Глава 10

Уоттс

Я начал беспокоиться о собственном душевном состоянии. В течение десяти лет я культивировал в себе способность фокусироваться на миссии как лазерный луч. Почти не думал о еде, закрывал магазин и не тратил ни секунды на размышления об этом, и блокировал ту часть мозга, которая всегда с большим энтузиазмом думала о женщинах.

Здесь рождались логические идеи о преследовании женщины, и как только цель была настигнута, включалась примитивная часть мозга и тогда речь уже шла о сексе.

А теперь все мысли только о безопасности и защите Кэтрин.

К тому моменту, как прибыл в Александрию и присоединился к Спенсеру на миссии, я уже жалел, что не ответил на просьбу Кэтрин о помощи. Я бы никогда не позволил ей пойти со мной, но мог бы каким-то образом попытаться успокоить ее и одновременно умерить собственные опасения.

Стоило вручить ей пистолет и научить стрелять. Этим утром у нас хватило бы на это времени. Можно было отвезти ее на стрелковый полигон и дать немного пострелять. Почувствовать оружие в действии. Мне казалось, она более чем способна обращаться с ним.

— Черт возьми, — громко выругался я.

— Что черт возьми? — поинтересовался Спенсер.

Время уже перевалило за полночь, и возле первого дома мы сидели в минивэне с рекламой спутникового ТВ. Мой напарник уже собирался занять место на второй локации, но теперь мы застыли в ожидании, потому что все члены спящей ячейки находились именно здесь.

— Я гребаный параноик.

— Причина? — спросил Спенсер, попивая молочный коктейль через трубочку и производя этот раздражающий звук, который появляется, когда добираешься до дна.

Я вырвал стакан из его руки и закинул в заднюю часть авто.

— Господи, Уоттс, что в тебя вселилось?

Посмотрев в окно, я прижал руку к лицу. Черт, годами не испытывал такого стресса.

— Что-то не в порядке, — заметил я.

— С?..

Покачав головой, я попытался понять, что испытываю и что вижу. Чувство было страхом. Видел я факты. Обычно яркая и четкая грань между ними стала размытой.

— Не знаю, — сказал я. — Просто ощущение. Мне нужно молча подумать.

— Мне подходит. — Мгновение напарник сидел, ничего не говоря, только слышалось его копание в сумке с едой. — Не возражаешь, если я буду есть чипсы? О, раз уж мы в Америке, полагаю, мне стоит сказать картошку-фри. В любом случае, ты же не собираешься выхватить их и выбросить в окно?

Я рассмеялся.

— Нет.

— Тогда ладно, — успокоился он. — Обещаю грызть их очень тихо, все для тебя.

***

Прошел час, затем другой. Ячейка в полном составе все еще находилась в доме. Мы со Спенсером на ноутбуке проверяли камеры, установленные в доме, но ничего не видели. К сожалению, все собрались в комнате, где я не установил наблюдение.

Мы особо не разговаривали, только по очереди просматривали запись из дома. Когда наступала очередь напарника, я много времени тратил на мысли о Кэтрин.

Или, если выражаться точнее, о том, как с ее появлением я изменился. Частично я ни с кем не сближался, потому что вел опасный, тайный и требующий высокой степени секретности образ жизни. Против этого не попрешь.

Однако я давно уже подозревал, что позволяю этой причине затмить другое объяснение собственной отстраненности, и теперь мне это становилась все яснее и яснее.

Уверенный, что мир — это грязное, опасное место, и что любой из нас может покинуть его в считанные секунды, я просто не хотел, чтобы кто-то становился важной частью моего существования.

Я жил этой правдой. Весьма болезненной, надо признаться. И был полон решимости больше никогда этого не повторять.

Чем больше я узнавал Кэтрин, тем больше понимал, насколько мы похожи в этом отношении. День за днем нас не покидал страх потери, так что чем меньше он оправдывался, тем меньше нам приходилось страдать.

Вполне понятная реакция, учитывая, через что мы прошли, но на самом деле безумно иррациональная. Я оцепенел от осознания, что если решительно нечего терять, это означает, что и нет смысла существования.

Я не сомневался в своем решении присоединиться к команде Атертона и не сожалел о том, что сделал за последние десять лет с целью избавить мир от хладнокровных убийц невинных людей. Но теперь все изменилось. Из-за моих чувств к Кэтрин.

Она стала первой причиной, заставившей меня переосмыслить свою жизнь, переоценить будущее и вообще попытаться увидеть это будущее.

Мысли практически ввергли меня в транс, но потом я заметил фургоны. Быстро ткнул Спенсера локтем.

— Проснись.

Он очнулся от дремоты.

— Они зашевелились?

— Там что-то есть.

Мы наблюдали, как черные, словно ночь, фургоны с выключенными фарами ползут по улице. Они остановились на расстоянии пары домов от нас. Здание, за которым мы наблюдали, располагалось немного дальше и на другой стороне улицы.

Два из четырех минивэнов проехали мимо него и остановились.

Мы пригнулись на сидениях, чтобы насколько возможно спрятаться, но все еще иметь возможность видеть через лобовое стекло.

Напарник попытался открыть ноутбук, но я его захлопнул.

— Никакого света, иначе нас заметят.

— Что это за ублюдки? — спросил он.

Из фургона вышли, по меньшей мере, две дюжины людей, одетые во все черное, в одинаковых шлемах, с противогазами и автоматами на боку.

— Копы, — предположил Спенсер.

— Не уверен.

Пришлось взять бинокль. На форме я не заметил никаких нашивок: ни «полиция», ни «спецназ», ни «ФБР», ни «УБАТВ» (прим. пер.: Управление по борьбе с незаконным оборотом алкоголя, табака и вооружений, американская силовая структура) ни одной из ожидаемых.

— Это ведь не такая же команда, как наша?

— Однозначно нет, — отозвался я.

Люди побежали к дому, пересекая лужайки, минуя соседние дома, и заняли позиции, окружая дом террористов.

Они удерживали позиции менее десяти секунд, а потом ворвались в дом, одни таранили входную дверь, другие разбивали окна, забрасывая гранаты со слезоточивым газом.

— Гребаный ад, — прокомментировал Спенсер.

Завязалась перестрелка, продолжавшаяся всего несколько секунд.

Напарник выровнялся на своем сидении.

— Они их убивают.

— Может, и нет, — сказал я.

Минуту спустя все прекратилось, но соседи уже проснулись. У входов зажигался свет, люди слегка приоткрывали двери, лишь для того, чтобы выглянуть наружу.

В конце улицы появились две кареты скорой помощи с выключенными фарами, вскоре они остановились, ожидая, понадобится ли их помощь.

Я взял приготовленный телефон и набрал номер. Когда абонент ответил, произнес:

— Сваливайте. Уезжайте так далеко, как только, нахрен, возможно. Позже свяжусь.

На том конце меня заверили, что все поняли и уже выполняют.

— Насколько близко находилась твоя команда? — спросил Спенсер.

— В трех кварталах отсюда.

Ребята прождали всю ночь, просто на всякий случай. До воскресенья мы не планировали проводить захват ячейки, но пришлось заплатить на несколько тысяч больше, чтобы они присутствовали на позиции уже в субботу.

Стали появляться автомобили с опознавательными знаками, освещая соседей белыми и синими огнями мигалок.

— Нам нужно убираться отсюда к черту, — предложил напарник. — Но...

— Точно. Мы не можем.

Часы показывали без четверти четыре утра. Заводить фургон с рекламой спутникового ТВ в этот час, в самый разгар федерального рейда, было бы великой глупостью.

Мы застряли.

Вполне возможно, на грани поимки.

— Интересно, всех убили или нет, — прошептал Спенсер. — Хотелось бы посмотреть.

— Мне тоже, но мы ни за что не включим ноутбук.

Прошло много времени, прежде чем из дома начали выводить террористов, одного за другим, в наручниках на запястьях и лодыжках. Мы всех пересчитали.

— Все живы, — констатировал я.

— Ага. К счастью для них. Очень плохо для нас, — добавил Спенсер.

Скорые включили мигалки и подъехали к дому. Двоих подозреваемых вывели и уложили на носилки, которые затем погрузили в скорые.

Ни одному из офицеров не понадобилась медицинская помощь, во всяком случае, из тех, что я видел.

Интересно, смогла бы моя наемная команда убийц справиться с этим так быстро и без всякого вреда для себя? Спорный вопрос.

Машины со знаками принадлежали полицейскому департаменту Александрии. Очевидно, что они обеспечивали безопасность на противоположных концах улицы, больше для удержания прессы на расстоянии. Когда появились новые авто без опознавательных знаков, я увидел еще больше ветровок с надписью «ФБР» на спинах большими белыми жирными буквами.

И мы оказались в окружении.