Ю рухнула на колени, прижав обе ладони к груди. Она задыхалась, хрипела отболи. У нее не было времени. Нужно было занять место.

Бату смеялся, они с Янмей обменивались ударами. Ю встала, забытая, ведь все смотрели на бой героя с божеством. Она нашла колонну, откуда вырвалась Янмей, и прижалась к ней.

* * *

— Что она делает? — спросил Кандо. — Это не бой. Она злит Бату трюками, пока убегает.

Чампа рассмеялся.

— Стоило выбрать воина, как я, Нацуко. Син Фай устроил бы хороший бой.

Нацуко фыркнула.

— Он проиграл бы.

Бог смеха снова улыбнулся.

— Наверное. Но, думаю, Бату прав. Теперь его никто не свергнет.

Нацуко смотрела, как Янмей двигалась в крутящемся танце клинка и камня, ее нагината кружилась с гипнотизирующей грацией. Рана на голове Бату над его глазом истекала кровью. Его губы были в крови, но он улыбался, пока танцевал с Янмей, не уступая ей в скорости, отражая ее атаки. Ему нравился бой, поняла Нацуко, настолько, что он забыл про Ю.

— И нам нужно просто сдаться? — с горечью спросила она. — Оставить Бату трон?

— Да, — сказал Кандо. — Что еще мы можем?

— Ты — никчемный бог снов, Кандо, — сказала Нацуко. — Твой предшественник стыдился бы.

Кандо вздохнул.

— Какая разница? Эсен мертв.

— Да, — прошипела Нацуко. — Ты убил его.

— О, — Кандо притих на миг. — Потому ты выбрала ее?

Чампа рассмеялся.

— Ей все еще нужно победить, Нацуко.

Ю снова поднялась на ноги. Под шляпой она была теперь с маской Искусства Войны, но целой, без трещины. Нацуко посмотрела на свои руки, на фигурку в одной ладони и маску в другой.

Каменная Янмей отскочила, оббежала колонну, заставляя Бату следовать за ней. Она размеренными шагами двигалась по арене к центру, крутила нагинату перед собой, отражая удары посоха Бату. Он ударил посохом низко, железный наконечник ударил по ноге Янмей, разбивая камень. Она упала на колено. Бату прыгнул вперед, бросил посох, сжал голову статуи обеими руками и оторвал с треском камня. Янмей рассыпалась камнями по полу. Бату смотрел на деревянную фигурку Героя, схватил посох и разбил фигурку Янмей концом посоха. Ю отпрянула на шаг, но не страдала так, как от уничтожения других фигур.

Бату опустил посох на сгиб руки, стряхнул пыль с ладоней и огляделся, а потом заметил Ю.

— Это все, чемпион? — крикнул он поверх обломков на полу. — Больше игрушек нет?

Ю сделала шаг назад, но молчала.

— Было весело, — сказал Бату с кровавой улыбкой, медленно приближаясь. — Но предсказуемо. Сдавайся, и я это позволю. Это последний шанс.

Ю подняла ладони и вытянула пальцы, пол арены взорвался каменными обломками, острыми, как деревянная стружка. Бату закричал, камень ударял по нему, сбил с ног. Но осколки камня быстро рассыпались, осталась только каменная крошка на полу и пыль в воздухе.

Бату снова встал, опираясь на посох. Кровь капала из двух неглубоких ран на его груди. Он скривился, поднимаясь, а потом расхохотался.

— Так и быть! — он прыгнул и приземлился в двух шагах от Ю, взмахнул посохом размытым движением и разбил голову Ю. Ее каменное тело устояло, стало трескаться.

Глаза Бату расширились.

— Что за…

Каменная статуя Ю рассыпалась, и каменный солдат Хосы с обломком копья — Пешка, которой Ю одолела бабушку — вырвался из оболочки каменной Ю и вонзил каменное копье в грудь Бату, пробил его насквозь с брызгами крови.

Бату пошатнулся. Он сжал одной рукой копье, пока его кровь текла по нему. Он зарычал, а потом закашлялся, кровь полилась из его рта на Пешку. Его рука опустилась, и бог войны рухнул на бок на пыльный пол.

Боги затихли, глядя на мертвого бога войны. Нацуко посмотрела на фигурку в своей руке, еще раз прочла слова внизу. «Мы уязвимее всего в миг победы». В другой руке она держала маску Искусства Войны. Тишина разбилась, боги стали говорить и кричать друг на друга. Кто-то был потрясен, другие радовались, некоторые злились. Нацуко вздохнула, шум проглотил этот звук. Извинения не помогут, но она могла только это предложить своему чемпиону.