Глава 27

Они покинули Андинь следующим утром, отправились на юг, и Ю взбодрилась, когда город стал меньше за ними. С городом было связано слишком много эмоций, истории и боли, и многое было унаследовано от женщины, которая была ее бабушкой только на словах. Старушка не одобрила бы решение Ю оставить Искусство Войны без преемника. Без продолжения ее наследия. Но старушка была мертва, так что какая разница, что она думала?

Ком отдохнул, и Ю ехала с утра, но старый конь легко уставал, и вскоре ей пришлось идти самой, чтобы пощадить его кости. Она соскользнула с седла, и Нацуко появилась, словно все время была тут.

— Стоило попросить у своего друга-генерала лошадь бодрее, — сказала богиня, поравнявшись с Ю.

— И избавиться от Кома? — спросила Ю.

Богиня заворчала.

— Две лошади лучше одной.

— Ты хочешь поехать на Коме?

Нацуко пронзила Ю испепеляющим взглядом.

— Он уродливый, медленный и вонючий, — Ком махнул хвостом и сорвал пучок травы, шагая дальше. Его ноздри раздувались, он махнул большой головой в сторону Нацуко, губы дрогнули. Богиня полезла в рукав ханфу, вытащила яблоко, давно усохшее. Его вряд ли можно было есть. Она протянула его, и Ком жадно забрал яблоко и захрустел им.

Ю улыбнулась. Богиня могла быть доброй. Она дала Кому яблоко, заварила чай для мужчин в Андинь, отдала то, что было ей важнее всего, чтобы остановить бесконечные войны Бату. Но она могла быть и жестокой. Радоваться молитвам людей, которые многое потеряли, не отдавая им ничего в ответ. Это означало быть богом? Жестокость и доброта рука об руку?

— Куда? — спросила Ю. Длинная гора была смутным пятном вдали, до нее было еще много дней пути.

Нацуко какое-то время молчала, а потом сказала:

— За границей провинции Лунь есть приют. Мы можем забрать там еще артефакт. Это может быть последний шанс до горы.

— Это будет пять артефактов, — сказала Ю. — Этого будет мало?

Нацуко не ответила.

— Мы доберемся до приюта до ночи, — сказала она после паузы. — Если не против снова ехать на вонючем монстре.

— Как это работает? — спросила Ю. — Если ты… мы победим.

— Э?

— Судя по твоим словам, стать тянцзюн как стать императором, — Ю не думала толком об этом, но не знала, как боги общались с людьми, кроме поклонения им и ничего в ответ. Все же люди молились в храмах Нацуко, чтобы им вернули потерянные вещи, но она никогда их не возвращала. Ладонь Ю нашла маленькую Пешку, которой она давным-давно одолела бабушку. Может, она редко возвращала вещи. — Если мы победим в состязании, и ты станешь правителем, ты сможешь просто остановить войны? Заставить кохранцев отступить и не вернуться?

— Это не так работает, — сказала Нацуко. — Тянцзюн правит на небесах. Она может издать указ и менять мир немного. Духи, как шинигами, слушаются тянцзюн. Но смертные сложнее. Вы вырываетесь из-под контроля, но готовы поклоняться. Вы ненавидите несправедливость, но жестоко обращаетесь с другими. Вы не слушаетесь, но просите у нас совета. Тянцзюн не может управлять смертными, не может заставлять вас слушаться, но устанавливает политику. Все генералы и императоры, которые молятся богам ради совета, получают такой совет, какой приказывает тянцзюн, какому богу не молились бы.

Ю посмотрела на меч на седле Кома.

— Изменить мир немного? — спросила она. — Ты сказала, бог снов мечом разрезал небеса и землю.

Нацуко заворчала.

— Тогда было по-другому. Мы правили небесами и землей. Потому Эсен сделал это. Мы хотели освободить смертных от прихотей богов, дать вам силу сопротивляться, сделать землю вашей, не зависящей от нас, — она вздохнула. — Не все с ним согласились, но не все можно исправить.

— Но как? — спросила Ю. — Как он разрезал небеса и землю мечом?

Нацуко с жалостью улыбнулась ей.

— Он был богом, милая, — ответ злил, но Ю видела, что вряд ли получит другой ответ.

* * *

Они прошли много путников на дороге, но те не обращали на них внимания. Некоторые были солдатами, шли в Андинь, чтобы вступить в армию Ревущего Тигра, не зная, что генерал уже ушел. Другие были торговцами. Некоторые спрашивали новости, и Ю радостно рассказывала то, что знала. Хотя чаще всего одинокую женщину на старом коне игнорировали.

Когда она обогнула холм, и стало видно приют, Ю была удивлена. Она ожидала, что он будет в деревне или городе, частью большого поселения, но она ошиблась. Приют стоял один, поселения не было видно. Это было скопление приземистых деревянных зданий, длинных, но невысоких, с колодцем в центре красивого двора и храмами вокруг него. Поля окружали комплекс, некоторые были полными овощей и желтой травы высотой до лодыжек, качающейся на ветру. Было живописно, выглядело старо. Ю не могла понять, как это место выжило при правлении прошлого императора, когда бандиты ходили по провинции, и город без защиты был в опасности. Она остановила коня, соскользнула с седла и потерла бедра. Конь мучительно посмотрел на нее, опустил голову и стал искать на земле что-то съедобное. Ю заметила красную ханфу с другой стороны от Кома, хотя не видела, как богиня появилась.

— Это оно? — спросила она.

— Да, — тихо сказала Нацуко. — Артефакт… там.

Пара детей выбежала из одного здания, девочка преследовала мальчика, обоим было не больше семи лет. Они не заметили Ю, пока гонялись друг за другом вокруг колодца, хихикая и пища. Она смотрела на них пару мгновений. Этого детства у нее не было. Даже перед тем, как морской народ забрал ее отца, а ее мать бросила ее в надежде родить Императору Десяти Королей ребенка. Даже с ее бабушкой у нее не было такого детства. Другие дети ненавидели ее, обзывали, толкали на землю, когда взрослые не смотрели. Но их родители и не остановили бы их. Ю даже не была уверена, что бабушка остановила бы их, если подумать. Это все было уроками, которые выучивались болью, управление другими ради своей выгоды. Она гадала, сколько детских травм у нее было из-за бабушки.

— Что мы ищем? — спросила Ю. — И кому это принадлежит?

Нацуко молчала. Она сделала медленный шаг вперед, еще, и Ю последовала за ней, свистнула Кому идти за ними. Он игнорировал ее, но вряд ли убежал бы, так что Ю оставила его.

Все другие артефакты как-то защищали. Некоторые — люди, даже не зная, что артефакты были у них, другие — духи, намеренно оставленные там. Ю провела пальцами по зеркалу в кармане, на миг подумала, что услышала песню девочки, запертой внутри. Конечно, это было ее воображение. Новый артефакт тоже охраняли. Может, весь приют был миражом для путника, который ни о чем не подозревал. Еще ёкай. Или что-то хуже.

Нацуко шла, глядя на играющих детей. Маленькая ограда окружала приют, хотя это не помешало бы войти людям или зверям, и калитка вела во двор, по бокам были храмы. Один из храмов, как заметила Ю, был посвящен Нацуко. Другой был в честь ее брата, Фуюко. Боги-близнецы приглядывали за детьми.

Двери в самое большое здание открылись, когда Ю и Нацуко дошли до калитки. Еще три ребенка, даже младше, выбежали, хихикая, и присоединились к другим. Морщинистая женщина с доброй улыбкой следовала за ними. На ней была черная ханфу с пятнами от дюжины красок. Она застыла, заметив их у ворот, и сказала то, что Ю не могла слышать. А потом стала собирать детей. Малыши подумали, что это была игра, убегали от женщины и пытались поставить друг другу подножку, чтобы товарища поймали первым. Ю узнала игру, хотя ей никогда не давали в такое играть.

Вторая женщина появилась в дверях, высокая, в чистом зеленом ханфу с красным подбоем. Она была старше Ю, но ненамного, у глаз было немного морщин, но их не было вокруг рта. Она хорошо носила годы, двигалась изящно и с силой. Черные волосы ниспадали на ее спину толстыми косами, доставали ниже бедер. Ю знала, что эта женщина была ее противником. Кем бы она ни была, она защищала артефакт.

Ю уже обдумывала варианты. Женщина была без оружия с виду, но это не указывало, насколько опасной она могла быть. Их разделяли двадцать шагов, и двор был полон играющих детей. У Ю был только ножик и маленький кинжал, которым ее чуть не убил Тикающие Часы. Сломанный меч висел на седле Кома, но Ю предпочла бы кинжал. У нее было несколько стружек, наделенных ци, но ее фигуры еще не были готовы. Ни одна не была закончена. Ее варианты были ограничены, и она не знала, на что была способна женщина, так что не могла толком составить план.

Еще ребенок вышел из здания, обошел женщину в зеленом ханфу. Ю решила, что мальчику было не больше восьми или десяти лет. Он был маленьким, нервно сжимал ладони, очки были подняты на переносицу. Темные растрепанные волосы делали его диким, но он сжал ханфу женщины, а не пошел к другим детям.

Ю поймала взгляд женщины, и у той напряглась челюсть. Они обе знали, что произойдет.

— Фуюко! — сказала Нацуко едва слышно. Богиня радостно улыбалась. — Я тебя нашла!

Нацуко прошла калитку и побежала по двору мимо кричащих и хихикающих детей. Ю смотрела, как годы пропадают с богини. Когда она остановилась перед женщиной и мальчиком, Нацуко снова была девочкой, того же возраста, что и мальчик. Ю медленнее следовала за ней, была осторожной. Она не сомневалась, что богиня не пострадает, но Ю — могла.

— Фуюко, — сказала богиня. — Это я, — мальчик подвинулся за женщину, прячась за ее ханфу. Улыбка пропала с лица Нацуко, морщины снова стали появляться. — Это я, Фуюко. Твоя сестра Нацуко, — она через мгновения стала древней старухой, которую Ю уже хорошо знала, все следы девочки пропали. — Ты меня не узнаешь, — сказала она. Слезы катились по морщинам на ее лице.

Ю добралась до Нацуко, женщина в зеленом ханфу смотрела на них обеих. В ее глазах было сострадание, но поза была стальной.

— Бату сказал, что кто-то придет, и что это можешь быть ты, — сказала она, ее голос был нежным, как лепестки на коже.

Лицо Нацуко исказил гнев.

— Ты — его существо?