Пролог

Ярость вспыхнула внутри Крида, когда пьяная женщина погналась за ребенком, бегущим слишком близко к яме с огнем. На вид девочке было лет пять, и она была напугана. Малышка споткнулась, едва не упав в пламя. Женщина наклонилась, схватила ее за волосы и яростно дернула вверх, заставляя встать. Звук, с которым она ударила ребенка рукой, был отчетливо слышен даже с расстояния пятидесяти ярдов. Крид поморщился.

— Видишь, с чем мне приходится мириться? А ведь ты даже не моя, — завопила женщина. — Этот сукин сын, которого ты называешь папочкой, снова отправился в город пить и распутничать, оставив меня заботиться о твоей никчемной заднице. Мне стоило сделать тебе одолжение и утопить в реке. Сука, которая родила тебя, была права, когда сбежала и бросила вас на произвол судьбы.

Крид спрыгнул с низкой ветки и подошел поближе к ветхой хижине. Зловоние нагроможденного мусора, древесной гнили и туалета не мог перебить даже запах копоти от горящих поленьев в яме для костра.

Женщина встряхнула ребенка и швырнула на землю. Она еще не закончила. Женщина пнула маленькую девочку, когда та попыталась встать и снова убежать, заставив ее заскользить по грязи.

— Именно это давно нужно было сделать. Не то чтобы этому куску дерьма было на тебя наплевать. Но ты бесполезна. Всего лишь плаксивая маленькая соплячка, а я…

Крид подошел к ней со спины, размахнулся и ударил тыльной стороной ладони так сильно, что женщина отлетела. Удар не был смертельным, но, как был уверен Крид, принесет женщине не мало боли.

Она упала, неподвижно лежа на земле, но он уловил звук ее дыхания.

Крид присел на корточки, глядя в наполненные слезами голубые глаза. На бледной коже лица девочки уже проступали синяки. Окинув взглядом малышку, он понял, что на ее слишком тонких руках и ногах было огромное количество ссадин. Ее слезы оставляли дорожки на слое грязи, покрывавшей щеки. Крид изучал ее волосы. Сплошное белокурое месиво, которое, вероятно, не расчесывали и не мыли по крайней мере неделю.

— Привет, — он смягчил свой обычно резкий тон.

Ее маленькие губки задрожали, но она не произнесла ни слова. Девочка просто смотрела на него с выражением смиренного ужаса. В этот момент Крид пожалел, что не ударил женщину сильнее.

— Меня зовут Крид. А как твое имя?

Она не двигалась, напоминая ему испуганного оленя, загнанного в угол хищником. Он не осуждал малышку за страх. Крид не шевелился, давая ей возможность привыкнуть к его присутствию.

— Я не причиню тебе вреда. Ты знаешь, кто такой ангел-хранитель?

Она слегка кивнула.

— Сегодня это я, — он позволил своему взгляду пробежаться по двору. Рядом с хижиной стояли две ржавые разбитые машины. Крыша лачуги провисла, у крыльца остался только один столб, а все остальные уже лежали на земле. Повсюду росла высокая трава, показывая, что это печальное состояние продолжалось в течение долгого времени. Взрослые просто выбрасывали мешки с мусором за дверь, пока куча не выросла в восемь футов высотой и почти во всю длину хижины. В лачуге даже не было двери.

Крид попытался скрыть свой гнев. Он бы даже собаке не позволил жить в таких ужасных условиях. Его внимание вновь вернулось к маленькой девочке.

— Ты живешь здесь только с ней и папой?

Малышка снова кивнула, уже более уверено двигая головой. Ее страх немного ослаб.

Он выдавил из себя улыбку.

— У тебя есть еще родственники?

— Моя мама уехала. Я не помню ее. Тогда я была совсем маленькой.

У нее не хватало зубов. Крид ощутил запах крови, когда девочка заговорила. Ударившая ее женщина, вероятно, повредила ей щеку. От нежного голоса и слов у него защемило в груди. Мать бросила девочку отцу, который оставил ее с безумной пьянью. Детей нужно защищать, а не подвергать пренебрежению и жестокому обращению.

— Твой папа тоже бьет тебя?

Она опустила глаза и подняла руки, обнимая себя за талию.

Крид стиснул зубы, желая, чтобы сейчас ее отец оказался здесь и испытал силу его удара. Он понял ответ по поведению малышки. Оба взрослых были кусками дерьма. Он скрыл свои эмоции и постарался говорить нежно:

— Как тебя зовут?

Она подняла на него глаза.

— Анна.

— Тебе бы понравилось иметь маму и папу, которые любят тебя? Которые никогда не будут бить тебя и заставлять жить в таких условиях.

На ее лице отразилась неуверенность. Крид понимал, что несправедливо возлагать такой серьезный выбор на ребенка, но все же чувствовал необходимость спросить.

Она ничего не ответила.

Тогда он принял решение за нее.

— Тебе нужно что-нибудь захватить из дома? Любимую мягкую игрушку?

— Но моей кровати лежит розовое одеяло.

— Постой здесь. Я сейчас вернусь.

Он встал, двигаясь медленно, чтобы не спугнуть ребенка. Женщина до сих пор лежала на земле там, где приземлилась. Она дышала, но была без сознания. Впрочем, ему было наплевать, даже если она умрет.

Крид вошел в дом и задержал дыхание. Воняло немытыми телами, грязной посудой и гниющей едой. Он быстро выяснил, почему зловоние плесени заполнило всю лачугу. Крыша протекала. Полы не годились даже для ходьбы.

Он нашел место, где спал ребенок. Большая подушка с розовым одеялом, на котором были нарисованы выцветшие овцы. Они заставляли ее спать в углу кухни, рядом с переполненной мусорной корзиной и дырой размером с мужской ботинок в прогнившем полу. Крид тихо зарычал и, сжав в кулаке одеяло, выскочил из дома. Подойдя к Анне, он скрыл свои эмоции. Присев на корточки, Крид протянул девочке одеяло.

— Это оно?

Она робко взяла одеяло, словно боялась, что Крид ударит ее. Малышка имела причины для подобного страха. Крид снова взглянул на ее тело. На ней была только грязная и поношенная тонкая ночная рубашка с короткими рукавами. Большую часть ее кожи покрывали синяки от прошлых нападений. Она прижала одеяло к груди, словно это был щит.

— Я отведу тебя туда, где будет уютно и радостно. Я знаю пару, которая больше всего на свете хочет ребенка. Они будут любить тебя, — он медленно протянул руки, чтобы не напугать ее. Малышка не отпрянула, когда он нежно поднял ее. — Я дам тебе два обещания, на которые ты можешь положиться. Во-первых, ты больше никогда не будешь жить вот так. Во-вторых, у тебя будут любящие родители, которые позаботятся о том, чтобы ты была в безопасности и счастлива.

Он чувствовал каждую ее хрупкую косточку, отсутствие веса у девочки вызывало тревогу. Значит, они, вероятно, не часто кормили малышку. Крид встал, держа ее на руках.

— Ты знаешь, на что способны ангелы-хранители?

Она подняла подбородок, ее голубые глаза оставались настороженными, но слезы исчезли.

— На что?

— Мы можем летать, — Крид зашагал прочь от огня и проклятого дома, который она знала. — Тебе когда-нибудь хотелось взлететь в небо? Со мной это будет безопасно. Я не дам тебе упасть.

— У меня нет крыльев.

— Знаю, — он поправил девочку в своих объятиях, обернув жалкое подобие одеяла вокруг ее тонких ножек, чтобы согреть. — Хочешь их увидеть?

Она кивнула.

Он вышел на поляну. Было полнолуние, поэтому Крид решил, что малышке будет удобно наблюдать за ним. Он закрыл глаза, чтобы сосредоточиться, и позволил своим крыльям вырваться на свободу. Крид не хотел пугать девочку, поэтому, не торопясь, широко развел их. Крид открыл глаза, наблюдая за выражением ее лица.

Она улыбалась, демонстрируя отсутствие двух передних зубов, а в ее голубых глазах светилась радость.

— Ты человек-птичка!

Она была похожа на грязного маленького херувима с этой улыбкой и жизнью, которая горела в ее глазах.

— А ты замаскированный ангел. С этого момента я буду называть тебя именно так. Ладно?

Она кивнула.

— Обними меня за шею и держись крепче. Мы полетим, Ангел.

Девочка обвила руками его шею. Слабость ее хватки заставила Крида крепче прижать малышку к себе. Он сделал несколько шагов и прыгнул, взмахнув крыльями. Они полетели над верхушками деревьев. Он лишь надеялся, что она не испугается.

Ее смех был сюрпризом. А еще это был приятный звук.

— Мы летим!

— Летим, — он полетел быстрее. В эту ночь Крид отважился уйти далеко от своего поста, так как в клане проходило собрание. В итоге он случайно заметил этот огонь и увидел, как обращались с ребенком. — Весело, правда?

— Да! — в ее голосе звучала чистая радость.

Крид притянул ее чуть ближе к своей груди. Ему пришлось дышать ртом. Ей нужна была ванна и чистая одежда. В лачуге он не заметил проточной воды, значит, они, вероятно, могли мыться только в реке. Крид не чувствовал сожаления из-за спасения ребенка. Он спас бы даже животное из этой ужасной ситуации.

Ему потребовался почти час, чтобы разглядеть огни деревни. Было еще не так поздно, чтобы все легли спать. Он знал, что девочка несколько раз засыпала, но, когда он приземлился рядом с кострищем, где сидели и разговаривали старейшины, она зашевелилась. Все притихли, удивленно глядя на него. Причиной было то, кого Крид держал в своих объятиях, а не то, что он находился среди них. В этом не было ничего необычного.

— Позовите Раву и Ундо, — потребовал он.

Один из старейшин встал и, кивнув, поспешил к одной из хижин, расположенных неподалеку. Через несколько минут из темноты вышел альфа Пикоз с мрачным выражением лица.

— Крид, что происходит? — он взглянул на ребенка, потом снова на гар-ликана. — Кто она? Откуда?

Послышались шаги, и Крид повернул голову. Рава и Ундо были в халатах, с босыми ногами и выглядели так, словно их подняли с постели. Он проигнорировал альфу, повернувшись к супругам. Они остановились в нескольких футах, оба выглядели смущенными и немного встревоженными. Внимание Равы сосредоточилось на ребенке.

— Я принес вам подарок. Я знаю, что вы так и не сумели зачать ребенка.

Он увидел беспокойство в глазах Равы, а затем вспышку надежды, когда его слова и их значение, должно быть, дошли до нее. Крид решил, что принял правильное решение.