Чувак, да не пошел бы ты на хрен.

***

Утро наступило слишком быстро. К нам завалился Омос, вручил рюкзаки и радостно улыбнулся.

— Сегодня хороший день для путешествия, — заявил он, помогая мне надеть рюкзак. — Погода прекрасная и ясная, дует приятный ветерок. Боги улыбаются вам сверху.

Я хотела возразить, что Боги являлись злобными негодяями, которые попали в мир смертных, но промолчала. Мой рюкзак был набит провизией, дополнительными одеялами, сменной одеждой и всем остальным, что могло нам понадобиться. Я была очень тронута добротой монаха. Когда на улице я окинула взглядом маленькую обитель Омоса, то заметила проходящую мимо жирную козу, направляющуюся к посевам, но монах сразу отреагировал, толкая ее обратно в поле. Я улыбнулась этому зрелищу, потому что оно несло в себе такое мирное существование.

Затем я перевела взгляд на Арона. В этом мужчине не было ничего мирного. Даже стоя на одном месте, он излучал власть, высокомерие… и нетерпение. Его большие руки были скрещены на груди, а длинные волосы собраны в хвост на затылке. Шрамы на лице ярко выделялись на фоне солнечного света, а его причудливые разноцветные глаза, пока Арон взирал на меня, были похожи на щелочки. У меня сложилось такое впечатление, что Богу не терпелось уйти, вот только я не была готова покинуть это место.

Мне нравилось здесь, с Омосом. Я впервые за долгое время почувствовала себя в безопасности. Будто моя жизнь перестала разваливаться прямо на глазах. На мгновение осознание того, что я должна была покинуть безопасность, становится слишком сильным. Я ощутила подавленность.

Рука нежно погладила меня по спине.

— Все будет хорошо, дорогая.

— Я не хочу уходить, — прошептала я, продолжая возиться с ремнями на рюкзаке.

— Знаю. Но у тебя впереди более великая судьба, чем рядом с бедным монахом, — Омос улыбнулся мне так миролюбиво и по-отечески, что я обняла его за шею и крепко прижала к себе. Он похлопал меня по спине и прошептал на ухо: — Будь осторожна, а то Арон решит, что я хочу тебя украсть.

— Арон может идти на хрен, — пробормотала я ему на ухо. Когда я отстранилась, Арон сердито посмотрел на нас обоих. Он выглядел так… будто ревновал. Конечно, не в сексуальном смысле. Только не с Ароном. Это больше было похоже на то, словно кто-то забрал его игрушки. Я проигнорировала Бога, все еще злясь из-за прошлой ночи.

Омос лишь усмехнулся и достал что-то из-за пояса.

— Он такой, каким является, Фейт. Помни об этом. Не жди от него большего или меньшего.

— Да, да, — мне все еще было грустно из-за того, что я должна была обменять милого, нежного Омоса на Арона и его энергичный нрав огромного хрена. Даже сейчас из-за нетерпения от Бога исходила эта энергия. Арон бросил еще один взгляд на дорогу, будто надеясь, что мы уже шли по ней. Его рюкзак был в два раза больше моего, впрочем, Арон же был крупнее меня, а еще к нему было привязано что-то вроде полудюжины самодельных ножей. На предплечья он надел грубые кожаные наручи, прикрепив к ним холодное оружие. На самом деле, пока я спала, Арон успел поговорить с Омосом и подготовиться.

Он выглядит так, будто собрался на войну. От этого осознания по моей коже побежали мурашки.

Я снова повернулась к Омосу, из-за чего монах заметил панику на моем лице.

— Все будет хорошо, — нежно пообещал он. — Ты здесь не просто так, Фейт. Помни об этом.

— Да, чтобы стать мишенью, — пробормотала я, в тайне надеюсь, что он был в какой-то степени прав. Я не считала себя избранной или что-то в этом духе, но, возможно, тот факт, что мой фургон был сцеплен с фургоном Арона, что-то да значил.

Омос покачал головой и вложил в мою ладонь мешочек.

— Это все деньги, которые у меня есть. Они принесут вам больше пользы, нежели мне.

— Ох, Омос, мы не можем взять их, — я чувствовала себя такой виноватой, потому что монах обчистил свою кухню, чтобы накормить нас, а теперь еще и решил отдать нам все деньги?

— Можете и должны. У вас впереди трудный путь, а если немного денег облегчит дорогу, то это самое меньшее, что я могу сделать, — он замешкал, потом достал из-под мантии свиток и протянул тот мне. — Это мое письмо к Богине.

— Надеюсь, мы встретим ее.

— Надеюсь, не встретите, — тихо пробормотал он. — Мне бы хотелось, чтобы ты все-таки нашла дорогу домой.

На мои глаза навернулись слезы.

— Как и мне.