Моё сердце буквально останавливается, а затем с новой силой начинает стучать, создавая головокружительную жару во мне. Чёртов Доминго Гарсия – в тюрьме. Он был одним из тех, о ком я предоставил информацию в обмен на освобождение почти три года назад. Я отступил на несколько шагов, уронив записку на землю.

– Блядь. – Я лечу к своей машине, а Габриэль бежит следом за мной.

– Джуд? Джуд?

Я не говорю ни слова, просто открываю двери и завожу двигатель. Габриэль рывком открывает пассажирскую дверь и запрыгивает внутрь.

– Это какая-то чертовщина, – произносит он, вытаскивая пистолет из джинсов и снимая его с предохранителя.

– Я, блин, убью каждого из них, если они причинят боль одной из моих девочек, – я сдаю назад и выезжаю с парковки, гравий летит из-под колёс шин, моё сердце стучит в рёбрах. Я никогда не был так напуган в своей жизни, потому что это не касается моей жизни. Речь о Тор и Кайле. И я почти в часе езды от дома.

Я ускоряюсь по извилистой дороге, которая следует за склоном холма, паника пронзает меня с каждой минутой. Я пытаюсь позвонить Тор и Марни, но ни один из них не отвечает, что почти не даёт мне покоя. Каждый ужасный чёртов сценарий, прокручивается в моей голове, пока машина летит на ужасной скорости по дороге.

– Мигель, – кричит Габриэль в свой телефон. Испанский льётся из его рта. Я не могу разобрать, что он говорит, потому что слишком расстроен. Слишком волнуюсь. Я сильнее давлю на газ. Когда я резко поворачиваю направо, Габриэль ударяется об дверь, и машина сворачивает с дороги. Я могу увидеть дом отсюда, и мне кажется, что моё сердце вот-вот вырвется из моей гребной груди. Я держу руль одной рукой и тянусь до пистолета другой, взводя курок. Я заглушаю мотор, как только пролетаю мимо пальмы, фары освещают металлические ворота, свисающие с петель, середина которых помята и нет чёрный краски.

– Чёрт! – кричу я, мысли крутятся в моей голове, когда заезжаю в парк.

Я открываю дверь и выскакиваю, бегу через ворота и к передней части дома. Слышу, как Габриэль кричит позади меня, но я не обращаю на него никакого внимания. Я сосредоточен на том, чтобы попасть в этот дом. Я почти спотыкаюсь, забегая по ступенькам. Моё сердце сильно стучит в груди, когда я нахожу входную дверь широко открытой. Поднимая пистолет, я делаю паузу, единственный звук – слабый грохот волн на расстоянии и моё быстрое дыхание. Я захожу внутрь, половицы скрипят под моим весом. Я крадусь по коридору и поднимаюсь по лестнице. В ту секунду, когда я достигаю первой площадки, я вижу кровь, стекающую по ступенькам, а наверху лестницы лежит тело человека. Я стискиваю зубы, пытаясь обуздать явную панику, пронзающую меня, словно пуля, когда медленно обхожу бездыханное тело. Я толкаю его своим ботинком. Он не двигается. Скользя по коридору, я вижу кучу тел за дверью нашей спальни. Я не могу дышать. Я не могу сосредоточиться ни на чём. Я бегу по коридору, останавливаясь, когда добираюсь до комнаты Кайлы. На полу валяется мужчина, задняя часть его головы разлетелась на части. Её кровать забрызгана кровью. Ярость пронзает меня. Страх. Беспомощность.

– Тор! – кричу я. – Тор, где ты, чёрт возьми? – я бегу к двери нашей спальни, перепрыгивая через мужчин, истекающих кровью на полу, и чуть не нажимаю на курок, когда вижу тень у подножия кровати.

– Разве это не какое-то дерьмо? – спрашивает Марни, убирая сигарету от губ и выпуская дым.

Кровь везде. Брызги на стенах, кровати. У ботинок Марни на полу тёмная лужа.

– Где они? – задаю вопрос.

– Они в порядке. Они ушли. Отправил их к машине для побега, сказал ей, где ключ и остальное, как выбраться отсюда. – Я слышу приглушенный стон. Глаза Марни опускаются на пол, когда он затягивается сигаретой. Я поворачиваю за угол, чтобы найти человека, лежащего рядом с кроватью, сжимающего свой живот, малиновая кровь, льётся между его пальцами.

Марни кивает в сторону стонущего человека.

– Мы должны что-то сделать с этим куском дерьма, – говорит он. Я поднимаю пистолет и целюсь, но Марни хватает меня за руку. – Чёрт, не убивай его. Он может нам пригодиться.

– Для чего? – кричу я.

Марни пожимает плечами.

– Не знаю… как залог.

По коридору слышаться шаги.

– Джуд? – зовёт Габриэль, прежде чем появляется в дверях. Он делает паузу, смотрит на одного из мужчин и нажимает на курок. Кровь брызгает рубашку Габриэля. – Это парни Хесуса Лопеса. – Он пробирается в комнату, его взгляд падает на человека на полу. – О, дерьмо, брат. Это Андреа Гарсия, он чёртов сын Доминго.

Я смотрю на Габриэля, кровь закипает в жилах. Моё сердце колотится. Голова кружится от тихой ярости. Все вокруг него исчезает, и мой палец дёргается над спусковым крючком моего пистолета.

– Почему они пришли сюда? В мой чёртов дом, Гейб? – спрашиваю я сквозь зубы. Он медленно поворачивается, чтобы посмотреть на меня. – Почему они пришли за мной? – повторяю я вопрос.

Габриэль провёл рукой по челюсти.

– Может быть миллион причин. Доминго Гарсия – номер один.

– Нет, – я делаю шаг к нему, он остаётся неподвижным, его взгляд сужается на мне. – Два с половиной года, Габриэль, обо мне не было известно два с половиной года. Никто не знает об этом, кроме меня и тебя, а также двух человек в убогом ФБР.

– У всех картелей есть свои уши… связи.

Мои ноздри раздуваются.

– Я был под их радаром, пока ты… – тычу пистолетом в его лоб, уставившись на него. – Пока ты не убил парня Хесуса в моём чёртовом дворе. – Всё, что кружится в моей голове – это гнев и ненависть. Моя жизнь, блин, когда-то, была идеальной. Я сжимаю челюсть, воображая, как пуля выносит мозги из его головы.

– Джуд… – слишком спокойно говорит Габриэль, – подумай сам. Ты убьёшь меня, и окажешься в дерьме. Не забывай, кто я. Ты действительно хочешь, чтобы два картеля охотились на тебя как на собаку? – Он кладёт руку на пистолет и осторожно опускает мою руку.

Я хочу убить его, но не могу поступить так чертовски глупо. Я пришёл к Габриэлю за защитой от парней Доминго, на случай, если они когда-нибудь узнают, что я выдал его чёртову бесполезную задницу. Я знаю силу, которую он держит. Вздыхая, я опускаю подбородок на грудь, и Габриэль кладёт руку мне на плечо.

– Я уезжаю, – поворачиваюсь и указываю на него. – Не следуй за мной. Забудь, что знаешь меня, этого дерьма никогда не было. – Я последую за Тор и Кайлой, и мы поедем куда-нибудь ещё. Начнём сначала. Италия. Германия. Чёртова Африка. Мне всё равно.

– Парень Хесуса был за пределами твоего дома, когда я пришёл, поджидая, теперь, весь этот спектакль для тебя или меня, я не знаю. Но он был там, – Габриэль вздыхает. –Это неумолимый мир, в котором мы с тобой живём, и он не тот, где ты можешь убежать, Джуд. Всё намного сложнее. Если картель сделал послание тебе, они выследят тебя везде, хоть на краю света, – он делает паузу, и я смотрю вверх, глядя сквозь него. – Они глубоко врезаны в каждую нить общества. Они найдут тебя. Есть только один способ, которым ты остановишь картель – это убить их первым.

– Убить картель? – фыркаю я. – Да, Габриэль, это же так просто, – я машу пистолетом в воздухе, – уничтожить ублюдочный картель… – я киваю ему. – Настолько простая миссия, что ты просто не захотел марать руки, полагаю? Блядь, – я качаю головой.

– Думаю, мог бы, – говорит Марни, закуривая ещё одну сигарету. Мы с Габриэлем поворачиваемся и смотрим на него. – А как насчёт того русского парня, который держит вас двоих за яйца? – усмехается он.

– Марни, какого черта?

– В жопу русских, – рычит Габриэль, пиная Андреа в бок. – И тебя в жопу тоже.

Марни пожимает плечами.

– Лично у меня сейчас нет никаких проблем, – отвечаю я. – Мне нужно добраться к Тор и Кайлы.

Я смотрю на резню передо мной, и ко мне медленно приходит осознание всего. Образ жизни, которую я прожил – ты никогда не сможешь очистить себя от этого. Это всегда будет преследовать тебя. В твоём шкафу всегда будут прятаться скелеты, всегда те, кто ищет мести. Убить или быть убитым до того дня, когда ты, чёрт возьми, умрёшь, или, по крайней мере, уничтожишь каждого врага, которого когда-либо имел. Это не вина Гейба. Это моя вина. Я преступник. Я крыса. И я всегда знал в глубине души, что, в конце концов, всё приведёт к этому. Я чертовски зол, в ярости на себя за то, что приехал за Тор. Я должен был позволить ей существовать без меня, пусть она продолжала бы думать, что я мёртв. Как бы это ни уничтожило меня, я должен был позволить ей и Кайле жить дальше, потому что тогда они были бы в безопасности. Это была моя эгоистичная потребность любить их, моя слабость к тем двум девушкам, которые всё разрушили. Я всегда говорил, что в тот момент, когда ты стал слабым из-за чего-то… именно в тот момент тебя могут трахнуть, но иногда ты просто не можешь уберечь себя от этого. И что мне теперь делать…

– Чёрт возьми, помоги мне убрать это дерьмо отсюда, – говорю я, взглянув на Габриэля. – Ты можешь придержать его где-нибудь?

Широкая улыбка появляется на губах Габриэля.

– Конечно.

– Не убей его, блядь, Гейб. Я серьёзно, – смотрю на Андреа, наклоняюсь и хватаю его за руки. – Ты не будешь угрожать моей семье. Клянусь Богом, я заставлю тебя страдать. И я немного устал от пыток за эти дни, – я тащу его по полу, – поэтому решение проблемы не затянется.

Габриэль смотрит на след крови от Андреа.

– Чёрт, он может умереть.

– Ему повезло, что он всё ещё жив, – говорит Марни. – Тор – чертовски хороший стрелок.

Да-а-а, моя девочка.

Я смотрю на Габриэля.

– Помоги мне вытащить его наружу?

Габриэль вздыхает, наклоняется и хватает Андреа за лодыжки. Мы поднимаем его и переносим через тела и вниз по лестнице, кровь капает с его раны. Мы выходим на крыльцо и идём к моей машине. Марни шаркает перед нами, открывая дверь, чтобы мы могли забросить Андреа внутрь. Он стонет от боли, когда попадает на заднее сиденье. Я встаю в дверях машины, достаю из кармана сигарету и закуриваю.