С каждой новой атакой ярость их все возрастала. И вот уже мертвецы готовы были врезаться в самый центр отступавших людских войск, разметать в стороны людей, обратить в прах войско Ричарда и оставить без защиты город, открыть путь к завоеванию королевства и установлению на земле вечной империи Зла. Это поняли черепашки.
И тогда Рафаэль свистом созвал свой обученный отряд, на ребят из которого он мог положиться так же, как на своих друзей. Пропустив вперёд отступавших, они быстро построились фронтом к мчавшимся мертвецам. Когда первые ряды трупов достигли их, началась настоящая сеча.
Люди как молнии крутили над головами мечи, вращали цепами и арканами, верёвками с крюками-кошками на конце. Они отрубали головы наступавшим мертвецам, захватывали их в петлю и стягивали наземь. Спутывали верёвками ноги их коням. Проламывали шлемы и головы. Вокруг каждого из воинов вырастали горы костей, обтянутых истлевшими тканями, закованных в ржавую помятую броню. Над полем боя стояли визг и крики: «Банзай!».
Не ожидавшие такого мощного сопротивления мертвецы отхлынули назад. Этот манёвр отряда Рафаэля дал возможность войскам короля Ричарда перегруппироваться и перестроиться, чем спас их от полного разгрома.
ГЛАВА 6. ПОЛЕТ
Бросив под стенами лагеря мертвецов осадные машины и большую часть обоза, войска короля Ричарда после спешного отступления входили в город.
Мрачным, подавленным молчанием встречали их стражники на стенах. Улицы были переполнены народом. Но не было слышно радостных возгласов и приветствий, потому что люди встречали не победителей, а побеждённых. Ряды войск сильно поредели. Многих недосчитались в полках и отрядах. Они – погибшие – остались на поле недавней битвы и, что самое страшное, пополнили ряды войска мертвецов, против которого ещё совсем недавно сражались вместе со своими друзьями.
Плакали матери, не видя сыновей. Плакали жены, не встретив своих мужей. Плакали дети, оставшиеся сиротами. Они оплакивали родных и близких, навсегда потерянных для них и ставших врагами рода людского.
На площади в центре толпы стоял Гиндальф. Взор его был печален. Когда король Ричард подошёл к нему, старец молчал. Король не смел заглянуть ему в глаза, и стоял с опущенной головой. Он стоял тихо, не произнося ни слова, и только ветер развевал его длинные волосы. Тогда Гиндальф обошёл короля и направился к приближавшимся Микеланджело, Донателло и Рафаэлю. Донателло держал королевское знамя.
– Спасибо вам, бесстрашные герои! – громко произнёс Гиндальф. – Вы спасли нашу армию от окончательного поражения и этим самым вселили во всех нас надежду на спасение.
– Не стоит благодарить, – ответил Микеланджело, – мы всего лишь выполняли долг. Выполняли его так, как умеем…
Начались долгие похожие друг на друга дни подготовки к осаде. Пока горожане заботились о запасах провианта, военные готовили стены к штурму. На них ставили большие котлы со смолой. С помощью блоков подымались тяжёлые камни, чистились пушки, проверялась работа метательных орудий.
О том, чтобы ещё раз решиться на открытую битву с мертвецами, не было и речи. После поражения в битве, король Ричард замкнулся в себе. С него как рукой сняло спесь и гордыню. Теперь он целиком доверял черепашкам и во всём полагался на них.
В королевском замке каждый день проводились военные советы, на которых черепашки сидели уже не с краю возле двери, а по правую руку короля Ричарда. В любом спорном вопросе их слово являлось решающим. С помощью лазутчиков осаждённые могли иметь приблизительную картину передвижения войск мертвецов. После гибели рыцаря Гейдельбрехта войска его не разбежались, а пошли в сторону гор, где соединились с другой частью возглавляемой рыцарями-симплиерами.
Вся эта несметная лавина стала медленно продвигаться по трём параллельным дорогам в сторону города. По пути к ним примыкали новые и новые отряды. И вот, когда войска мертвецов подошли уже к самой пуще, донесения лазутчиков прекратились. Зло стало настолько сильным, что его присутствие ощущалось в каждой частичке воздуха, и это стало сигналом.
Оживали и вставали из могил те мёртвые, которые до сих пор лежали в земле в окрестных деревнях, городках, возле замков. Они ударяли в тыл и уничтожали всех, кто не успел ещё спрятаться в городе, за спасительными стенами. Мертвецы были всюду. Ими были перекрыты все дороги и тропинки. Они устроили засады в каждой роще, в каждом кустарнике, в каждом овраге и лощине.
Разведчики горожан были попросту перебиты. И это было самым страшным, потому что оставшиеся в замке люди были в полном неведении и даже не могли себе представить, что делается вокруг.
Прошло несколько дней. По подсчётам войска мертвецов должны были уже находиться под самыми стенами города. Но вокруг всё было чисто и тихо, ни один всадник не появился на вершине холма, ни один шлем не блеснул на опушке леса. И тогда Микеланджело подошёл к Донателло.
– Наш дирижабль и наша бронированная машина остались дома. Хорошо было бы, будь они сейчас с нами. Но раз мы здесь, нам надо что-нибудь придумать. Ты вечно мучил нас своими идиотскими автоматами для раскраски пасхальных яиц, либо для изготовления пиццы.
– Тебе не понравилась пицца, изготовленная в моём автомате? – возмутился Донателло.
– Очень понравилась. Но почему-то чтобы её съесть, мне пришлось соскребать её с крышки стола!
Рафаэль, который присутствовал при разговоре, весело расхохотался.
– Мне конечно приятно слышать твой весёлый смех после долгих недель мрачной жизни, – обернулся в его сторону Микеланджело, – но сейчас мне не до смеха. Я прошу тебя, – снова обратился он к Донателло, – напряги свои изобретательские мозги и придумай что-нибудь такое, чтобы мы могли разведать расположение противника.
– Я подумаю, – ответил Донателло, – но при условии, что ты не будешь больше издеваться над моими изобретениями.
– Обещаю тебе это, – сказал Микеланджело, – и даже обещаю, что буду есть пиццу, изготовленную только в твоём автомате и никакую другую.
– Я не просил от тебя таких жертв, – сказал Донателло, – но для того, чтобы выполнить твою просьбу, мне надо хорошенько подумать.
Донателло исчез на целые сутки. Люди, которые не видели его в привычных местах: на городских стенах, возле королевского замка, на военном совете в оружейных мастерских, заволновались и все пытались расспросить Микеланджело и Рафаэля, где их друг. Донателло же с головой погрузился в расчёты и чертежи. За сутки он ни разу не поел и даже не прилёг отдохнуть. Но ровно через двадцать четыре часа он появился в мастерских и сказал:
– Так, ребята, теперь мы откладываем всю работу. Будем заниматься летательным аппаратом.
– Чем? Чем? – удивились подмастерья. Они никогда в жизни не слышали подобных слов.
– Ещё раз вам повторяю: ле-та-тель-ным ап-па-ра-том. На котором мы все полетим на разведку, чтобы выведать планы противника.
– Как полетите? – спросил один из рабочих, – Как птицы?
– Нет. Не как птицы, но всё-таки полетим!
И закипела работа. Кожевники отбирали самые тонкие и прочные кожи, а также толстые, надёжные ремни. В швейных мастерских женщины шили из шкур огромный пузырь. После этого в смолокурнях все швы были пропитаны чёрной смолой.
Затем рабочие свили тонкие прочные верёвки и сплели вместительную корзину. В корзину была поставлена маленькая печка и вмонтирован хитроумный механизм. Он был похож на обыкновенный велосипед. Тот, кто управлял им, садился в седло, держался за руль и вращал педали. Тут Донателло применил настоящую хитрость: вместо зубчатых механических колёс он сделал деревянные блоки, а вместо цепи применил толстые кожаные ремни, которые выводились через редуктор на большой винт, похожий на пропеллер от самолёта. Донателло сам согнул его из полосок листового металла.
Когда всё было готово, огромная толпа зевак собралась на площади, где был разведён большой костёр. Сверху над его пламенем поместили воздушный шар. Когда он наполнился горячим воздухом, то сразу же попытался взмыть вверх, но его держали верёвки. После этого к нему снизу прикрепили корзину с хитроумным механизмом. В неё сели Микеланджело и Рафаэль. Донателло занял место на сидении велосипеда. Рафаэль перерезал верёвки, державшие их у земли, и воздушный шар, как птица, стремительно взмыл в воздух. Крик ужаса и одновременно восхищения пролетел над площадью.