– История повторяется, – мрачно заметил Донателло. – Как видно, нам не остаётся пути к отступлению, придётся идти вперёд!
Вдруг на черепашек накатилось ощущение, будто за ними кто-то пристально наблюдает. Друзья поднялись на ноги, затяну ли потуже пояса и решительно направились в сторону осиновой аллеи. Но сколько они ни пытались вглядеться в густую темноту, туда, где – они это прекрасно помнили – стоит покинутый замок, они так ничего и не увидели. Ощущение, что за ними кто-то наблюдает, все не покидало их.
Черепашки ниндзя подошли к аллее. Снова клубился туман. Он рваными клочьями полз между стволов деревьев. Ноги ступили на пожухлые, облетевшие листья и, шелестя ими, черепашки двинулись дальше, продолжая вглядываться в темноту.
Друзья насторожённо прислушивались. Ночь полнилась шорохами и скрипом деревьев.
Вдруг, где-то совсем недалеко, с грохотом и треском рухнуло старое дерево.
Черепашки вздрогнули, их ноги как будто приросли к земле. Странные нечеловеческие звуки и крики заполнили все вокруг.
Друзья затравленно озирались. Они вдруг поняли, что не знают, в какой стороне замок, не знают, куда нужно идти. Звуки – хрипы и стоны – слышались со всех сторон. Они наплывали вместе с туманом. Скрипели деревья, сыпалась листва, снова закружился вокруг них знакомый вихрь.
Лес ожил. Стали падать деревья, хрустели ветки, выворачивались пни. Сама земля заходила ходуном под ногами.
Черепашки совершенно потеряли дорогу, и никак не могли понять, в какую сторону им броситься – туман спрятал от них последние проблески заходящего солнца.
Листья начали разлетаться в разные стороны. Дёрн приподнялся, вздыбился. Из-под него стали со скрипом выскакивать длинные извивающиеся корни. Они, как руки, потянулись к черепашкам и стали опутывать их тела. Они цеплялись за ноги, извивались как змеи, ползли к лицу, опутывали руки, туловища, захлёстывали шеи, стягивались всё туже и туже.
Черепашки готовы были закричать от ужаса, и только гигантская сила воли удерживала их от этого. Они судорожно дёргались, пытаясь освободиться, но не могли двинуться с места, прикованные гибкими корнями к земле. Корни острыми шипами рвали на них кожу, впивались в тело. Глаза друзей были полны ужаса и страдания. Необъятный страх охватывал и переполнял их.
Вокруг всё пришло в движение: теперь шевелились ветви и стволы деревьев. Даже маленькие травинки, тонкие стебли тянулись к ним, опутывая и связывая.
– Только не сдаваться! – из последних сил закричал Микеланджело своим друзьям. – Только не сдаваться!…
Черепашки собрали всю свою волю, всю свою силу и с натужным криком одновременно рванулись. Корни, как гнилые верёвки, начали трещать. Неожиданная маленькая победа воодушевила черепашек. Они стали освобождать ноги, руки, по которым стекала кровь. Они ещё раз, собрав все силы, рванулись и почувствовали, что освободились. Друзья бросились бежать напролом, не зная куда. У них было только одно инстинктивное желание – спастись любой ценой, выжить, убежать, достигнуть цели, выполнить просьбу Гиндальфа. Они бежали, не разбирая дороги. Ветви хлестали их по лицу. Черепашки задыхались, падали, вставали на ноги и снова продолжали бежать. Они не понимали сами, каким образом, каким чувством смогли найти дорогу к замку. Что-то неведомое, невидимое и непонятное гналось за ними. Шелестели листья. Они закручивались вихрем, взлетали высоко в небо, сыпались дождём.
То, что гналось за ними, казалось, вот-вот настигнет их, схватит, убьёт. Когда друзья решили, что им осталось жить совсем недолго, они, наконец, вырвались из-под тени зловещей аллеи, перебежали большую открытую площадку и пересекли ров по подвесному мосту. Их быстрые шаги гулким эхом отозвались под сводами башни ворот. Черепашки с ходу ворвались в каминный зал замка.
Здесь всё было почти как и прежде, – когда они впервые пересекли порог этой огромной комнаты. Не хватало только больших часов с боем. На том месте, где стояли они, зияла огромная дыра в стене – вход в подземелье. Было и ещё одно отличие, которое сразу же бросилось в глаза. На столе, покрытом всё той же белоснежной скатертью, вместо роскошных блюд и дорогих приборов стоял чёрный гроб.
Черепашки замерли на пороге, тяжело дыша и вытирая пот со своих лиц. Они затравленно озирались, пытаясь предугадать, что же уготовила им судьба на этот раз.
Внезапно крышка гроба со страшным скрипом приподнялась и отлетела в сторону. В гробу лежала женщина. Друзья стояли как будто окаменевшие и смотрели на неё. Наконец Леонардо сделал неуверенный шаг, чтобы взглянуть на умершую. Трепет пробежал по его жилам – перед ним лежала такая красавица, каких он не видывал в жизни. Казалось, никогда ещё черты лица не были образованы в такой очевидной и тонкой гармонии. Она лежала, как живая. Лоб был белым, как снег, и, казалось, под ним жила мысль. Брови тонкие, ровные горделиво приподнимались над закрытыми глазами. Ресницы, упавшие стрелками на щёки, казалось, сомкнулись лишь мгновение назад. Губы, плотно сжатые, будто готовы были усмехнуться. Но всё же в чертах её лица виделось что-то недоброе.
Леонардо почувствовал, что душа его болезненно заныла, и вдруг что-то очень знакомое показалось ему в лице женщины.
– Ведьма! – воскликнул он не своим голосом и отскочил в сторону.
Друзья быстро последовали за ним. Действительно, броская красота усопшей казалась страшной. Может быть, женщина не поразила бы их, если бы была не так красива и свежа. Но в чертах её не было ничего мёртвого. Лицо было живым. Черепашкам показалось даже, будто она глядит на них закрытыми глазами. Только тишина в замке была мёртвая. Гроб стоял неподвижно.
Внезапно женщина поднялась и резко села. Усопшая стала меняться прямо на глазах, пока не превратилась в синий труп. Она стала страшна. Щёлкнула зубами и открыла мёртвые свои глаза.
– Да! Это я! – прошамкали чёрные губы. Глухо стала она ворочать языком, выговаривая страшные слова. Они напоминали по звучанию клокотание кипящей смолы. Что значили они, черепашки не знали, но что-то страшное в них явно заключалось. И тут Микеланджело понял, что она произнесла заклинание.
ГЛАВА 9. ПЫТКА
– Вам не достать «Призыв мёртвых» – прорычала старуха, – вы умрёте!
Черепашки не успели вымолвить и слова, как стали рушиться стены, взрываться полы. Из всех щелей, дыр, проломов стали вылазить десятки, сотни трупов, которые навалились на них, подмяли под себя, скрутили, связали толстыми верёвками и поволокли в глубокое подземелье.
– Вам не достать «Книги мёртвых», – слышали друзья вопли старухи. – Вы умрёте!…
Избитых и скрученных черепашек проволокли жуткими коридорами знакомого уже подземелья, где из камер раздавались стоны измученных жертв, впихнули в камеру пыток.
За столом на высоких готических стульях восседали три мертвеца, облачённые в чёрные мантии. Квадратные чёрные шапочки красовались на их безобразных головах, кисточки того же цвета болтались у них перед лицом. Четвёртый мертвец стоял возле стола. На нём до самого пояса был накинут красный балахон с капюшоном, на котором оставались только прорези для глаз. Пустые глазницы виднелись за ними. Это был палач. Но самым страшным было то, что они увидели девушку со связанными за спиной руками, которая на коленях стояла перед столом.
– Эйприл! – воскликнул Леонардо. Но это была не Эйприл, а Мария. Черепашек подтолкнули и швырнули на деревянный пол рядом с нею. Судья спросил у Марии, не она ли прочитала страшное заклинание из книги «Призыв мёртвых», чем вызвала пробуждение усопших от сна, внесла беспокойство в их безмятежное существование, разбередила их души. Та ответила, что ничего этого она сделать не могла, потому что никогда не видела названную книгу.
– А, вы? – спросил судья у черепашек.
– Мы тоже не могли прочитать заклинание, – ответил за друзей Микеланджело, – мы сюда попали по чистой случайности. Нашего друга Леонардо уговорил поехать на уик-энд в этот замок пьяница Мики. А книгу прочитал профессор Кронк, который жил в замке незадолго до нашего приезда. Он записал заклинание на магнитофон. Мы же всего только по чистой случайности включили запись.