Глава 25

«Мат»

ГМ притворился удивленным, когда вернулся и обнаружил, что Блейк и Лиза исчезли.

— Где твои друзья, Вэл? У меня сложилось впечатление, что они умирали от желания уехать.

— Не знаю.

— Ты плохая лгунья, Вэл. Полагаю, они пытаются сбежать? Оставили тебя здесь... чтобы отвлечь меня, как ягненка на заклание. — Он ухмыльнулся. — Хоть ты и желанный отвлекающий маневр, боюсь, я не могу этого допустить.

— Не можешь... или не хочешь?

— Туше.

Он схватил ее за запястье и выдернул из дома. Ее ноги скользили и спотыкались по чему-то мокрому, а резкий запах бензина обжигал носовые пазухи.

— Куда ты меня ведешь?

— Увидишь.

На пороге он чиркнул спичкой и бросил ее на доски. Огненная река пронеслась по залам. Это было ужасно, сродни тому, как увидеть ад, ожидающий ее в загробной жизни.

— Подожди, — ее горло обволок дым. — Остальные...

Успели ли они вовремя?

— Я согласился пощадить их жизни. Я ничего не сказал о том, чтобы сохранить их.

Опять детали. Опять эта семантика.

Должно быть, именно так чувствовала себя Кассандра. Вэл вонзила пятки в грязь.

— Мы должны вернуться.

— Нет, — сказал он с холодной решимостью, — ты ничему не научилась? Выживает сильнейший, моя дорогая. Только самые сильные способны жить, размножаться и процветать.

— О, правда? — Ее голос звучал грубо.

— Два миллиона лет эволюции, кажется, указывают на это.

Гэвин потащил ее с крыльца, не то чтобы у нее имелся большой выбор. Он крепко сжал ее запястье, еще крепче, когда она попыталась отстраниться в последний раз. Она едва могла дышать и едва удержалась от порыва проверить, на месте ли осколок стекла в ее джинсах. Он как лед на ее потной коже; мрачное напоминание о том, что ей придется сделать.

— Тогда почему существуют люди, которые не похожи на тебя? — выплюнула она, чтобы отвлечься от мыслей об осколке.

— Это простой математический расчет. Нужно много овец, чтобы удовлетворить одного волка.

— Так вот что это было? Какой-то извращенный дарвиновский эксперимент?

— Я полагаю, ты бы в любом случае расценила это именно так. Нет, мои намерения были чуть менее грандиозными. Я просто хотел что-то, гарантировавшее твое хорошее поведение. И это сработало.

Она позволила своему молчанию говорить само за себя.

— Не дуйся. Ты знаешь, что я прав. Ты бы никогда не пришла ко мне одна.

Теперь они оказались у бассейна. От воды поднимались спирали пара, смешиваясь с утренним воздухом. Вэл почувствовала запах хлорки. Вода плескалась у ее ног.

— Пришла, — тихо сказала она, склонив голову, чтобы он не увидел в ее глазах ненависти. Или страха.

Он потянул ее за собой, пока она не оказалась лежащей полностью на второй ступеньке бассейна. Химикаты в воде бассейна жгли ее многочисленные порезы и царапины. В бедре, где ее поцарапало стекло, пульсировала ровная изматывающая боль.

— Ты похожа на Офелию, — хрипло сказал он.

— Она покончила с собой.

— Только потому, что Гамлет был настолько глуп, что позволил ей. Ты моя. Пока один из нас еще дышит, это не изменится.

Верно.

Она вскрикнула, когда он опустил руки к джинсам и встал над ней.

— Подожди...

— В чем дело? — Он не походил на человека. Там, где его белая одежда была влажной, она могла видеть насквозь. Склонившийся над ней вот так, с лицом, почерневшим от дыма, мокрый и неопрятный, он выглядел как дикий зверь.

— Я... я хочу прикоснуться к тебе, — лихорадочно вспоминала она фильмы, которые смотрела с Джеймсом. Боевики, где героиня обманывала злодея. — Я хочу, гм, п-привыкнуть к тебе и к твоему телу.

Румянец, окрасивший ее лицо, не был притворным.

Его лицо не изменилось, но ей показалось, что она услышала, как его дыхание участилось. На мгновение возникла мысль, что он собирается отказаться, и стекло обожгло ее бедро, как огонь. «Он убьет меня, если увидит», — подумала она с колотящимся сердцем.

— Хорошо.

Гэвин отступил от нее, и Вэл оказалась свободна. Хорошо. Не совсем. Даже когда поднялась в сидячее положение, знала, что он напряжен и готов прыгнуть, если она попытается убежать. Она помнила об этом, когда оседлала его талию, позволяя своим пальцам скользить по его темным волосам, которые имели текстуру грубого меха.

Сначала он оставался неподвижным, позволяя ей прикасаться к его лицу, векам, губам, хотя и кусал ее за кончики пальцев, когда она подходила слишком близко. Его готовность шокировала ее; неужели он настолько доверчив? Или он просто считал ее настолько слабой? Думал, что она не способна на предательство?

«Что было бы быстрее всего?» — удивилась она, когда их губы снова встретились. «Его горло?» Ее пальцы играли на упругой коже, на жесткой упругости его кадыка, когда она позволила своим рукам опуститься вниз по его телу. «Его сердце?» Но она не была уверена, что сможет найти его — ребра мешали, а рана в живот не убьет Гэвина достаточно быстро.

— Что, черт возьми, ты ищешь? — прошептал он, когда ее рука скользнула по его промокшей майке. И — возможно, ей это только показалось, — но в его голосе звучало, пожалуй, немного подозрительности. Его голос звучал также, когда она целовала его в оранжерее, и он видел отражение Лизы в ее собственном.

— Это. — Она оскалила зубы в уродливой попытке улыбнуться и схватила его через штаны. Он резко вдохнул, как будто его дыхание было ножом, разрезающим горло и легкие, и его бедра непроизвольно дернулись под ней.

Промежность его брюк была под водой, он сидел, прислонившись к ступенькам, и плотная ткань прилипла к коже. Она оторвала взгляд от твердой, напряженной плоти, которую сжимала в руке, и ахнула, увидев выражение его лица. С всплеском он схватил ее, и они упали на ступеньку, Гэвин заставил ее сесть прямо, чтобы ее голова не погрузилась в воду.

Она подождала, пока он оказался над ней, пока его руки легли ей на бедра и убрались с дороги, а затем вытащила осколок стекла. Но она заколебалась, и он заметил, блеск стекла краем глаза. Он запрокинул голову, чтобы посмотреть на нее. Вместо того, чтобы перерезать артерии на его шее, она просто задела кожу зубьями лезвия. На его коже расцвел алый ошейник, усыпанный гранатовыми каплями крови.

Гэвин уставился на нее, широко раскрыв глаза от недоверия.

А потом он боролся с ней за контроль над осколком. Вэл полоснула его по руке, и он позволил своему весу опуститься на ее живот, прижимая ее бедра, чтобы она не могла отползти. Она издала сердитый вопль, держа руку так высоко над головой, как только могла, пытаясь удержать лезвие подальше от него. Как раз в тот момент, когда ей пришло в голову, что она должна бросить его, он вырвал осколок из ее руки и приставил лезвие к впадине у ее горла.

— Ты гораздо более безжалостна, чем я думал, моя чертовка, — его голос, похожий на взбитые сливки, был отвратительно густым. Она откинула голову назад, пытаясь создать пространство между собой и лезвием, и вода залила ее уши, придавая странное, похожее на робота звучание его голосу. — Я понятия не имел, что у тебя такие острые когти. Или, может быть, ты просто хотела немного поиграть в кровопускание?

Она плюнула ему в лицо.

Он бросил осколок в воду. Затем рывком поднял ее на ноги, так что она оказалась спиной к бассейну, и поцеловал так сильно, что ее голова откинулась назад. Одной рукой он обхватил ее горло, а другой держал согнутой под острым углом над водой. Вэл никогда не видела его таким злым, даже раньше. Его поцелуй был болезненным, и она отчаянно вцепилась в его руку, чтобы он не задушил ее. Гэвин одарил ее жестокой улыбкой и скользнул рукой вниз, в ее джинсы.

— Я понял, что ты что-то замышляешь, хотя совсем не думал, что это будет преднамеренное убийство. Но ты всегда умела удивлять меня. — Она почувствовала ласку его пальцев на своем нижнем белье, такую же нежную, как и его жесткая улыбка. — Признаюсь, я проявил любопытство... хотел посмотреть, как далеко ты зайдешь, — тихо сказал он, скользя пальцами глубже. Ее колени подогнулись, и она ощутила, как ослабла хватка на шее. Гэвин долго изучал ее, прежде чем медленно убрал руку. — По-видимому, ты решила идти до конца.

Вэл уставилась на него, и ее сердце, казалось, разорвалось надвое.

— Что мне с тобой делать? — прошептал он, и, если бы не ярость, которую он едва сдерживал, он мог бы звучать соблазнительно даже сейчас. — О, я в ярости. Я мог бы легко задушить тебя. И все же… Я нахожу твою смелость весьма возбуждающей. Что бы ты предпочла? Стать моей королевой... или моей добычей?

— Ты сошел с ума, — прошептала она. — Действительно и по-настоящему безумный. Псих.

— Это не ответ, — проговорил он.

— Иди к черту, ты, больной, извращенный ублюдок.

Его губы скривились.

— Сначала ты, Валериэн.

А потом он толкнул ее в глубокий конец бассейна.