(ты бы сделала это?)

— Нет! — выдохнула она, с трудом поднимаясь на ноги. Она перевела дикий взгляд на книжный шкаф и швырнула книги в коридор, почти ожидая услышать приглушенный вздох боли.

Но там никого не было.

Она здесь одна.

В основном одна.

Его поцелуй все еще обжигал губы. Его голос все еще звучал в ее голове. И все, о чем она могла думать, это то, что Он целуется не так, как Джеймс. Джеймс не был ни таким решительным, ни таким основательным. Джеймс не мог парализовать ее взглядом. Джеймс не заставил ее почувствовать, что она стоит спиной к пропасти. Ей хотелось, чтобы Джеймс оказался здесь. Дерзкое поведение или нет, но ей хотелось свернуться калачиком в его объятиях и исчезнуть.

«Ну, ты не можешь. Так что смирись с этим, если только не хочешь подождать здесь… его». Вэл судорожно выдохнула, отворачиваясь от книжной полки.

— Хорошо, — прошептала она. — Смириться.

Она нажала кнопку включения компьютера. Ничего не произошло. Посмотрела поверх монитора и сразу поняла почему: задняя часть компьютера была грубо оторвана, вероятно, тупым инструментом, судя по глубоким выбоинам в корпусе. Оттуда посыпались провода, чипы и блестящие куски металла. Компьютер был выпотрошен.

Дождь забарабанил по закрытым ставнями окнам, звуча как топот крошечных ножек, и она подпрыгнула, бросив острый взгляд в его сторону.

Ночь была темная и бурная.

Вэл снова вздрогнула и повернулась, чтобы уйти, готовая бежать, если понадобится, но что-то в клавиатуре заставило ее остановиться.

Что это такое?

В углублении между пробелом и буквами лежала черная королева из шахматного набора. Не та, что была в его спальне, а дешевая пластиковая копия.

(Королева, возможно, самая сильная фигура в игре)

Дрожащей рукой она подняла ее. Фигурка была слегка теплой на ощупь. Внизу лежал листок бумаги, сложенный в несколько раз, напоминая ей о секретных записках, которые она обычно передавала своим друзьям в начальной школе. Нет никаких сомнений в том, кто написал эту записку. Почерк тот же, что и на конверте, который она получила по почте.

В центре смятой бумаги было написано одно единственное слово. Всего одно слово, но оно заставило мороз покрыть ее кожу, кристаллизовав воздух в легких и остановив сердце, заставив ее замерзнуть снаружи и внутри.

Слово гласило: «опасная».

***

Смех ГМ был глубокий и безудержный, Лиза нашла бы его привлекательным при обычных обстоятельствах; в нем звучало немного дикости. Но сейчас не обычные обстоятельства, и в данном контексте он пробирал ее до костей.

— Что тут смешного? — спросил Джеймс.

Все еще посмеиваясь, ГМ ответил:

— Ты не поймешь.

Но Лиза думала, что поняла. Охота падальщиков. Игра слов. Снова хищники. Блейк толкнул локтем, и ее мысли рассеялись, как дым.

— Да? — Она пристально посмотрела на него. — В чем дело?

— С тобой все в порядке?

— А что такое?

Слабый, розоватый румянец окрасил его щеки, когда он кивнул на шахматную фигуру, все еще находящуюся в ее руке. Лиза так крепко сжимала пешку, что на ее ладони остался красноватый след.

— Он, э-э, бросил ее в тебя довольно сильно.

— Ну, он промахнулся.

— Нет, если это был предупреждающий сигнал, — тихо заметил он.

— Предупреждающий сигнал? — Она фыркнула. — Не говори глупостей. Он играл.

— Похоже, Вэл так не думала.

Лиза нахмурилась.

— Ты говорил с ней? Когда?

— Раньше. До игры.

Лиза ждала, что он продолжит, но Блейк не стал вдаваться в подробности. Это имело смысл, если он не хотел, чтобы ГМ слышал, так как он все еще находился в комнате. Она отвела взгляд, потом снова посмотрела на него. Блейк смотрел на нее так же пристально, побуждая ее сказать:

— Что?

Его лицо покраснело еще больше, румянец распространился на уши и нос.

— Эм. Твое платье... у него нет карманов. Хочешь, я подержу это для тебя?

Зачем ему быть таким милым? Почему он не может разозлиться, как нормальный человек? Лиза отдала ему пешку, чувствуя одновременно смущение и злобу, наблюдая, как она исчезает в кармане его штанов. Интересно, чего он от меня хочет?

— Спасибо.

— Хорошо. — ГМ откашлялся. — Прошу прощения за то, что заставил вас всех... ожидать. Уверен, вы очень хотите начать следующий раунд.

Потому что последняя игра была настолько захватывающей, что Лиза едва могла контролировать себя. Сначала прятки, теперь охота падальщиков. Что дальше? Музыкальные стулья? Лиза нахмурилась. Если он решит начать жуткую версию «Утка, утка, гусь», она сваливает.

Может быть, им в любом случае стоит уйти. Джейсон подонок, и она не доверяла ГМ совершенно.

«Как только найдем Вэл, мы уйдем».

— У меня вопрос. — Мальчик рядом с ней — Брент, как она помнила, — сказал, вскинув руку.

ГМ подался вперед на стуле, положив подбородок на скрещенные руки.

— Валяй, — лениво разрешил он.

— На комнату приходится по одной фигуре? Или в некоторых комнатах их больше, чем одна?

Хороший вопрос.

— В этом доме нет тридцати одной комнаты. Считай сам.

Лиза громко вздохнула.

— Есть еще вопросы? — ГМ сделал паузу. — Нет? Отлично.

Он слез со стула. Его черные ботинки — единственный предмет одежды, который не был белым, не считая неуместно темной рубашки, — глухо отдавались эхом, когда он подошел к массивной дубовой двери и распахнул ее со скрежетом, заставившим Лизу вздрогнуть. ГМ прислонился спиной к двери, не давая захлопнуться, держа ее открытой. Лиза медленно встала, словно во сне. Какой джентльмен.

За исключением... его расположения, ГМ загораживал вход, оставляя ей лишь крошечное пространство, чтобы пройти. Она оказалась последней в комнате. Как это случилось? И был ли он такой помехой для других игроков? Она думала, что нет.

— Где твоя шахматная фигура? — спросил ГМ, аккуратно вставая на ее пути, наклонив голову в кошачьем жесте, когда она попыталась протиснуться мимо.

Лиза испуганно ответила:

— Я отдала ее Блейку.

ГМ рассеянно кивнул и снова прислонился к двери.

Его окружал пьянящий аромат, слишком изысканный, чтобы быть одеколоном, и очень знакомый. Тяжелый. Боже. Вблизи он казался еще более пугающим, как какое-то дикое животное.

— Зачем ты бросил ее в меня?

— Ты сидела ближе всех.

— Что? Нет, это не так. — Лиза чуть вздернула подбородок. — Чарли была ближе. Она сидела прямо перед тобой. Я даже не в твоей команде.

— Я стараюсь оставаться беспристрастным.

— Чушь собачья. Мне кажется, ты что-то скрываешь.

Ее слова заставили его рассмеяться. Не легкий смех, как раньше, а осуждающий, который Лиза сочла особенно оскорбительным.

— Как прямолинейно. Что, черт возьми, произвело на тебя такое впечатление?

Она не позволила себе попасться на удочку.

— Я собираюсь все выяснить. Это как-то связано с тем, почему ты оставил Вэл на штрафной раунд?

Он нахмурился. Она почти ожидала, что он бросится на нее, и вздрогнула, когда он поднял руку, чтобы убрать с глаз непослушную челку.

— Ты очень ее защищаешь.

— Только когда это необходимо.

— И ты думаешь, что она в опасности… со мной?

— Я знаю, что она боится тебя. Не знаю, почему. Может быть, нет никакой причины. Может быть, ты ничего ей не сделал. Но говорю отвалили от нее. У Вэл есть парень, — прямо сказала Лиза.

— Я заметил, — последовал сухой ответ. — Джеймс?

— Ну, тогда, уверена, ты заметил, что она не любит пристального внимания, даже если слишком мила или слишком застенчива, чтобы сказать об этом. На самом деле ей не нравятся психопаты-преследователи.

Одна из его темных бровей взлетела вверх.

— Это довольно серьезное обвинение.

Лиза прикусила губу, болезненно осознавая, как близко они стоят. Он сократил это расстояние так незаметно, что она даже не заметила, пока не стало слишком поздно. «Как захлопывающаяся ловушка», — подумала она.

— Уверена, оно достаточно разумно в данных обстоятельствах.

— Действительно. — Он сделал шаг ближе. Потом еще один. Пока почти не прижал ее к стене. Положил руки по обе стороны от нее, небрежно преграждая путь к бегству.

— Тогда ты гораздо глупее, чем я думал, если собираешься противостоять возможному психопату... в одиночку...

Она уставилась на него, не говоря ни слова от шока и страха. Его глаза были жесткими и стальными, как холодный гематит, а кожа выглядела такой бледной, что Лиза могла видеть вены на его горле, похожие на пурпурные полосы в чистом белом мраморе. В нем было что-то нереальное, почти сверхъестественное. Его улыбка стала жесткой, сардонической на ее глазах. И она болезненно осознала, что, несмотря на его стройное телосложение и смертельную бледность, в нем нет абсолютно ничего слабого.

Медленно, осторожно она сделала шаг вправо, и его рука сжалась в кулак, ударив в нескольких дюймах от ее лица.

— Мы еще не закончили, — тихо сказал он. Лиза подпрыгнула — и возненавидела его за то, что он добрался до нее с помощью этих дешевых методов запугивания. Ненавидела себя за то, что попалась на них.

«Во что ты ввязалась, Вэл?»

Она перевела взгляд с его руки на лицо.

— Ты собираешься ударить меня? — спросила она ровным голосом, пытаясь скрыть свой ужас. Интересно, услышат ли ее остальные, если она закричит?

— Ничего такого варварского. Я просто предлагаю тебе сосредоточиться на текущей игре, прежде чем пытаться сыграть во что-то новое со мной. Ты не выиграешь и можешь пострадать. — Он невесело усмехнулся. — Но, как я уже сказал. Это всего лишь предложение. Ты вольна поступать, как тебе заблагорассудится.

— Вэл не для тебя.

— Полагаю, не тебе это решать.

— Ты неадекватный, — проговорила она. — Держись от нее подальше. Займись Чарли, если хочешь.

— Беги, Лиза. Твои друзья ждут. — С этими словами он решительно вытолкнул ее за дверь. Застигнутая врасплох, она стукнулась о дверной косяк, едва не упав на пол. Дверь захлопнулась в нескольких дюймах позади нее.

Дерьмо.

***

ГМ вздохнул, прислонившись к закрытой двери. Все шло по плану. Он создал полосу препятствий, оставляя двери либо запертыми, либо открытыми, как считал нужным, чтобы держать своих маленьких лабораторных крыс на правильном пути. Они играли ему на руку. Ну, в основном. Люди немного менее предсказуемы, чем пластиковые фигуры, но этот элемент хаоса придавал игре интересный оттенок.