Глава 4

Астрид

Не только я истекла кровью, но и ты оставил меня умирать.

Мои кулаки стучат в дверь, кажется, уже несколько часов.

Как будто за дверью нет ни души.

Ответа не следует.

Нет, ничего.

Я соскальзываю на лестницу, восстанавливая дыхание.

Так много странной энергии двигается во мне, будто через мои органы проходит вечеринка. Я хочу прыгать и бегать — желательно в одно и то же время.

Я не знаю, где это место, но там темно. Единственный свет исходит из главного дома вдалеке. Something Just Like This — Coldplay и The Chainsmokers с вечеринки.

Обычно я бы удостоверилась, что в непосредственной близости от меня никого нет, но не сегодня.

Я вскакиваю и начинаю танцевать, кружась между кустами и оседлав волну, бегущую по моим венам.

Если кто-то настолько непобедим, чтобы прыгнуть в небо, то это я.

Музыка просачивается под кожу и напрягает мышцы. Мой топ прилипает к спине от пота, чем больше я двигаюсь и трясу бедрами, как раньше с мамой.

Давление нарастает в моих глазах при воспоминании о ней, или ее отсутствии. Прошло уже два года, и она все больше и больше становится похожа на туман. Ее улыбка исчезает, и позитивная энергия, которой она меня научила, теперь сменяется глубоким унынием.

Танцуя, я вытягиваю нижнюю сторону предплечья в направлении света. Неясно, но я почти вижу крошечные татуировки солнца, луны и звезды.

Она сделала звезду черной, потому что я ее «Звезда». Она сказала, что назвала меня Астрид, потому что это означает «Древнескандинавская звезда», суперсила, в которой она нуждалась, когда у нее появилась я.

Татуировка — мое последнее воспоминание о ней.

Если бы я не попросила ее забрать меня из художественного класса поздно ночью, если бы я не закатила истерику, когда она рассказала мне эту новость, возможно, она была бы рядом.

Быть может, я не застряла бы сейчас с папой и его титулованной фамилией.

Если бы я вовремя вытащила ее из машины, если бы вовремя позвала на помощь...

Я зажмуриваюсь от горя и от что если. Мой психиатр говорил, что чувство вины только поглотит меня, не предложив решения. И все же волна сокрушительного чувства вины не ослабевает с каждым моим вдохом. Она засела в темных уголках моего сердца и э души.

Как будто это было вчера. Запах дыма, горелой плоти и металлической крови.

Так много крови.

Я продолжаю двигаться в такт музыке с меньшей энергией. Обхватываю себя руками и открываю глаза, прогоняя «чувство вины».

Я хочу раздеться и искупаться в бассейне.

По-моему, это блестящая идея.

Почему я никогда не думала об этом раньше?

Я танцую, прыгая среди кустов и грязной дорожки, ведущей к главному особняку.

Лучше бы Дэн появился, или я его убью. Что толку в лучшем друге, если он не будет по-дурацки танцевать со мной в бассейне?

Яркие огни дома становятся яснее, и я останавливаюсь, прикрывая глаза тыльной стороной ладони. Ах. Почему так ярко?

— Давай, у нас нет времени. Сделай это!

— Заткнись. Все должно быть идеально.

— Просто сделай это уже, или у нас будут проблемы.

Мои волосы встают дыбом от приглушенного шепота, доносящегося из-за кустов. Это мужские голоса, но я не думаю, что когда-либо слышала их раньше.

Или слышала?

Но опять же, КЭШ слишком большая для меня, чтобы знать всех. Особенно с тех пор, как я заработала роль невидимки.

Кроме того, это прощальная вечеринка перед летом, так что, скорее всего, все студенты здесь.

Мой инстинкт подсказывает, что это не разговор или ситуация, в которую я должна быть посвящена.

И мой инстинкт всегда прав.

Я крадусь в противоположную сторону, навстречу слепящему свету.

Ветка хрустит подо мной, как в каком-нибудь клише из фильма ужасов.

Я замираю на месте, стараясь как можно лучше приглушить свое хаотичное дыхание.

— Кто здесь? — спрашивает первый ожесточенный голос.

— Я проверю.

— Не дай ей сбежать!

Ох, во имя любви к викингам!

Я бегу через кусты и между высокими деревьями. Позади меня раздаются голоса и громкие шаги.

Мое сердце колотится о грудную клетку, словно вот-вот вылетит на землю. Чем больше шагов приближается ко мне, тем сильнее я продвигаюсь вперед.

Я не спортивный человек. Простой акт бега выбивает из меня всю энергию, будто я сдувающийся воздушный шар. Довольно скоро я задыхаюсь и потею, как свинка.

— Все закончится здесь.

Один из них кричит.

— Я позову ещё людей.

Папа просто убьет меня, если эти парни этого не сделают.

Слишком много кровавых фильмов, Астрид. Ты смотришь слишком много кровавых фильмов.

Ни в коем случае старшеклассники, шикарные студенты Резиденции, не станут, совершать убийства.

Затем я вспоминаю, что сила их семей может избавить их из чего угодно, включая преступление.

Боже, я ненавижу всех их, эти богатые дети обладают неприкосновенностью.

Я пытаюсь бежать в бесшумном режиме, но ветки продолжают хрустеть под ногами, словно нарочно подавая сигнал охотникам.

Ветки и странный ствол дерева царапают мои голые руки, когда я продолжаю свой бег.

Мой пульс стучит в ушах, когда я достигаю небольшой дороги. Я встаю за дерево, чтобы отдышаться.

Если не считать лунного света, пробивающегося между облаками и деревьями, здесь кромешная тьма. Огни и музыка особняка полностью исчезли.

Шаги тоже исчезли, как и голоса. Уф. Возможно, даже мои ужасные спортивные навыки помогли мне выбраться из этого невредимой.

Тем не менее, мое сердце не перестает быстро и сильно биться.

Тук. Тук. Тук.

Я делаю неуверенные шаги по направлению к пустой дороге, надеясь найти кого-нибудь на помощь.

Два шага вперед. Один шаг назад.

Звук ночной птицы, или зверя, заставляет меня замереть на месте, чуть не обмочившись.

Когда я вернусь домой, я больше не буду воспринимать кровь или фильмы ужасов, как должное. В реальной жизни, это чертовски страшно.

— Сюда!

Кричит кто-то.

— Если кто-то увидит, этот человек не останется в живых, чтобы рассказать об этом, — знакомый голос, супер знакомый, невозмутимый, как многочисленные, ровные шаги бегут в моем направлении.

Я несусь по дороге, сердце колотится в груди так громко, что я не слышу собственных шагов.

Беги.

Беги.

Беги!

Говорят, что ты не чувствуешь этого, когда твоя жизнь подходит к концу.

Тоже самое происходит о мной.

Это происходит за долю секунды.

В одно мгновение я бегу по дороге, а в следующее ослепляющие фары застывают на месте.

Я хочу двигаться. Я хочу убраться с дороги.

Но не могу.

Что-то твердое врезается мне в бок, и я взлетаю над дорогой. Я падаю с глухим стуком, мои руки свисают в неловком положении.

Что-то теплое растекается подо мной и прилипает к одежде.

Голоса разбегаются вокруг меня вместе с громким визгом кого-то, ударившего по тормозам.

Металлический запах крови наполняет мои ноздри точно так же, как в тот день два года назад.

Дождливо и темно. Так чертовски темно, что я чувствую запах смерти в воздухе.

У него характерный запах смерти. Все мутное, металлическое и дымное.

Мамина голова склонена набок, вся шея в крови, размазанной по белому пиджаку, который она с радостью купила на прошлой неделе.

Я протягиваю руку, но ничто в моем теле не шевелится.

Я не могу помочь маме.

Не могу спасти ее.

— П-пожалуйста... Пожалуйста... нет... пожалуйста...

Надо мной нависают темные тени.

Они разговаривают, но тихо, и я ничего не могу разобрать.

Теплые пальцы касаются моего бока.

Я приоткрываю глаза и вижу маленькую татуировку в виде звезды на внутренней стороне его руки, как у меня.

— Оставь ее, — говорит голос.

Мой мир поглощает тьма.