— Вау. С каких пор ты стал таким мудрым?

Он слабо улыбается.

— С тех пор, как я решил, что не собираюсь заниматься инженерным делом.

— Ох. Почему нет?

Семья Дэна владеет инжиниринговой компанией. Ожидается, что он и Зак возьмут на себя семейный бизнес.

С тех пор как мы с Дэном стали лучшими друзьями, он всегда планировал обучаться инженерии в Кембридже. У него высокие оценки и впечатляющие рекорды, чтобы он мог поступить туда.

Теперь я чувствую себя ужасным другом за то, что не заметила, как он передумал.

     — Я собираюсь стать адвокатом.

— Это тоже здорово, но что заставило тебя передумать?

— Инженеры считаются занудами, особенно в колледже. Кроме того, адвокаты ведут более активную сексуальную жизнь.

— Пожалуйста, скажи, что ты не меняешь профессию из-за сексуальной жизни.

— Это играет определенную роль. Ладно, огромную роль. Но нет, я чувствую, что больше подхожу для победы в словесных спорах.

Я беру его за руку.

— Я так горжусь тобой. Что бы ты ни выбрал, Дэн.

— Я тоже. — он убирает руку. — Но не прикасайся ко мне. Капитан сходит с ума от этого.

Мы оба смеемся, зная, насколько это правда.

Мой телефон вибрирует от сообщения.

Папа: Встретимся на школьной парковке.

Мое сердце начинает громко биться. Зачем папе встречаться со мной в школе?

— Хочешь, я пойду с тобой? — спрашивает Дэн, очевидно, прочитав текст.

— Нет. Я в порядке. Все будет круто.

Я вру.

Я схожу с ума изнутри.

Папа сказал мне два дня назад, что хочет поговорить с семьей о чем-то важном, но я не думала, что это произойдет так скоро.

Может, с него хватит, и он наконец удочерит Николь, а меня бросит.

Когда я выхожу из школы, моя грудь сжимается до боли.

Все это время я убеждала себя, что мне все равно, удочерит ли папа Николь. В любом случае, я не хочу быть принцессой Клиффорд. Но теперь, когда это становится реальностью, мне хочется заплакать.

Он мой отец, а не ее. Мой.

Глубоко внутри есть часть, которая все еще тоскует по отцу, который носил меня на своих плечах, когда я была маленькой девочкой.

Шум дождя заполняет парковку. Поскольку время близится к полудню, почти все машины студентов и преподавателей уехали.

Я открываю зонтик и ступаю на мокрый тротуар.

Темно, влажно и чертовски сыро. Если бы я не была безумно взволнована, я бы убрала зонтик и встала под дождь.

Я иду на стоянку в поисках папиного Мерседеса. Становится так темно, и свет не включается, так что я не могу видеть на большом расстоянии.

Мой телефон вибрирует.

Леви: Тренировка была отменена. Пойдем в раздевалку.

Просто его сообщение поднимает что-то тяжелое и давящее на мою грудь. Мысль о нем всегда приводит меня в особое настроение. Как будто я становлюсь непобедимой, зная, что он всегда будет рядом со мной.

После смерти мамы я была живым трупом, пока Леви не вдохнул в меня жизнь.

Я открываю сообщение, печатая ответ, когда сильный свет ослепляет меня. Я замираю, и дрожь пробегает по моим конечностям.

Я продолжаю смотреть вперед, но из-за света ничего не вижу. Совсем как в тот день на вечеринке.

Мое сердцебиение ускоряется, а руки дрожат так сильно, что телефон падает на землю.

Двигайся. Двигайся. Чертово возьми двигайся.

Все вокруг меня исчезает, кроме звука ливня, запаха земли после дождя и ослепительного белого света.

— Дорогая, дай мне телефон.

— Это снова папа?

Я не могу сдержать пренебрежения в своем тоне.

Мама улыбается.

— У нас для тебя большие новости, дорогая.

— Это из-за смерти дедушки?

Она хмурит брови.

— Ну да, но для нас это значит нечто большее. Для нашей семьи.

— Семьи? Какой семьи, мам? Он женат и счастлив со своей блондинистой аристократкой и дочерью. Он не член нашей семьи.

— Звёздочка... — ее голос смягчается. — Все не так, как кажется.

— Да, конечно, мам. Папа не бросил нас ради другой семьи.

— Разве ты не говорила, что хочешь жить с ним?

Я роюсь в ее сумочке в поисках телефона.

— Это было целую вечность назад. Я никогда не буду жить с ним без тебя.

Она делает глубокий вдох.

— Мне надоело бегать, дорогая. Теперь я готова.

— К чему?

— Черт. Черт!

Мама копошится, разворачивая машину.

Я смотрю вверх сквозь мокрое от дождя лобовое стекло, когда она нажимает на гудок в течение долгой секунды.

— Уходи!

Она визжит, и я в ужасе смотрю, как она пытается проскочить мимо собаки посреди улицы.

Когда она поворачивает машину на грязную сторону, первое, что я вижу, это мужчина.

Забавно, как такие моменты происходят в замедленной съемке, хотя это всего лишь доля секунды.

Мужчина развел руки в стороны, его глаза закрыты, а голова запрокинута назад, когда дождь обрушивается на него.

Он выглядит таким... умиротворенным.

Мама нажимает на тормоза, но машина не останавливается. Я не успеваю закричать, как что-то ударяется о машину, и мы опрокидываемся.

Я возвращаюсь в настоящее, хватая ртом воздух. Я стою на коленях на бетонном полу, сжимая голову дрожащими руками.

— Астрид?

Чья-то рука сжимает мою руку.

Я медленно поднимаю глаза. Папа смотрит на меня сверху вниз с нахмуренным выражением лица.

— Ты в порядке? Что случилось?

Он поднимает меня на ноги, и я изо всех сил держусь за его руку, будто он моя линия безопасности.

— П-папа, — плачу я, слезы текут по моим щекам. — Пожалуйста, скажи мне, что другой человек, погибший в аварии, не Джеймс Кинг. Пожалуйста.

Его губы сжимаются в тонкую линию, и это единственное, в чем я нуждаюсь, прежде чем мир потемнеет.

Моя мама убила отца Леви.