Глава 7

Генри разбудил меня посреди ночи, прижавшись губами. Как только я начала с жаром отвечать на поцелуй, он толкнул меня на спину, расположив колени по обе стороны от моей талии.

В его глазах горела нежность, смешанная со страстью, я была одновременно взволнована и напугана. Упершись руками в матрас по обе стороны от моей головы, он наклонился, чтобы коснуться меня губами. Последовали еще более ласковые, нежные, сладкие поцелуи, которые постепенно становились все глубже. Казалось, что так он выплескивает свою тоску, и мне захотелось плакать, потому что я чувствовала то же самое. Я была одинока. Больше, чем предполагала. Я ждала кого-то вроде Генри.

Слезы жгли глаза, потому что больше всего мне хотелось верить, что эти поцелуи не врут. Что его тоска настолько же неподдельна, как и моя.

Словно почувствовав перемену в моем настроении, Генри стал целовать меня грубее, с большим отчаянием, и я схватилась за его талию, встречая жадные поцелуи. Я выдохнула ему в рот, когда эрекция задела мой живот. Он прошелся цепочкой поцелуев от подбородка к ключице. Спустился к груди, горячие губы словно пытались выведать все мои секреты.

Я держалась за него, проводя кончиками пальцев по мускулистой спине, скользя руками по шелку волос, и крепко сжала их, когда горячий рот сомкнулся вокруг моего левого соска. Генри всосал его, и я невольно поддалась к нему бедрами.

— О Боже. — Когда он лизнул меня и засосал сильнее, одновременно сжимая другой сосок между указательным и большим пальцем, я сжала его ногами, прижав к себе, и выгнула спину в ожидании большего.

— О Боже, — простонала я.

Он поднял голову, чтобы видеть мое лицо, пока двигался напротив меня, лаская клитор, доводя мое желание до нужды. Я застонала от изощренной пытки.

— Генри, — взмолилась я.

В ответ он снова опустил голову, лизнул другой сосок, обхватил ладонями мою грудь и сжал ее. Затем поднял взгляд, выпуская сосок изо рта.

— Ты такая красивая. Я чрезвычайно очарован этим. — Он сжал грудь чуть сильнее. Возбуждение вспыхнуло между ног, именно там, где он ласкал меня, напряжение спиралью скрутилось внизу живота.

Я тяжело дышала, пальцы теребили его волосы.

— Я хочу тебя внутри.

Но Генри еще не закончил заниматься со мной любовью. Он проложил дорожку легких, как перышко, истязающих поцелуев вниз по животу. Я задрожала от прикосновений языка и растеклась лужицей на матрасе, раздвинув ноги, направляя его южнее.

Он поцеловал меня там. Лизнул. Сосал клитор между искусных губ, пока я не затрепетала и не задрожала, вцепившись пальцами в простыню, раскрасневшись как на горячих углях, пока он доводил меня до оргазма.

У меня перехватило дыхание, напряжение внутри усилилось, бедра на мгновение замерли напротив его рта, когда я достигла предела.

Языком он надавил на клитор, и все.

Я переступила через край, когда меня охватил оргазм. Я себя больше не контролировала, снова и снова пульсируя у его рта.

Наконец, когда наслаждение сменилось томным удовлетворением, мне удалось прийти в себя. Генри снова двинулся вверх по моему телу, и когда я открыла глаза, мы встретились взглядами. Его руки лежали по обе стороны от моей головы, а нижняя часть тела прижималась к моей.

Страх вернулся, когда он посмотрел на меня сверху вниз с таким голодом и желанием, как ни один мужчина, с которым я когда-либо была. Он изучал мое лицо взглядом и нежной лаской пальцев, и что-то похожее на панику сжало легкие. Чтобы спастись от этого, не убегая от него, я толкнула его в плечо и опрокинула на спину. Глаза Генри вспыхнули от предвкушения, когда он откинулся на кровати, его член поднимался к животу. Вот в чем я нуждалась и желала в тот момент. Я хотела, чтобы он испытал такую же эйфорию, что и я.

Я опустила голову, и Генри пробормотал: «Черт, да», прежде чем я успела прикоснуться к нему. Когда я обхватила член губами, мышцы его пресса напряглись, а бедра прижались ко мне. Он пробежался пальцами по моим волосам.

— Боже, женщина, ты просто чудо.

Сначала я лизнула его снизу, немного дразня, прежде чем начала сосать, пробуя соленый жар. Двигая ртом, я одновременно водила рукой верх-вниз по основанию. Комната наполнилась его шипением и стонами желания, я опьянела от этих звуков удовольствия, будто это его прикосновения. Мои соски напряглись, став болезненно твердыми пиками. Я стала скользкой от жара между ног и обнаружила, что качаю бедрами, пока сосу его член.

Я посмотрела из-под ресниц на Генри, наслаждаясь видом напряженного, сдержанного выражения лица и блеском нескрываемой похоти в прикрытых глазах. Его щеки раскраснелись, грудь поднималась и опускалась от неглубоких вдохов, мои дразнящие облизывания языком сменялись резкими движениями ртом. Я провела свободной рукой по горячей, влажной коже внизу его пресса, чувствуя, как он сокращается под моими пальцами.

Затем взяла его глубже, Генри крепко зажмурился, стиснув зубы.

— Надия, — выпалил он, — черт!

Это было предупреждением, что он вскоре кончит и вместо того, чтобы отпрянуть назад, я продолжала сосать его, нечто такое, чего никогда прежде не делала. Генри вздрогнул и задрожал, медленно приходя в себя.

Когда его член смягчился, я отстранилась, чтобы взглянуть на Генри.

Он изумленно посмотрел на меня в ответ.

Но больше... в его выражении лица было гораздо больше. Вновь спасаясь, я спрыгнула с кровати и натянула халат.

— Куда ты собралась?

— Освежиться.

— Сделай это без халата.

Я неуверенно уставилась на него. Когда два человека занимаются сексом, все по-другому: я забываю о стеснительности, когда желание достичь оргазма, затмевает все остальные чувства. Но ходить перед ним головой по квартире с покачивающейся попой и подпрыгивающими сиськами...

Эм... нет. Категорически нет.

— Я бы предпочла не делать этого.

Генри нахмурился.

— Ты красивая. Я не хочу, чтобы ты пряталась.

— Я не идеальна, — фыркнула я. — Держу пари, ты привык к совершенству. У меня нет плоского живота, но есть покачивающаяся попа... это тело с жирком. — Я указала на себя.

Он ухмыльнулся.

— Я вижу изгибы. И они чертовски сексуальны. — Он приподнялся на локте и уставился на меня. — Для меня ты — само совершенство.

Как ни странно, я почувствовала, что он искренен.

Что мне было делать с этим парнем?

Хорошо. Я сбросила халат и положила руки на бедра, пытаясь скрыть, насколько неуверенной я себя чувствовала, когда стояла обнаженной перед ним.

— Счастлив?

Он окинул мое тело затуманенным взором.

— Солнышко, я не буду счастлив, пока не отымею тебя шестью различными способами до воскресенья.

Я закатила глаза, но часть моей неуверенности развеялась.

— Как романтично. — Прежде чем он успел ответить, я вышла из комнаты и направилась по коридору в ванную, где освежилась.

Когда я вернулась минутой позже, Генри пристально смотрел на меня, его взгляд опустился к груди.

— Черт, — простонал он, притянув меня к себе, так что я оседлала его бедра. — Думаю, я одержим твоей грудью.

— Я тоже так считаю... ах, — я выдохнула, когда он обхватил ее ладонями и потянулся ртом к сверхчувствительным соскам. Я извивалась, казалось, что он играл со мной целую вечность, пока кровь вновь не хлынула к его члену, и он не прижался к моему животу.

Мой взгляд упал на его пенис, возбужденный и впечатляющий.

Внезапно я оказалась на спине, изумленный смех приглушил поцелуй.

Губы Генри снова были повсюду: на груди, животе, и вслед за ними следовали его руки. Он опустился на колени, и я смотрела на него, затаив дыхание от предвкушения.

Я вскрикнула, ощущая себя измученной, когда его большой палец коснулся клитора. Когда он ввел в меня два пальца, чувства обострились еще сильнее.

— Этого недостаточно, — взмолилась я.

— Господи, — выдохнул он, двигая пальцами туда-обратно. — Ты вся промокла. Тебе понравилось развлекаться со мной, Солнышко?

— Тебе стоит подумать над тем, чтобы вернуть должок, — сказала я нетерпеливо.

— Боже, ты мне нравишься.

— Докажи.

— Обязательно... но я не собираюсь трахать тебя, Надия. — Он нежно вытащил из меня пальцы, а затем двумя руками скользнул вверх по моему телу.

Я наблюдала за ним, сбитая с толку.

А потом Генри, не сводя с меня глаз, раздвинул мои ноги еще шире и вошел в меня.

Аккуратно.

Необыкновенно.

Я вздохнула, переполненная нежным, трепетным, эротичным, неспешным, головокружительным удовольствием, пока он входил в меня размеренными толчками. Ошеломительная толщина, набухающая внутри меня, доставляла восхитительную боль.

Он занимался со мной любовью.

— Генри, — выдохнула я, слезы защипали глаза, прежде чем я успела их остановить.

— Ты такая нежная и добрая, забавная и раздражающая, а какая красивая... — прошептал он, целуя меня, и не прерывая мучительно-сладостного темпа. Невыносимо медленно он почти полностью вышел из меня, прежде чем толкнуться обратно столь же неторопливо.

Я впилась очарованным взглядом в его лицо, ожидая вновь увидеть проблеск нежной привязанности, смешанной с темной одержимостью. Генри был настолько многогранен.

Я не чувствовала ничего прекрасней в жизни, чем в тот момент, находясь вот так с ним. Каждая мышца в его теле напряглась, пока он прилагал усилия, чтобы быть нежным и ласковым.

Его взгляд скользнул по мне, лицо исказилось еще больше, когда он в беспамятстве уставился на мою грудь, подпрыгивающую от его толчков. Он потерял контроль, и я удивилась, обнаружив, что это доставило мне удовольствие.

Генри и правда был одержим моей грудью.

— Надия, — произнес он, задыхаясь словно от боли.

Я успокаивающе погладила его по спине.

— Сделай это. Трахни меня.

— Это нечто большее.

— Трах может быть больше чем просто трахом, — выдавила я, прежде чем задохнуться от более сильного и глубокого толчка.

Мои слова сломили то небольшое самообладание, что Генри сохранял, и внезапно он стал быстрее двигать бедрами, толкаясь глубже, доводя меня до еще одного оргазма, заставляя закатить глаза. Я уже сбилась со счета.