Как всегда, его прикосновение обожгло ее. Ее ноги дрожали, и она моргала, глядя на него, ища в его лице хоть какое-то подобие мужчины, который принял ее и заботился о ней.

А потом она вспомнила его безжалостную улыбку, когда он направил на нее камеру.

— Ненавижу тебя.

В его взгляде появилась ледяная усмешка, которая не коснулась его губ. Он фыркнул. — Разве так можно разговаривать с мужем, жена?

— Не называй меня так.

— Женой? Ты она и есть.

Она отрицательно мотнула головой, и его лицо потемнело. — Да. — Он положил руку на ее напряженную грудь, скользнув к шее. — Моя жена. В богатстве и бедности, — его взгляд блуждал по ней, глаза были серо-стального цвета, — в болезни и в здравии. Пока смерть не разлучит нас.

Она закрыла глаза от его насмешливой версии их клятв. Он собирался унизить ее, причинить боль, но ее телу было все равно. Она откликнулась на прикосновение Маркуса и возбудилась. Сердце ее бешено колотилось. Она задыхалась, как будто пробежала марафон.

Он потянулся к пряжке ремня. Раньше глаза Коры были широко раскрыты, но теперь они стали еще больше. Все ее тело вздрогнуло. Зачем она позволила ему связать себя? Глупая.

Но она верила, что он ее любит.

«Он никогда этого не говорил. Так почему же ты так решила?»

Потому что он сделал предложение! Какая еще у него могла быть причина? Очевидно, месть за преступления, совершенные более десяти лет назад, о которых она даже не подозревала.

— Ты сказал, что позаботишься обо мне, — ее голос прозвучал тихо и жалобно.

— Я забочусь. — Его глубокий голос сочился обещанием. — И буду.

— Пожалуйста, — выдохнула она, понимая, что умолять бесполезно, но все еще не в силах поверить, что в жестоком мужчине, сидящем сейчас перед ней, не осталось ничего от Маркуса, который так нежно обнимал и целовал ее. — Не прикасайся ко мне.

— Нет? — Он скривил губы. — Ты не хочешь, чтобы я прикасался к тебе?

— Нет. — Но он все равно слегка прикасался к ней, поглаживая ее грудь. Это было так приятно. Она не хотела, чтобы он останавливался. — Ты хочешь, чтобы я остановился? — спросил он, словно читая ее мысли.

— Я...

— Тебе нравится, когда я прикасаюсь к тебе.

Она крепко сжала бедра. И всхлипнула. Он не переставал поглаживать ее пальцами.

— Признайся, — его голос стал глубже, овладевая ее чувствами. Комната исчезла.

— Я буду прикасаться к тебе, когда захочу, жена. И тебе это понравится.

— Но... ты ненавидишь меня, — ее голос дрогнул, и ей стало стыдно. И еще больше ей стало стыдно за то, что она откликнулась на его прикосновение. Но он казался таким родным. И даже сейчас его прикосновение успокаивало.

— Ненависть еще никому не мешала получать удовольствие.

Кора нахмурилась. Что это значит?

Темные волосы Маркуса касались ее живота. Он склонился над ее телом и, словно последних ужасных пятнадцати минут никогда не было, снова поцеловал ее в живот. Приятный и сладковатый запах его одеколона окутал ее.

Она обмякла, мышцы живота слегка подрагивали. Кора смотрела на его склоненную голову. Его рот был теплым на ее прохладной коже, а затем его руки оказались там, сжимая ее бедра, как она любила, так крепко. Ох, ох!

Она не смогла сдержать вырвавшийся из горла стон, и он остановился.

— Ты будешь бороться со мной, ангел?

Она должна бороться. Она должна выкрикнуть «да» и попытаться вырваться из оков, сделать все, что потребуется, чтобы освободиться.

Но он коснулся языком гладкой поверхности ее живота, и что-то внутри нее щелкнуло. Она не была готова к этому, и ее мышцы сжались от внезапного шокирующего прилива удовольствия. Золотистая вспышка пронеслась сквозь нее, заполняя пульсирующий клитор. Она почувствовала, как ее ноги увлажнились, а лицо вспыхнуло от смущения.

— Думаю, что нет, — усмехнулся Маркус. Он отстранился, и она поняла, что он восхищается влажностью, заполняющей пространство между ее ног. — Позор. Я бы с удовольствием поборолся.

Слезы тут же потекли по щекам Коры.

Он провел пальцами по ее бледной коже, вызвав румянец на груди. Затем провел по ее трепещущему животу, погружаясь во влагу. Кора ахнула и потянула на веревках запястья. Маркус прищурился, но продолжал ласкать ее. Она приподняла бедра, подергиваясь в такт его движению.

— Знаешь, ты можешь прекратить это в любой момент.

Что? Он что, серьезно?

Он запустил палец в ее девственную дырочку. Кора уперлась ногами в кровать, и ее пресс напрягся, когда она приподнялась под его рукой. Ее тело пульсировало вокруг его пальцев.

— Просто скажи мне. Скажи: «стоп».

Что за игру он затеял? Она может в любой момент остановить? Она могла...

— Стоп, — одними губами произнесла она, но не издала ни звука.

Его пальцы замерли, но ее бедра продолжали покачиваться. Кора стиснула зубы. Она хотела, чтобы он прикоснулся к ней. Она хотела...

Маркус приподнял бровь. Она всхлипнула. Ее бедра изогнулись в приглашении.

— Бедная женушка. Так запуталась. Ты хочешь, чтобы я прикоснулся к тебе? Хочешь, чтобы я крепче целовал?

К своему ужасу, Кора кивнула.

Маркус наклонил голову, чтобы попробовать ее на вкус. Ноги ее свело судорогой, тело выгнулось дугой ближе к его губам.

«Стоп, — мысленно закричала она. — Стоп». Но когда открыла рот, из него по-прежнему не вырвалось ни звука. Маркус прошелся губами по ее холмику, скользнул к бедрам, ткнулся носом в половые губки, прикусил их зубами. Кора молчала, только стонала.

Что происходит? Он предложил ей выход. Почему она им не воспользовалась? Он ненавидел ее. Он женился на ней только для того, чтобы отомстить. Но его ласки, его поцелуи не вызывали ненависти. Они казались знакомыми. Они чувствовались как Маркус. Мужчину, которого она… мужчину, которого она любила.

Этот человек не настоящий. И никогда им не был.

Но на секунду ей захотелось притвориться. Ей хотелось притвориться, что он никогда не говорил всех этих ужасных вещей. Она хотела притвориться, что это их первая брачная ночь, что так и должно было быть, а он целовал и боготворил ее, потому что обожал.

Поэтому, когда он поцеловал ее ниже, Кора позволила ему раздвинуть ее бедра.

Губами он коснулся ее самого интимного места. Она взвизгнула от потрясения, стыда и... удовольствия.

— Маркус, — пробормотала она, желая попросить его остановиться.

Но он начал посасывать ее лоно, и пальцем стал исследовать, дразня места, которых она сама никогда не касалась.

Она никогда даже не пользовалась тампонами, так что чувствовать кого-то... и не просто кого-то, чувствовать Маркуса, ох...

И то, что он делал своим ртом....

Кора судорожно вздыхала, втягивая и выдыхая воздух, мотая головой из стороны в сторону, потому что это единственная часть тела, которой она могла двигать. Она вцепилась в шелковые шарфы. Ей нужно было за что-то ухватиться, за что-то зацепиться, пока неистовые, ошеломляющие ощущения поднимались все выше и выше...

О боже, она не знала, что с этим делать... если это не... куда все идет...

— Оххххх! — Ее крик перешел в пронзительный вопль, когда наслаждение пронзило ее тело, так внезапно, словно ее ударило током. Она почувствовала это до кончиков пальцев ног. На долю секунды ее сердцебиение остановилось, и все стало идеально.

А потом все закончилось, и Маркус начал ползти вверх по ее телу.

Она моргнула, возвращаясь к настоящему времени, пытаясь взять себя в руки.

Маркус. Кто, в конце концов, был вовсе не ее любимым. Кто женился на ней только из мести.

Но займется ли он любовью с ней сейчас?

Он оседлал ее тело, и она могла видеть его... его половой член. Он вытащил его из штанов. На длинном члене выступали вены. Головка была темнее, чем остальная часть его тела, и пульсировала.

И он был большим. Огромным.

Неужели он попытается засунуть это в нее?

Несмотря на то, что между ними стояли ужасные вещи, учитывая то, что он заставил ее чувствовать, станет ли она возражать?

«Да», — сказал ее внутренний голос. С другой стороны ее сердце… Она понимала, как ужасно хотеть хоть какую-то часть этого страшного человека. И все же...

Но Маркус, похоже, не пытался вонзить его в нее.

Нет, он взял длинный, толстый член в руку и стал тереть его вверх и вниз. Безжалостно. Яростно.

Кора понимала, что ей следует отвести взгляд.

Но она никогда такого не видела. И видеть обнаженного Маркуса, в живую... она посмотрела на его напряженный живот, на его лицо и поняла, что он смотрит на нее сверху вниз.

Кора не смогла прочитать то, что увидела за долю секунды до того, как он опустил взгляд на ее грудь. Но не отвела взгляда. Она продолжала наблюдать за его лицом, пока он ублажал себя.

Он полностью отдавался этому занятию — это было ясно. По крайней мере, в этом случае он либо не утруждал себя сохранением маски, либо просто не мог. Кора увидела миллион вещей в уязвимом, страстном движении его лица... или, по крайней мере, ей так показалось

От этого удовольствие, которое едва утихло в ней, снова вспыхнуло. Ее бедра непроизвольно дернулись, ища трения. Но Маркус находился слишком далеко, почти оседлав ее грудь.

Он продолжал заниматься собой еще несколько мгновений, а затем откинул голову назад.

Кора резко опустила голову, когда теплая влага коснулась ее груди. Она с изумлением смотрела, как из головки его огромного члена вырываются струйки белесой спермы, а он дергает его еще безжалостнее, чем прежде.

Когда он наконец кончил, то посмотрел на нее сверху вниз, его грудь тяжело вздымалась. Он наклонился и растер свое семя по всей ее груди, сжимая соски.

Кора вздрогнула, возбужденная и потрясенная всем этим. Люди обычно занимаются этим в постели, или Маркус считает это своего рода наказанием? Все это было так приятно.

Маркус слез с кровати. — Тебе это понравилось? Тогда обязательно улыбнись в камеру.

— Что?..

Но Маркус уже делал снимки на свой телефон. Фотографии ее обнаженного тела, испачканного его... его...