Большие глубины в поисках корма лещ посещает, как правило, при освещенности водоема близкой к оптимальной. Естественно, понятие освещенность под полуметровым слоем льда – весьма относительное.

На максимальные глубины крупный лещ в январе – феврале выходит не ранее 8–30–9 – 30 и покидает их к 16–00, далее его следует искать на верхних границах бровок. Так, если в светлое время суток стоянки леща можно обнаружить на 9–12 м, то уже к 16–17 часам он берет на глубинах, не превышающих 4–6 м. Особенно это заметно на свалах с резкими перепадами глубин. Расстояние между лунками может быть всего 4–5 м (лунки прикормлены одинаково). Но в начале свала поклевки ощутимы, а ближе к вечеру они отсутствуют.

С наступлением сумерек резко снижается освещенность водоема, поэтому он выходит на мелководные участки, где ему проще отыскать корм. Если же лещ по каким-то причинам ночью активно не питается (на каждом водоеме у рыбы свой график активного кормления), то его легче поймать в светлое время суток. Так на большей части водоемов Подмосковья ночной клев леща очень капризный, кратковременный и большей частью непредсказуемый.

На многих водоемах с неблагоприятным кислородным режимом ночью лещ практически не питается, а на насадку реагирует, когда она находится у него перед носом.

В темное время суток, особенно в середине зимы, придонные слои наиболее бедны кислородом. Загнивают и выделяют углекислый газ остатки водорослей, поднимается в верхние слои планктон, а вместе с ним и большая часть традиционных обитателей глубин. Особенно неблагоприятный режим приходится на темное время суток, когда растения поглощает кислород. Можно сказать, что донные слои водоема – это болото. Если там и находится основной корм рыбы – личинки мотыля, то стая леща посещает эти участки в светлое время суток на короткие промежутки времени.

Но в отдельных водоемах максимальная активность леща наблюдается только в темное время суток. Лещ выходит на основную кормежку поздно вечером, ночью или ранним утром (рис. 28).

Активный клев наблюдается на верхних границах свалов, бровках, на так называемых банках, отмелях, косах.

Некоторые рыболовы, оказавшись на незнакомом водоеме, спешат опустить прикормку и начать ужение. Их мы разочаруем сразу. Подходящая глубина под лодкой еще не говорит о том, что именно в этом месте находится стоянка рыбы. Лещ в том или ином водоеме облюбовывает не так много участков для своего постоянного местопребывания. Как правило, это подводные бровки, свалы в глубину, ямы с илистым дном в непосредственной близости с отмелями, заросшими рдестом, кугой или камышом, куда «златобокие», выходят на кормежку в вечерние и ночные часы. Но это летом. Зимой, с отмиранием прибрежной растительности, лещи предпочитают держаться на «столах» в глубине, где имеется достаточно корма: моллюсков, ракообразных, мотыля и других личинок.

Отсутствие поклевок леща на прежнем уловистом месте можно объяснить следующими основными причинами:

– на данном участке оскудела кормовая база, и лещовая стая сместилась на другой;

– изменился кислородный режим вследствие отмирания водорослей или загрязнения водоема ядохимикатами и другими нечистотами;

– из-за резкого перепада атмосферного давления стая лещей надолго зависла в толще воды и ей не до питания;

– и, наконец, последнее, леща попросту здесь выловили.

В водоемах, входящих в систему водоснабжения крупных городов, поведение лещовых стай во многом зависит от залповых сбросов воды. Сегодня даже непосвященному человеку ясно, что перегораживание рек бетонными плотинами и дамбами превращает их в грязные отстойники. На дне рек и водохранилищ скапливаются всевозможные вредные вещества, губительно действующие на все живое.

Залповые сбросы воды – это «кавалерийский», наиболее дешевый способ решения данной экологической проблемы. Но только на первый взгляд. Мощное движение водных масс не избавляет водоемы от загрязняющих веществ, а лишь перемещает их с места на место. А вот биологически активный слой донного грунта при этом размывается, уничтожается кормовая база, которая сосредоточена главным образом в поверхностном слое ила.

После залпового сброса лещи могут впасть в состояние депрессии и вообще не питаться либо менять места своих традиционных стоянок, в зависимости от наличия или отсутствия корма.

Лещ уходит на глубоководные бровки или участки водоема, как правило, в конце сентября – начале октября. И пока кислородный режим для него остается благоприятным, он меняет свои стоянки, расположенные на разных глубинах, только по мере оскудения кормовой базы.

Первый лед застает леща там, где он в это время активно кормился, и никакой закономерности здесь нет. Рыболову следует знать, что осенне-зимний жор у леща начинается в сентябре – октябре и к моменту становления льда, в случае, если морозы запоздали, может плавно сойти на нет. Это не такая уж редкая ситуация для замкнутых водоемов Подмосковья. В результате, по первому льду клев леща может быть вялым, а иногда рыба вообще не берет.

В водоемах, входящих в систему водоснабжения Москвы, местонахождения стай леща в первую очередь зависит от осеннего сброса воды. Если вода сбрасывается постепенно и уровень сброса не доходит до критического (3–4 м), то на поведении и местонахождении рыбы этот процесс не сказывается. Но если происходит резкий сброс – иногда его называют «залповым» (когда за короткий отрезок времени, уровень воды падает на несколько метров) – рыба надолго перестает кормиться. В иные годы такой сброс наблюдается почти во всех водохранилищах Подмосковья.

После становления льда, последствия осеннего сброса еще очень сильны – кормовая база буквально разбросана по водоему отдельными островками. А во многих привычных для рыб и рыболовов местах корм отсутствует по единственной причине – его попросту смыло.

В других же, вроде ничем не выделяющихся местах, рыба начинает держаться постоянно. «Залповый» сброс отдаленно напоминает весенний паводок в реках, от последствий которого рыба не может опомниться длительное время.

Наиболее сильно смещается грунт по руслу и примыкающим к нему участкам. Почему по руслу? Да потому, что здесь происходит основное перемещение водных масс (кстати, на русле течение или движение воды наблюдается практически постоянно). Участки с новообразованной кормовой базой проще всего найти, ориентируясь на расположение русла водоема. После каждого мощного сброса в водохранилищах наблюдается следующая картина:

– в местах, где русло проходит параллельно берегу или течению и для движения воды практически не создается искусственных или естественных преград, слой грунта всегда сносится на примыкающий к нему пологий участок, или, как его часто называют, предрусловый «стол»;

– большая часть смываемого ила остается в русле, если оно совершает крутой изгиб и расположено перпендикулярно течению;

– при повороте русла, значительная часть ила остается также на участке, расположенном за ним по направлению течения;

– меньше всего грунт вымывается из ям, расположенных за островами или искусственными укрытиями, препятствующими течению;

– кормовая база хорошо сохраняется в удаленных от русла заливах и на глубоких участках водоема, окруженных коряжником.

Рузское водохранилище – классический пример негативного воздействия «залпового» сброса на ихтиофауну водоема. Например, в 1999 году поздней осенью и по первому льду поиск рыбы здесь сводился к поиску перспективных мест с хорошей кормовой базой. Начинающим рыболовам могу посоветовать перед первым выездом на этот водоем взять его подробную карту и, ориентируясь на схемы, искать места, где в данный момент могут находиться стаи леща. Уверен, что результат будет гарантирован процентов на шестьдесят. Остальные 40% зависят от профессионального знания водоема и удачи.