Мы начали обсуждать планы на будущее, и Маркус слегка пожал плечами, потому что он ничего не планировал после получения сертификата.

Сара все еще делала ставку на Джульярд.

Я начала заполнять документы для гранта Пелла и нескольких других вариантов финансовой помощи, которые предложил мой консультант.

У Такера, конечно, не было ответа.

— Ты все равно куда-то поступишь, — тихо сказала я ему.

Он просунул свою руку в мою и сжал ее.

— Знаю. Давай не будем говорить об этом сегодня.

Остаток вечера мы провели, слушая музыку, вспоминая последние несколько месяцев, и в конце концов посмотрели фильм в домашнем кинотеатре Беркли. Остальные заснули, а мы с Такером не спали, уютно устроившись в плюшевых креслах. Целоваться было нашим любимым хобби, и мы не теряли времени даром, пользуясь тихим храпом наших друзей.

— Пошли, — прошептал он мне на ухо, потянув за руку, чтобы мы тихо вышли из комнаты. Как только мы оказались за дверью, он прижал меня спиной к стене и поцеловал с такой силой, что я слегка отстранилась.

— Мы не в моем доме, — упрекнула я его.

— Тогда пойдем туда.

— Мы не можем просто уйти...

Он поцеловал меня в ухо, и его голос слегка дрогнул.

— Нет. Мы можем.

В мгновение ока я уже стояла в ванной и смотрела на свое отражение в зеркале. Я готовилась к этому моменту последние несколько дней, зайдя так далеко, что даже купила красивый белый комплект нижнего белья. Он был совершенно прозрачным. При выборе, на секунду мне стало стыдно, что я использовала деньги мамы на сексуальную одежду. Но стыд прошел.

Сэм спала, и, хотя она объявила нам полуночный комендантский час, мы проскользнули уже после часа ночи. И по этому поводу я старалась не чувствовать себя виноватой тоже. Я хотела этого для себя. Или, по крайней мере, убеждала себя в этом.

Я вошла в свою комнату, внезапно почувствовав себя застенчивой и уязвимой в крошечном белье, которое не оставляло абсолютно ничего для воображения. Такер, как обычно босой, снова отвлекся на мой будильник, возясь с кнопками радиоприемника. Но когда дверь ванной тихо ударилась о пробку на плинтусе, он повернулся и посмотрел в мою сторону. Потрясения на его лице было достаточно, чтобы моя грудь покраснела от стыда.

— Тебе не нравится?

Он стоял неподвижно, его глаза обшаривали каждый дюйм моего тела от лица до пальцев ног и обратно.

— Конечно, нравится.

На дрожащих ногах я пересекла комнату и встала перед ним. Его руки потянулись к моей талии, жадно сокращая расстояние между нами. Кровать прогнулась, когда наши переплетенные тела упали на нее, Я стягивала его одежду, пока, в конечном счете, она не оказывалась на полу. Каждый снятый предмет заставлял мою кожу покалывать от предвкушения. Я напряженно прислушивалась к любым звукам из комнаты напротив, пока Такер тяжело дышал через мое плечо. Его палец спустили с моего плеча бретельку лифчика.

— Ты это слышал? — прошептала я, приподнявшись на локтях и прислушиваясь к предательскому скрипу открытой двери тетиной комнаты.

Он обхватил чашечку моего лифчика ладонью и наклонился, чтобы поцеловать меня в живот.

— Ты слишком волнуешься.

— А ты волнуешься недостаточно.

Как будто я ударила его по лицу. Он сел и отодвинулся в сторону, упершись локтями в колени.

— Что на самом деле не так? Потому что ты явно этого хочешь... здесь, — он указал на мои бедра. — Но твоя голова где-то в другом месте.

Он был прав. Но все было гораздо сложнее. Я просто не могла набраться смелости и сказать это вслух. Пока все-таки не решилась.

— Мне нужно знать, что будет дальше.

Такер потер ухо и хитро посмотрел на меня.

— Ну, если бы ты меня не остановила, то...

Я толкнула его бедро кончиком ступни и прижала ноги к трясущейся груди.

— Отнесись к этому серьезно.

А я и так серьезен. Ты практически голая.

Приподнявшись, чтобы сесть, я вздохнула и потянулась за своим одеялом. Как только я была более-менее прикрыта, я дотронулась до его бедра пальцами.

— Что будет дальше? С нами? Я не могу просто... Мне нужны хоть какие-то гарантии, если я собираюсь отдать тебе «это».

Он закрыл глаза и резко провел руками по лицу.

— У меня нет ответа. Как вообще возможно ответить на этот вопрос прямо сейчас?

— Ты совершенно прав, — у меня перехватило дыхание. — Было глупо спрашивать.

Он протянул руку и провел пальцами по моей шее.

— Почему ты так напряжена?

Собираясь с духом, чтобы сказать правду, я быстро проигрывала внутреннюю битву. Я хотела сказать: «Я напугана. Все время. Даже когда я думаю, что нет, мне страшно. Моя мама не скоро вернется домой. Сэм... не тоже самое. Мой отец переехал на другой конец страны. Меня оставили позади. Я все время чувствую себя одинокой. Везде. И как бы хорошо нам ни было, я не могу избавиться от чувства, что это тоже не продлится долго».

Вместо этого я схватила его за локоть и легла на спину, утягивая его вниз, чтобы почувствовать вес его тела.

— Ничего страшного. Прости, что заговорила об этом, — мой поцелуй был робким. Неуверенным. — Мне нужно только это. Я смогу подумать обо всем в другой раз. — Что мне было нужно, так это позволить себе просто лежать с ним в постели и забыть обо всем остальном.

— Я хочу тебя.

Он медленно выдохнул. Его дыхание взъерошило мои волосы. Такер убрал непослушную прядь с моего лба и наклонился ближе.

— Я тоже тебя хочу, — его рот был теплым и манящим, зубы тянули и покусывали мою распухшую нижнюю губу. Одеяло было откинуто в сторону. Я лежала под ним, пытаясь найти в его глазах хоть какое-то подобие понимания того, как много это будет для меня значить. Дурачиться в библиотеке или машине — это одно. Я думала, что была готова той ночью, но моя голова кричала громче, чем мое сердце или любая другая часть моего тела, пока я ждала на этой кровати.

Жар в его взгляде, пока его руки блуждали по моему телу, только разжигал нервозность, которую я испытывала. Поэтому я закрыла глаза и позволила ему искать, находя каждую последнюю часть меня, каждый изгиб и складку, каждое мягкое место, которое я до этого прятала. Он продвигался вниз по моему телу медленно и преднамеренно, пока не поцеловал мягкое кружево, и я, наконец, расслабилась.

Молчать было трудно, но в свете мерцающих огней мы только вздыхали и шептались, слушая тихое дыхание и шорох простыней, когда он снял вещи, которые я купила для него, и наклонился над кроватью, чтобы достать маленький пакет голубой фольги из его джинсов. Я ждала, открытая и дрожащая, пока он не раздвинул мои бедра и молча не попросил разрешения взглядом. Схватив его за шею и нежно потянув за волосы, я прижалась к его губам своими и протянула руку между нами, чтобы направить его. И когда он отодвинул свои бедра назад и подался вперед, я прикусила губу от дискомфорта, который, как я знала, будет сопровождать мой первый раз.

Его глаза были плотно закрыты, брови сдвинуты вместе, когда он издал тихий звук. Я не могла перестать смотреть на него, на то, как его ресницы затрепетали, прежде чем он снова двинулся, глубже и медленнее. Лениво открыв глаза, он нашел взглядом мое лицо и хотел что-то сказать, но я не позволила, заставляя его замолчать своим языком, пока он не задвигался в медленном ритме, от которого у меня перехватило дыхание.

Иногда он забирал весь воздух в комнате. И из моих легких. На этот раз я даже не пытался сопротивляться.

***

Его веки отяжелели от надвигающегося сна, когда он прижал мою руку к своей груди и повернулся, чтобы поцеловать меня в макушку.

— Я забыл сказать, насколько ты красива... — он заснул быстро, и я видела, как поднимается и опускается его грудь. Одну руку он поднял над головой, а другой крепко держал мою.

Маленькая улыбка — это все, что я могла ему дать, хотя он этого и не видел. Потому что я чувствовала, что отдала так много. И окончательность моего решения шептала моему сердцу, что я изменилась даже больше, чем ожидала.

«Мэл,

Знаешь, кинозвезд всегда спрашивают в интервью, какой бы супер силой они хотели обладать?

. . . Я думаю, это дерьмовый вопрос.

Вопрос, на который я хотела бы ответить: «Что бы вы сделали, если бы у вас была машина времени и возможность вернуться назад, чтобы изменить что-то в своей жизни?»

Я не стала бы менять вещи, о которых, став взрослой, пожалела.

Я бы вернулась в прошлое и избежала встреч с теми людьми, которые изменили мою жизнь к худшему.

И я бы провела больше времени с теми, кто делал ее лучше.

Сэм».