― Открой глаза, Ай.

Ее глаза распахнулись прежде, чем она смогла подумать обо всех причинах, которые она скрывала. Он говорил, что ей сделать, и Айлис просто делала. Это сильно раздражало. Ей стоило над этим поработать.

Он улыбался ей той дурацкой приветливой улыбкой, которая казалась ей раздражающей в первые годы их знакомства. Но сейчас она заставляла свое сердце биться быстрее, что свидетельствовало, как сильно она влипла.

― Черт, девочка. Я пыталась заглушить большинство твоих криков, но когда ты кончаешь, ты шумная. Не знал, что ты можешь быть такой громкой.

Она сузила свои глаза, хоть ее щеки и покраснели. Ее родственников, которые вели обратный отсчет до Нового года, и их разделял лишь коридор.

― Ты должен был подумать об этом до того, как ты... ты...

― Трахнул тебя пальцами, пока ты не потеряла всякий контроль.

Она нахмурилась, что вызвало у него смех.

― Не веди себя так, словно ты бесишься, мышка, потому что это не так.

Она опустила плечи и поняла, что чувствовала себя более расслабленной, чем за последние несколько недель. Может даже месяцев. Боже, Айлис была полностью расслаблена, никакого напряжения ни в плечах, ни в шее, ни где-либо еще.

― Чувствуешь себя лучше? ― спросил он.

Она кивнула.

― Намного.

Мужчина поднялся с кровати, и она заметила его эрекцию. Он поймал ее взгляд.

― Не переживай об этом. Обычный эффект после наблюдения за тем, как красивая женщина так восхитительно кончает. Ничего такого, с чем не справится холодный душ.

Она была достаточно умна, чтобы понять, что он лукавил. И девушку не могла перестать думать, что было слишком эгоистично с ее стороны получить от него такое удовольствие и оставить его мучиться от возбуждения.

Но она даже подумать не может об альтернативе. Она не может поступить по принципу «баш на баш». Не с ним. Она и так с трудом старается сохранить свои мысли о нем платоническими.

Она почти фыркнула вслух из-за слова «платонический». Ее мысли о Хантере были далеки от невинности. На самом деле мысленно они уже были обнажены, она обнимала его ногами за талию, пока он неистово вбивался в нее.

― Эй, слышишь, ― сказал он, поднимая палец, привлекая ее внимание к тому, что за дверью стали слышны голоса.

― Десять, девять, восемь... ― кричали ее кузены.

― Новый год почти наступил.

Она села на кровати.

― Семь, шесть, пять, четыре...

― Да.

Она приняла его руку, когда Хантер стал помогать ей встать на дрожащие ноги.

― Три, два, один!

― С Новым годом, мышка, ― произнес Хантер.

― С Новым годом.

Он наклонил свою голову и подарил ей далекий от дружеского поцелуй за всю историю Нового года. Его поцелуй доказал ей, что они оба пересекли черту и не смогут все вернуть обратно.

Но так как это Хантер, а он следует теории, чтобы делать все, что доставляет удовольствие, он не сдерживал себя.

Это был самый сексуальный, самый горячий поцелуй в ее жизни, и он взорвал ее мир.

После того, как он перестал целовать ее, он отстранился.

― Пошли. Давай вернемся на вечеринку. Мы можем сыграть в «Президента» (прим.: карточная алкогольная игра, целью которой является избавиться от карт) или в «переверни стаканчик» и напиться.

И хотя Айлис в основном старалась жить в реальном мире и не забываться, но как часто бывает с Хантером, она последовала за ним, позволяя ему втянуть ее в свой импульсивный стиль жизни.

Она будет переживать о том, что только что произошло завтра. Сегодня она была слишком удовлетворена, слишком расслаблена, слишком счастлива, чтобы устраивать переполох.

― Хорошо, ― согласилась она. ― Но тебе стоит приготовиться делать то, что я скажу, когда я стану президентом, а ты задницей.

― Этого не произойдет. Я король карт, детка. Король. Карт.

Она закатила глаза, пока он смеялся, а потом они присоединились к вечеринке, возвращаясь к своим ролям «просто друзья». И это произошло куда проще, чем она предполагала.

По крайней мере, она так думала, пока два часа спустя он не врезался в нее во время зажигательной соревновательной игры «переверни стаканчик», и она почувствовала его твердый член.

Айлис с любопытством посмотрела на него, и он наклонился ближе и прошептал ей на ухо:

― Он никак не спадет. Ты ему нравишься.

Она была достаточно пьяна, чтобы рассмеяться его шутке, но шутил он или нет, его слова застряли в ее голове.

Девушка почувствовала слабость во всем теле, а ее киска стала влажной.

― И ты нравишься «ей», ― пробормотала она так тихо, что он не услышал.

Она хотела какого-то изменения, сожалея, что ничего не происходит в своей жизни.

Ну, кое-что произошло.

Черт побери.