ГЛАВА 28 СКАЙЛАР

Свадебная церемония была сказочной, а фуршет — впечатляющим.

Нина и Чарли, обойдя всех гостей, берут еще по бокалу шампанского. Красная помада невесты стерлась от немалого количества раз, когда Чарли целовал ее сегодня вечером. Он не отходил от нее ни на шаг. Ни разу. Они словно приклеены друг другу и в восторге от каждой секунды, проведенной вместе.

Девочки, разбрасывавшие цветы во время церемонии, кружатся на танцевальной площадке, а рядом с ними Тео в смокинге отплясывает с Маффи, чья широкая сверкающая улыбка затмевает мерцающее платье «Гуччи».

Он напоминает мне того Тео, которого я впервые встретила пару лет назад на свадьбе Эддисон и Уайлдера. Я стою в сторонке и тихо восхищаюсь тем, что все взгляды устремлены на этого красивого мужчину, привлекающего к себе все внимание. Тео слишком серьезен в девяноста девяти случаях из ста, но здесь, в компании в основном незнакомых людей, он может позволить себе расслабиться и отлично провести время.

Немногие могут это сделать.

Немногие могут делать то, что делает Тео, и так, как делает это он.

Маффи была права. Он особенный, и он особенный в самом восхитительном смысле.

Я направляюсь к бару, где кузены Нины напиваются до беспамятства, останавливаюсь и оглядываюсь на Тео. Я могла бы всю ночь наблюдать за ним, кружащим Маффи, смеющимся, притягивающим ее к себе и выделывающим замысловатые па, пока группа вживую играет «Субботу в парке».

Пять минут спустя я несу два пива к пустому столу и сканирую периметр в поисках своей пары. Он уже не танцует. И не разговаривает с Маффи или Джиджи.

— Меня ищешь? — его рука касается моей поясницы, посылая электрический заряд вверх по позвоночнику.

— Я на секунду подумала, что потеряла тебя.

— Никогда, — хватает Тео пиво и делает глоток.

Он садится рядом со мной и допивает пиво, глядя на меня так, словно взвешивает варианты на вечер. Уже поздно, и вечеринка подходит к концу, но я не готова к тому, что эта ночь закончится.

— У тебя такой вид, будто ты готов уйти, — говорю я.

— Пока еще нет, — его глаза блестят. — Сначала я хочу потанцевать со своей девушкой, а потом пригласить ее к себе домой.

***

Я скидываю туфли в ту же секунду, как за нами захлопывается дверь номера. Воздух в комнате прохладный, отчего моя кожа покалывает, так как становится слишком чувствительной. Платье плотно облегает тело, а тюль под юбкой всю ночь царапал мне ноги. Я отчаянно хочу избавиться от этой штуковины.

Рука Тео касается моей щеки, и я чувствую силу его взгляда, заставляющего вспыхнуть мерцающее пламя, которое всю ночь тлело в самых потаенных уголках. Его руки скользят за моей спиной к крючкам и петлям, удерживающим платье.

Горячие губы прижимаются к моей шее, чуть ниже уха.

— Ты планируешь когда-нибудь надеть его снова?

— Нет.

Одним легким движением он рвет платье, и оно падает у моих ног кучкой тюля цвета слоновой кости и тафты цвета шампанского. Его пальцы расстегивают лифчик без бретелек, и он тоже падает в кучу. Сильные руки Тео обхватывают мою задницу и поднимают, как будто я легче воздуха. Он несет меня к своей кровати, осторожно укладывает и снимает пиджак, сосредоточившись на том, как поднимается и опадает моя грудь. В гостиничном номере темно, но, пока его руки расстегивают одну за другой пуговицы рубашки, я с жадностью оглядываю изгиб его плеч и очертания каждой выпуклости и впадинки на животе. Белая рубашка падает на пол, и его руки тянутся к пряжке ремня. Бряцание, а затем звук расстегиваемой металлической молнии заполняют тишину между нами. Его боксеры сливаются с телом, как будто были пошиты специально для него известным модельером. Он стягивает их вниз, чтобы высвободить свою твердость, и он чертовски безупречен.

Член Тео поистине прекрасен. Даже назвала бы его даром свыше. Мой язык скользит по верхней губе, и я сглатываю образовавшийся в предвкушении комок в горле.

Тео опускается на кровать, ложится рядом со мной и кладет теплую руку на мой обнаженный живот. Он наклоняется, прижимаясь горячим ртом к мягкой плоти над моим пупком, и прокладывает дорожку нежных поцелуев вверх, пока не достигает ложбинки между грудей. Его рука скользит вниз под спину, обхватывает мою задницу, и жадно ее сжимает.

— Я так страстно желал тебя, Скайлар, — со стоном произносит он мое имя. — С той самой ночи, когда ты позволила мне попробовать себя, — он кружит губами вокруг моего соска, прежде чем взять его в рот и дерзко потянуть. — Мне не хотелось торопить тебя, но больше ждать уже нет сил.

— Я лежу голая в твоей постели, — говорю медленно. — И не собираюсь останавливаться, что бы ни случилось.

Даже если бы попыталась, все равно не смогла бы. Жар между бедер — невыносимый огонь, который можно погасить только его прикосновением.

Рука Тео поглаживает мои бедра, широко их раздвигая, и его пальцы скользят в мою влажность. Внутрь и наружу, быстро и медленно. От его прикосновений тело просыпается. Жизнь начинается только сейчас.

Тео медленно вытаскивает пальцы и подносит ко рту, чтобы почувствовать их вкус.

— Боже, ты такая охуительно сладкая, Скайлар.

Он наклоняется ко мне, снова беря в рот сосок, и его твердость касается моего бедра, тем самым приказывая телу выгнуться ему навстречу. Когда головка идеального члена находится почти у моего входа, мой рот горит желанием взять его прежде, чем он возьмет меня. Я тянусь к нему, и руки сжимают его член. Через несколько секунд мои губы находят тепло его члена, и язык кружит вокруг головки. Его ствол заполняет мои ладони, а кончик его твердости — мой рот.

Его стоны божественно порочны, и они побуждают меня продолжать. Я хочу доставить ему удовольствие. Хочу подарить ему наслаждение, которое он подарил мне.

— О боже... — он резко вдыхает, и его тело напрягается, когда я вбираю глубже его длину. Рука Тео касается моего плеча, мягко заставляя отстраниться. — Ты чертовски хороша в этом, но это не то, чего я сегодня хочу.

Наверное, даже в темноте видно, как краснеют мои щеки.

— Я хочу касаться тебя, Скайлар. Хочу оказаться внутри тебя. Хочу почувствовать, как ты кончаешь на мой член, и хочу трахать тебя снова и снова, всю ночь, до потери сознания, — его пальцы скользят по внутренней стороне моего бедра и останавливаются, когда достигают лона. Он просовывает палец между моих влажных губ и массирует клитор. — Ты тоже этого хочешь.

Я киваю.

Он перекатывается к краю кровати, достает из бумажника презерватив, разрывая пакетик зубами. Раскатывает его по своей длине и снова нависает надо мной. Я обхватываю его бедра ногами, и он направляет член к моему входу. Чуть-чуть надавив, он дарит мне сладкую, дразнящую улыбку.

Я так хочу его глубоко внутри себя, каждый гребаный миллиметр его тела, что не постесняюсь его умолять. Ногти впиваются в мускулистые плечи в безмолвном, отчаянном призыве, и когда Тео, наконец, вбивается в меня на всю длину, я выдыхаю с облегчением. Эта боль такая сладкая, и мое тело приветствует ее силу, как будто это единственное лекарство, способное унять дрожь от его прикосновений.

Наши тела сливаются. Там, где кончается мое, начинается его. Стоны Тео яростны и грохочут из самых глубин его прекрасной души. Глаза вспыхивают в темноте, пронизывая насквозь, пока он продолжает медленно погружаться в меня, смакуя каждый толчок, секунду за секундой.

Я не хочу, чтобы это закачивалось.

Никогда.

Если бы мое тело не было так занято борьбой с желанием кончить на всю толщину его прекрасного члена, я бы зарыдала у него на груди, как сумасшедшая.

Тео заставляет меня чувствовать себя нормальной.

Он заставляет меня чувствовать себя желанной.

Он заставляет меня понять, что я больше не одинока.

Рука Тео тянется к моему лицу, поворачивая к себе, он наклоняется, впивается поцелуем и стонет в мой рот. Толчки становятся энергичнее, глубже, чем раньше, и я раскалываюсь во всех смыслах этого слова, принимая все, что он мне дает.

— Не останавливайся, — стону я. — Не хочу, чтобы это закончилось.

— Ничто у нас никогда не закончится.

***

Воскресным утром я просыпаюсь в его объятиях. Он смотрит на меня полузакрытыми глазами, словно гадая, не снится ли ему сон.

Улыбаюсь, чувствуя болезненность между бедер. После четвертого раунда прошлой ночью я потеряла счет тому, сколько раз кончала, и совершенно уверена, что мы задремали всего за несколько минут до восхода солнца.

Моя щека теплая от того, что лежит на его обнаженной коже. Уверена, что у него онемела рука под моим весом, но он ни разу не пожаловался. Тео убирает спутанные волосы с моего лица и тянется ко мне, чтобы запечатлеть нежный утренний поцелуй на лбу.

Под горой одеял так жарко, и моя кожа прилипает к нему. Печально, но отодрать себя от него — единственный вариант. Как только я начинаю двигаться, Тео соскальзывает с кровати, и мне предоставляется возможность в полной мере оценить покачивание его голой задницы, когда он идет в ванную принять душ.

Я тянусь к прикроватной тумбочке, включаю лампу и даю глазам время привыкнуть. В дальнем конце комнаты лежат разорванные остатки моего платья подружки невесты. Когда я захочу покинуть номер, мне нужно будет что-нибудь надеть.

Надеюсь, здесь есть грамотный фэшн-стилист.

Между делом перебираю футболки, висящие в шкафу, и надеваю одну из них. Нажав кнопку включения на телевизоре, пятясь назад, сажусь в кресло и жду, когда выйдет Тео.

Программа настроена на новости по кабельному каналу, и ведущий упоминает Топпера Уэллсли и фармацевтическую промышленность. В углу экрана идет прямая трансляция, где группа федеральных агентов сопровождает Кори в наручниках и сажает его на заднее сидение черного внедорожника.

На нем нет ни очков, ни безобидной улыбки. Он предстает в образе мудака, по локоть увязшего в куче собственного дерьма.