ГЛАВА 47

Мари

Стены Хана-Мачи были тонкими линиями за ними. Впереди тянулась тропа, вела по горам Цуко-фуно. Они попрощались с Ойоцу, и Ханако рассказала хозяйке борделя об армии императора. Чтобы они готовились прятаться надолго.

Акира прислонился к березе, двигал на плечах мешок с одеялами, сухофруктами и нужными вещами для пути.

- Можно еще немного идти по главной тропе, но днем свернем в лес. Мы найдем путь там.

- Сколько дней это займет? спросила Ханако.

- Четыре, если спать каждую ночь. Но мы можем справиться за три, если будем идти немного по ночам, - Мари посмотрела на восходящее солнце. Ветер шуршал листьями, манил ее домой.

- Я мало сплю, - сказала Ханако.

Рен согласно хмыкнул.

Акира смотрел на Мари. Она молчала, но подняла голову в слабом «да». Сын кошмаров кивнул.

- Три дня.

Они пошли дальше.

* * *

«Дом».

Небо стало тусклым. Запах дыма ощущался в воздухе, стало видно железные врата Цумы. Мари издала вопль, бросила мешок и побежала. Услышав ее, жены-звери выбежали из домов. Она пробежала мимо них, неслась по деревне. В паре футов от своей двери она застыла.

Слезы подступили к глазам. Дом. Она много дней боялась войти в дом и увидеть мать. Но в этот миг лучше вида не было. Она слишком многое принимала как должное.

Дверь отъехала, и вышла ее мать.

- Мари? Тами прижала ладонь к груди. Дочка?

- Мама, - выдавила Мари.

Они обнялись, и все было прощено без слов.

Миг длился не долго. Времени не было.

- Нужно поговорить, - Мари указала на открытую дверь. Внутри.

* * *

Мари водила пальцами по стенам комнаты с татами. Ее дом. Деревня казалась маленькой. Тами в углу смотрела на Мари с вопросом.

Рен, Ханако и Акира вошли, и ноздри Тами раздулись от гостей, но она ничего не сказала. Друзья стояли за ней, и Мари начала рассказ. Солнце село. Огонь трещал в ирори. Собрались мотыльки, били крыльями об окна. Мари рассказала маме все: как одолела Времена года и забрала жизнь ёкая. Она даже смогла говорить ровным голосом о любви с Таро и мечтах о другом пути.

Юка принесла угощения, пришли другие жены-звери. Кроме Хиссы. Мари заметила отсутствие подруги. Все смотрели на Мари, когда она сообщила о приближении армии.

Норико, жена-зверь, склонилась, ее щеки пылали.

- Они идут сюда?

- Не знаю. Но Таро будет искать нас. Он знает о моем доме. Может прийти сюда. Скоро. Я пришла предупредить вас. Нужно скорее уходить. Простите.

Из-за толпы раздался вопль. Юка зашипела и покачала Маюми на коленях.

- Мы не можем уйти, - сказала Норико. Толпа согласно зашептала. Цума боялась. Первая жена-зверь выбрала это место. Если оставить его, они оставят свою историю, часть себя.

Рен цокнул и указал на ошейник.

Ханако кивнула.

- Если останетесь, окажетесь в ошейниках, - Ханако помахала ладонью над своим. Побег единственный шанс на свободу.

Норико фыркнула.

- И жить, скрываясь. Это свобода?

- Лучше жизни в цепях, - сказала Ханако.

- Думаю, они равны, - отметила Норико. Ханако не спорила.

Мари кашлянула.

- Выбора нет. Придется уйти.

Тами медленно покачала головой, ее темные глаза пылали.

- Нет.

Мари склонилась, понизила голос до шепота:

- Ты не можешь думать так. А Маюми? малышка уже спала на руках Юки.

- Юка и Маюми могут уйти. Должны уйти. Но остальные - Тами посмотрела на женщин. Мы можем остаться и защитить дом или убежать. Моя мать и мать моей матери тут похоронены. Первая жена-зверь построила тут свой дом. Дерево гинкго, что укрывает нас и дает жизнь тут, на этой горе.

- Лучше жить и бороться, - крикнула одна из толпы. Некоторые кивнули. Другие сомневались.

Тами кашлянула.

- Выбирайте сами оставаться или бежать. Никого не осудят за решение, - она посмотрела на Мари с чем-то невысказанным во взгляде.

- А что сделаешь ты? спросила Мари у мамы, хоть знала ответ.

Тами нежно улыбнулась.

- Моя жизнь тут. Если ее оставить, я умру. Я останусь и буду защищать свой дом.

Слезы наполнили глаза Мари.

- Мама

- Тише, дочка. Не забывай, откуда ты, кто ты. Не забывай, кто я, - глаза Тами стали черными, выпуская зверя. Жены-звери ответили на зов зверя Тами. Они пойдут за ней.

Ханако кашлянула.

- Не важно. Нашу силу подавят монахи. Как только они произнесут проклятия, мы упадем, как обрезанные нити.

- Не все, - сказал Акира из угла. Он выпрямился и вышел в центр комнаты. Проклятия на меня действуют не так сильно.

Все посмотрели на Акиру.

- О чем ты? спросила Норико.

Акира стиснул зубы.

- Моя мать ёкай, мой отец человек. Во мне силы матери, но и человечность отца. Я могу помочь с защитой от монахов.

- Зачем? спросила едко Юка.

Акира пожал плечами.

- Я выбрал свою сторону. Я с вами, со всеми ёкаями.

Рен цокнул.

- Император приведет большой отряд самураев и священников, - перевела Ханако. Сколько вас в деревне? Сорок или пятьдесят? Нас слишком мало.

Тами склонилась, опасно улыбаясь.

- Да, но мы без ошейников. Выпустив в себе зверей, мы сможем одолеть армию.

- А священников? спросила Ханако.

Тами кивнула на Акиру.

- Он может справиться с ними.

Ханако фыркнула.

- С одним или двумя, но не десятком, - она притихла. Нам нужен план, а не только грубая сила. Особенно, если мы хотим прогнать их с горы.

«Как одолеть непобедимую армию?» - идея пришла в голову Мари с силой искры.

- Мы разделим их, - сказала она. Все посмотрели на нее. Император настроил ёкаев против друг друга, разделил их. Мы можем повторить их тактику. Если монахи отделятся от самураев, то будет шанс победить. Победим священников, одолеем и армию.

- Нужно оружие и взрывной порошок, - сказала Ханако.

Кто-то кашлянул. Хрупкая жена-зверь Чика подняла руку.

- У меня есть оружие и взрывной порошок, - она рассмеялась, покраснев. Мой четвертый муж был кузнецом в его клане.

Ханако улыбнулась, и вскоре все в комнате улыбались. План зарождался.

* * *

Гравий хрустел под ногами Мари, она приближалась к матери. Тами смотрела на миллионы звезд на небе. Мари забыла, как ярко сияло небо в горах. В городе дым закрывал все. Луна убывала, была серпом во тьме. Призраком.

- Юка пойдет с Маюми в монастырь, попросит у монахов убежища, - сказала Мари.

Перед рассветом Тами сказала всем женам-зверям укреплять дома.

- Это хорошо, - сказала ее мать.

- Но я не нашла Хиссу.

Тами моргнула.

- Хиссы нет. Она ушла вскоре после тебя. Я нашла ее след до реки, - губы ее матери дрогнули. Мне жаль.

Мари было плохо.

«Но ей хотя бы не нужно биться. Она в безопасности. Я надеюсь на это», - она жалела, что не сохранила гребень Хиссы. У нее было от подруги лишь это. Мари сглотнула, подавляя печаль. Она пыталась отвлечься от боли. Все, кроме Юки и Маюми остаются, - сказала Мари. Я

Ее мать прервала ее резким взглядом.

- Ты заберешь все медные монеты и золото из-под половиц и убежишь.

- Что? Нет!

Тами сжала плечи Мари. Глаза ее матери были дикими.

- Ты послушаешься меня в этом. Это мое последнее желание.

Мари вырвалась из хватки Тами.

- Нет, - «не давай страху определять твою судьбу». Я останусь и помогу, - следующие слова Мари были едкими. Какое тебе дело? было просто вернуться к прежним привычкам.

Глаза Тами пылали.

- Какое дело? Ты моя дочь. В тебе течет моя кровь. Я тебя люблю.

Мари склонила голову и всхлипнула. Не время для этого разговора. К ним шла армия. Но Мари не смогла сдержать слова.

- Когда я росла, ты была всегда такой холодной. Такой далекой.

Тами поджала губы.

- Я держалась в стороне. Думала, так лучше.

- Ты не верила в меня. Не думала, что я одолею Времена года.

Дыхание Тами вырывалось облачками.

- Наоборот. Я слишком сильно в тебя верила. Я знала, что ты победишь. Что ты очаруешь принца. С момента, когда я взяла тебя в руки, я поняла, что твоя жизнь больше, чем Цума.

- Ты отослала меня.

«Я чуть не умерла. И не стану прежней».

- Я освободила тебя. Ты лучшее мое творение. И если я была жестока, то лишь для того, чтобы подготовить тебя к миру, что еще ужаснее.

Плечи Мари опустились. Она знала, что это правда, знала с признания матери. Но простить нужно было многое.

- Ты хочешь остаться? спросила Тами.

- Да, - твердо заявила Мари. В пару мгновений наедине Мари решила, что будет жить или умрет на стороне друзей. Что толку бежать, если все любимые погибнут? Она должна была биться.

Тами подняла голову.

- День будет красивым. Ни облака.

Мари сжала ладонь матери.

Они вместе смотрели на восход солнца.