ГЛАВА 11

Мари

Скрытый город.

Так подумала Мари, увидев Токкайдо, город императора, раскинувшийся перед караваном. Он переливался серебром и золотом, наполовину в тени, наполовину озаренный уходящим солнцем. Холмы, покрытые лесом, укутанные туманом, и море усиливали столицу. Сверху пролетели дикие гуси, их печальные крики отражались от крыш.

Они поднялись на холм, и Мари увидела, что здания располагались в определенном порядке. Улицы стояли параллельно, разделенные промежутками. Но края казались не законченными, словно у художника кончились чернила у рамки картины.

Прошел еще час, и они добрались до стен города. Врата охраняли два храпящих самурая. Караван прошел незаметно. Дети с впавшими глазами и опухшими животами молили у процессии монет. Мари вытащила ожерелье с медными монетами из-под кимоно, но не успела снять монеты, детей прогнал дошин, низший самурай, служащий в патруле, вооруженный стальными палками с крючками.

Брусчатка была полна людей, телег и зверей - все двигались в разные стороны. Мари с тревогой вдохнула, ее стражам-самураям пришлось замедлиться и шагать ближе друг к другу. Они держались главной улицы, которая пересекала город и заканчивалась у Дворца иллюзий. По краям дороги были рынки, гудели своей жизнью, как город внутри города.

Маса сидел с Мари в паланкине, шторы были раздвинуты. Его лихорадка прошла утром, благодаря ночному цветку Мари, но он все еще был слабым.

- Одиннадцатый район, - сказал он, стиснув зубы и держась за плечо. - Лучше держаться подальше от рынков, если есть возможность.

Мари рассеянно кивнула, суета потрясала ее. В воздухе пахло грязью, дымом и кунжутным маслом, но за всем этим была свобода, шанс. У нее был шанс на великие поступки. Тут можно быть, кем захочешь. Она подумала о темном бесконечном коридоре с дверями по бокам, полными тайн и скрытых возможностей.

Паланкин дернулся, ему пришлось сдвинуться к краю дороги, и Мари схватилась за сидение, чуть не вылетев. Большая телега с восемью пассажирами-людьми прогремела мимо. Вместо скота в нее были впряжены четыре демона-они. Их рога и зубы были спилены. На каждом был сияющий ошейник с вырезанными завитками. Мари искала взглядом замки, но швы были сплавлены друг с другом. Демоны тянули, и их мышцы проступали от усилий.

Радость Мари стала пеплом, сменилась страхом и отвращением. Она забыла, что была ёкаем. Забыла об опасности. Реальность четко показала ее место в городе - на дне, где все могли пройтись по тебе.

- Осторожно, - предупредил Маса. - Если проявишь эмоции, вызовешь вопросы монахов.

Впереди два священника в сером слонялись у магазина стеклодува. Их головы были бритыми. Их лица и ладони были покрыты синими татуировками, придавая их коже и губам голубой оттенок. Проклятия. Жены-звери приносили в деревню страшные истории о людях-монахах с чернилами в коже. Прикосновение к их коже обжигало. Она не поднимала головы, пока они шли мимо монахов, но она ощущала пульсирующий жар, исходящий от них, и вкус жженой корицы во рту. Она не видела ее, но ощущала. Магию, полную боли. Кровь стыла в венах. Опасность окружала ее.

Дорога сужалась и тускнела. Рынки стали рядами скрипучих домов, склоняющихся друг к другу, закрывающих свет. Мари смотрела на жителей с долей любопытства. Старуха казалась человеком, кроме ее глаз, которые были черными и без век. Мужчина в одежде монаха, но с красным лицом, носом картошкой и большими пернатыми крыльями, что волочились по земле, сметая грязь с улицы. У всех были печальные и уязвимые лица. Все были горбатыми, ведь всю жизнь смотрели вниз. Все были ёкаями. Как и они, все были в металлических ошейниках. Мари хотела выпрыгнуть из паланкина и побежать к ним, помочь им. Но самосохранение и трусость держали ее на месте.

- Восьмой, девятый и десятый район - единственные, где можно жить ёкаям, - прошептал Маса.

Мари сглотнула ком в горле. Жизнь в цепях не была жизнью. Не желая видеть больше, она повернулась к дороге впереди, где возвышался золотой дворец, словно великан над своим городом.

У седьмого района улицы стали шире. Клевер и лаванда соприкасались с брусчаткой, скрывали запах грязи, рыбы и гнилых овощей.

Хиро свистнул, и их процессия остановилась перед деревянным зданием с простой крышей из досок. Кусок выкрашенной ткани свисал с карниза крыши, на нем было название заведения. Гостиница «Гана» - дом Мари на следующие несколько дней. Может, еще и последнее место, где она поспит.

* * *

- У вас доступна только эта комната? - спросила Мари у хозяина, вскинув тонкую бровь. Окна не было, источником света был одинокий фонарь на полу. В углу был тонкий матрас, подразумеваемый как кровать. Воняло табаком и маринованной редькой.

Хозяин гостиницы кивнул, его красные щеки задрожали. Кимоно цвета горчицы не делало его стройнее, и он гладил живот, будто кота.

- Да. Все комнаты забронировали за месяц. В городе мест нет, по крайней мере, в первых семи районах. Многие прибыли из-за состязания. Можно отыскать уголок в комнатах в районах выше, но придется с кем-то делить место...

Она почти согласилась на это. Тут было душно. Нос Мари дрогнул.

- Что это...

- Запах? Рядом общий туалет, - хозяин поджал губы. У него кончалось терпение. - Хотите комнату или нет?

- Она берет, - сообщил Маса, тяжко прислоняясь к двери. Он настоял, что сопроводит Мари внутрь. Хиро шел следом, тащил ее сундук и все время ворчал.

Мари хмуро посмотрела в сторону Масы, и он улыбнулся.

- Сколько? - спросила она у хозяина гостиницы.

- Всего десять монов, - сказал он.

Маса фыркнул. Десять монов были половиной ее ожерелья. Она вгляделась в лицо хозяина. Мари развязала бечевку на шее и сняла десять монет.

- Отлично. Я отправлю слугу помочь вам, - хозяин гостиницы ушел, шурша одеянием.

- Ты заплатила слишком много, - сказал Маса. - Эта комната стоит не больше двух монов.

Хиро толкнул сундук Мари к центру комнаты.

Мари пожала плечами.

- Ты слышал хозяина. Других свободных комнат нет.

- Маса, нам нужно идти, - сказал Хиро, уже миновав половину пути к двери, спеша уйти подальше от Мари. Хоть она спасла жизнь Масы, Хиро все еще презирал Мари.

Маса поклонился.

- Было приятно познакомиться, Мари. Надеюсь, мы еще увидимся. Друзья? - спросил он.

Ей понравился самурай. Мари решительно кивнула.

- Друзья, - и она повернулась к Хиро. - Спасибо.

Маса вышел, но Хиро задержался. Они смотрели друг на друга - жена-зверь и ронин.

Хиро склонил голову, разглядывая ее. Его челюсть двигалась. А потом он сказал:

- Когда я был маленьким, меня привели в горы, и я чуть не умер.

- О? - что-то трепетало в груди Мари, бабочки с острыми крыльями.

Хиро фыркнул. Он опустил ладонь на мечи на левом бедре. Кончики пальцев Мари покалывало, когти просились наружу.

Хиро хмуро смотрел на лампу.

- По пути я спрашивал себя: могла ли это быть она? Я долго ждал этого дня. Представлял, что сделаю, если снова тебя увижу. Я думал, это было невозможно. Шансы отыскать тебя... - он покачал головой.

Мари отпрянула, ноги уперлись в сундук, мешающий отойти дальше. Мозг кипел, пытался найти связи, но не мог.

Хиро прищурился, оценивая ее.

- Я не представлял, что ты окажешься женой-зверем. Я искал тебя годами, искал на тропах, проверял в сараях. Я учился как самурай, стал ронином, брался за любую работу в этих горах. Я почти сдался. Представь мое удивление, когда я увидел тебя во время последнего задания, - Хиро смотрел в глаза Мари. - Я до сих пор хромаю из-за колена, что ты мне сломала.

Мари перестала дышать. Хиро был ее первым. Ей приказали убить его. Она не узнала его. Из всех, кого она ранила, она думала о нем больше всего. Как он дрожал. Как шумно дышал. Как по щекам катились слезы.

- Чего ты хочешь? - спросила она. Ее ладони расслабились; когти появились из пальцев. Рост Хиро был его преимуществом. Она не сможет легко добраться до его горла. Придется бить по животу.

«Я спасла его, чтобы убить десять лет спустя? Это кошмар», - несмотря на приказ матери, она никогда не убивала. Но могла, если требовалось.

Хиро вдохнул. Его губы дрогнули. Но он не вытащил мечи, а махнул рукой.

- Я боюсь лишь бесчестной смерти, - он повторил кодекс самурая. - Ты спасла Масу. Ты - не зло, каким я тебя представлял. Я... у тебя в долгу, - он поклонился. - Жизнь за жизнь, Мари-сан. Когда-нибудь я отплачу долг. Клянусь.

От слов Хиро когти Мари пропали. Она сглотнула, страх утихал. Ее жизнь должна быть обречена. Этот мужчина всю жизнь ненавидел ее. Весь путь она была уязвимой. Каждую минуту, пока спала, Хиро мог отомстить. Она была сильной и владела нагинатой, но и она могла истечь кровью. А теперь он не только простил ее, но и был в долгу у нее. Это было слишком.

Тихий стук в дверь, и Мари посмотрела туда. Девушка стояла на пороге. Она низко поклонилась, на щеках были розовые пятна.

- Меня зовут Сэй. Хозяин попросил меня помочь вам устроиться. Но, вижу, вы заняты. Я вернусь позже, - Сэй развернулась.

- Нет, останься, - слишком громко сказала Мари. Только подожди минутку, - она шагнула к Хиро. Ее кровь текла как мед, медленный и густой. Она прошептала, чтобы слышал только он. Я не буду оскорблять тебя, оправдывая свой поступок. И ты не должен сочувствовать мне. Это звучит глупо, но я могу лишь извиниться. Прости. Мне очень-очень жаль, - Мари поклонилась.

Хиро кивнул со стальным взглядом.

- Жизнь за жизнь. Когда-то весы между нами уравняются, - он улыбнулся, и это пугало. Он напоминал волка. Ее мать любила охотиться на дикие стаи у Цумы.

«Волки никогда не сдаются. Они бьются до смерти», - говорила ее мама.

- Я вернусь в горы. Но если я тебе понадоблюсь, ищи красную горную маргаритку, - сказал Хиро. Мари нахмурилась. Она знала цветок. Он рос на солнце на горе. Алые лепестки были липкими, пачкали кожу. Когда горит, дым от него красный. Я тебя найду, - ронин ушел, его плечи заполнили проем, заставляя Сэй отойти в коридор.