— Не дам, — Коэн взял его лицо за подбородок, и впился ему в губы.

А слёзы продолжали и продолжали течь. Он потерял его. Сегодня он навсегда потерял Нео…

-

Гнес открыл глаза и потянулся, а к его правому боку прижалось тёплое и хрупкое тело, и он потянулся к нему рукой, чтобы обнять. Эйн потёрся об него во сне. Слева шевельнулся Коэн, и закинул на него ногу. Ну всё, зажали с обеих сторон, но, как ни странно, это было приятное ощущение. Когда Эйн появился в его жизни, Гнес рассматривал его лишь как замену, причем весьма неплохую. Поначалу Эйн и правда напоминал ему брата, телосложением и волосами, своими серыми глазами, и даже его поведение, робкое и застенчивое, напоминало Нео. Забываясь, Гнес часто называл его именем брата, особенно в постели, но это изменилось в тот день, когда он вновь увидел серебряные глаза…

Поездка в Агрею оказалась весьма успешной. Гнес хотел узнать, что из себя представляет король Онер, и узнал. Честно говоря, от человека, который силой захватил трон, он ожидал большего. А услышав от Гнеса, что тот хочет взять в жёны его старшую дочь, Онер чуть ли не в ноги стал кланяться молодому королю. Невеста… пф, Гнес усмехнулся, теперь у него была невеста, десятилетняя девочка. Конечно же, она никогда не станет королевой Осирии, но пускай Онер пока грезит этой мечтой. Юноша прилег на подушки – ужин задерживался. Да и Коэн с Эйном куда-то подевались. Пять минут, он даст им ещё пять минут, и если спустя это время никто не появится, пусть пеняют на себя. Ждать не пришлось, не прошло и пары минут, как полог шатра позади него открылся. Так тихо и робко ходит только его раб.

— Эйн, ты где запропастился? Сколько можно гулять, иди сюда, — сказал он, не оборачиваясь, но, к его удивлению, мальчик не двинулся с места, и Гнес начал поворачиваться к нему. — Чего ты там застыл, и…

Удивлён? Поражён? Шокирован? Ни одно из этих слов не описало бы его состояние. Перед ним стоял Нео! Не иллюзия, не его фантазия, не воспоминание, а самый настоящий Нео, с перекрашенными в чёрный цвет волосами, с серебряными глазами, в которых застыла осторожность. Гнес знал, что Нео сбежал от работорговца, но увидеть его здесь, на дорогах Агреи, он точно не ожидал. Как брат нашёл его? И для чего вообще пришёл? Юноша даже не предполагал, что мальчик может явиться к нему сам!

— Нео? — он сказал это так тихо, что сам удивился. — Нео… как ты… откуда ты здесь?

Мальчик продолжал молчать, и стоять, не шевелясь, как изваяние, не сводя с Гнеса настороженного взгляда. Юноша сел.

— Серебряные волосы шли тебе больше. Что же ты стоишь у входа? Проходи, присаживайся, — Нео не двинулся с места, — не хочешь? Что ж, я могу тебя понять. Как ты прошёл через моих людей? От стражников я конечно многого не ждал, но всё же не справиться с обычным мальчишкой… А Коэн и Асмун? Так и будешь стоять там, и молчать? Зачем же ты тогда пришёл ко мне, Нео? Ты ведь не думал отомстить? Без сил тебе этого не удастся. Или… может я задел тогда связки?

Мог ли его брат вообще разговаривать? Гнес взволнованно встал. Он хотел услышать этот звонкий голос, который был в его воспоминаниях. Не мог же он в ту ночь так сильно навредить ему?!

— Нео, ты можешь говорить? — он шагнул к брату, и тут, мальчик, наконец, пошевелился, его кулачки сжались, словно готовясь защищаться.

— Не подходи, — зло прошипел Нео, и Гнес замер на месте, — я и правда долгое время не мог говорить из-за тебя…

— Я не хотел навредить.. — Гнес сказал это очень тихо, но это было правдой, ведь он никогда не хотел навредить Нео, никогда, до той ночи, когда его вынудила Кармина.

— Не хотел навредить? — Нео усмехнулся, а Гнес удивлённо застыл, он не видел прежде на лице брата такой усмешки.

В тот день он многое увидел в Нео впервые. Младший брат впервые кричал на него, впервые бросал ему в лицо слова, которые больно ранили сердце, впервые напал на него. Надо отдать ему должное, вот тут Нео удивил его даже сильнее, чем когда пришёл сюда: у него была сила! Откуда? Как? Ведь Гнес лишил его её! Но она была, и Нео сражался с братом на равных! Поначалу Гнес пытался просто обезвредить мальчишку, сковать и поймать, но брат, в отличие от него, бился всерьёз, не заботясь о том, чтобы не навредить Гнесу, и юноше быстро пришлось отбиваться и наносить настоящие удары в ответ. Вот только Нео оказался куда сильнее, чем он мог представить. Сила Нео превосходила его силу! Вот, о чём все твердили, когда они учились? Так почему же Гнес не замечал? Нет, он бы заметил, просто мальчик не проявлял себя! В тот момент, когда осколки расцарапали его руки, Гнес понял, что своей силой он не победит, и стал прибавлять к ней силу отца.

Нео сбежал. Нео был жив, здоров и силён. Когда Гнес смотрел вслед удаляющейся огненной лошади, он вспомнил слова, сказанные королевой: «Он станет для тебя самым страшным врагом». Что ж, Кармина оказалась права: он им стал, и Гнес сам его создал. Но было бы по-другому, оставь он Нео рядом с собой? Как ни удивительно, Гнес не был зол, и даже расстроен. Мысль, что брат в полном порядке, радовала его. А то, что он увидел его, даже так, делало по-настоящему счастливым.

За своими мыслями он не заметил Эйна, подошедшего к нему. Мальчик привлёк его внимание лишь тогда, когда коснулся руки. Гнес обернулся.

— Хозяин… там в лесу Асмун. Он… его превратили в статую.

— Как же он подпустил его к себе так близко? — усмехнулся юноша, и отправился вместе с Эйном в лес.

Да, зрелище было ещё то, и, глядя на Асмуна, чьё тело окаменело, а подвижной осталась лишь голова, Гнес рассмеялся.

— Я смотрю, настроение у вас хорошее, и это не смотря на то, что ваш брат всё ещё при своей силе. А мне вот не так весело, знаете ли, может, снимете с меня заклятье?

— А по-моему, выглядит неплохо, — юноша снова засмеялся, — как он к тебе подобрался-то?

— О, это вас наверно тоже порадует: маленький принц знает заклятье личины. Он надел на себя образ Эйна, а когда поймал меня, влез в мой образ!

— Ого, — Гнес подошёл к колдуну, и, коснувшись камня, стал развеивать чары брата, — но в его основе тёмные знания, неужели кто-то его научил?

Асмун хмуро посмотрел на короля.

— Не пойму, что вас так веселит, Эргонес? Самый опасный для вас мальчишка жив, силён и на свободе, — заклятье спало с тела Асмуна, и он упал на землю, упираясь в неё руками, а затем, медленно приходя в себя, начал подниматься, — что с вашими руками?

— Царапины! Займешься ими позже, сначала осмотри, в порядке ли остальные.

Когда Гнес, Асмун и Эйн вернулись в лагерь, шатёр уже полностью догорел. Всех слуг, стражей и Коэна они положили на одеяла, что были в телеге. Все были живы, но доза, которую Нео им дал, оказалась слишком большой, так что проспит эта компания, по меньшей мере, до завтрашнего вечера. Коэн проснулся первым, где-то в середине следующего дня, это было неудивительно, поскольку организм колдуна куда выносливее, чем у обычных людей. Первое, что сделал телохранитель, открыв глаза и увидев Гнеса рядом с Асмуном, это создал вокруг юноши щит и направил меч на тёмного.

— Эм… Коэн, ты чего? Ещё не пришёл в себя? — спросил Гнес, подходя к нему.

— Это он усыпил меня! — и тут мужчина увидел перебинтованные руки короля. — Что он с тобой сделал?!

— Коэн, уймись, это был не Асмун. Здесь был Нео, и он провёл вас всех.

— Кто? — рука Коэна опустилась вместе с оружием. — Ты хочешь сказать это твой брат? Но как?!

— Этот вопрос интересует нас всех.

И так и было. После той ночи Гнес проверял кинжал неоднократно, и он ни разу не подводил его, но, видимо, на Нео он не сработал. Асмун пришёл к выводу, что во всём виновата эльфийская кровь, да и Гнес, честно говоря, других вариантов не видел.

Гнес осторожно выбрался из объятий своих любовников, и, тихо, чтобы их не разбудить, проскользнул в ванну. Эйн… После того случая юноша больше не мог воспринимать Эйна как замену Нео. Он перестал видеть в них сходства! Нет, внешне они всё ещё были чем-то похожи, но за тот год, что Гнес не видел брата, Нео повзрослел: он больше не был застенчивым и робким мальчиком. Хотел бы Гнес увидеть больше, узнать, как сильно Нео изменился, услышать о том, как и где он провёл всё это время.

Молодой король снова вернулся мыслями к Эйну. Мальчишка был предан, а ещё он смотрел на Гнеса влюблёнными глазами, и, если поначалу юноша этого просто не замечал, то теперь видел. И ему нравилось ощущать такую трепетную любовь. Эйн принял его таким, какой он есть, даже после того, что тот ему сделал, и от осознания этого Гнесу захотелось дать ему что-то взамен. Юноша проявлял к нему настоящие чувства, заботился о нём, дарил нежность, и когда он ласково звал мальчика по имени, в глазах того искрилось счастье, и от этого Гнесу самому становилось тепло на душе. Поэтому король и сделал его колдуном, поэтому позволял Эйну что угодно, но тому ничего этого и не нужно было, он просто хотел быть рядом с Гнесом. Юноша улыбнулся, и вернулся обратно в комнату. Он подошёл к постели, стянул с Эйна одеяло, и легонько поцеловал обнаженную спину.

— Вставай, соня, — прошептал он, поднимаясь поцелуями всё выше. Мальчик заворочался.

— Ну Гнес… ещё немного… мы же полночи не спали.

Коэн рядом потянулся за свободной подушкой, и, накрыв ей голову, простонал:

— Да дайте уже поспать! Вы двое невыносимы!

Гнес прыгнул на постель, а затем заполз поверх мужчины.

— О, невыносимы, говоришь?! Да это я здесь самый замученный! Один стонал подо мной и просил ещё, а второй брал меня раз за разом, пока я, обессиленный, не уснул! — Гнес откинул подушку в сторону, и прошёлся языком по шее Коэна, а после повернулся к Эйну, и слегка хлопнул мальчишку по ягодицам. — Подъём! Обоим! Чтобы спустились к завтраку через пятнадцать минут! — король накинул халат и вышел из спальни.

-

Гнес спускался по лестнице в мрачное и сырое подземелье городской темницы, а Эйн тихо шёл за ним. Юноша осмотрелся: здесь было всего шесть камер, а больше и не нужно, ведь в этой части держали только осуждённых на смертную казнь. Гнес остановился напротив одной из решёток, единственной, за которой сидел узник. Мужчина лет тридцати-тридцати пяти поднял на него глаза. Хоть он и выглядел измождённым, его лицо не выражало ни сожаления, ни раскаяния, ни обречённости. Он не встал и не поклонился, увидев перед собой короля.