— Вот, что ты получила за попытку взять всю славу себе, Хэста! — глумился Тиббон. Брэйдэн и Шэйла полностью её игнорировали — раненная соратница была для них совершенно бесполезна.

Под земляным куполом Раян всё ещё обнимал умирающую сестру. Тирион думал, что он, возможно, пытался срастить её рану, но судить об этом было трудно, а когда он сфокусировался на них, Раян возвёл более плотный внутренний щит. Этот был меньше, окружая только их двоих — смертоносная жидкость оставалась снаружи.

Колдовские звери стали раздирать земляной купол на части, а Тиббон и Брэйдэн готовились им помочь. Вместо того, чтобы использовать свои мечи, они направили более широкие удары эйсара, чтобы помочь разбить и рассеять плотно утрамбованную землю.

А потом купол взорвался. Воля Раяна направила взрыв вовне, разметав во все стороны плотную землю и камешки. Сразу же за землёй последовала странная жидкость. Сын Тириона нагрел её до состояния кипения, и теперь его сила взметнула её в воздух в виде горячей, едкой дымки.

Хэста закричала ещё громче, царапая свои глаза. Она не была закрыта щитом, и туман убивал её, проникая в лёгкие.

Остальные трое всё ещё были защищены, не позволяя туману добраться до себя, но когда они дёрнулись прочь от земляной атаки и тумана, Раян добавил подобный тарану удар, разбивший защиту Тиббона. Надзиратель, смеявшийся мгновения назад, начал задыхаться и кашлять, оседая на землю.

Брэйдэн сделался невидимым прежде, чем второй удар смог сделать с ним то же самое. Шэйла быстро пятилась, тоже пытаясь выбраться из смертоносного тумана. Колдовские звери рвали укреплённый щит, росший из круга Раяна, сильно напрягая резервы парня. На магических существ туман вообще не действовал.

Наибольшим риском теперь было то, что или колдовские звери, или один из двух оставшихся надзирателей пробьёт щит Раяна, впустив внутрь туман, и убив двух юных магов. Даже отступая, Шэйла поднимала меч, готовясь использовать его специальную способность, чтобы сфокусировать свою оставшуюся силу в одном ударе, который наверняка именно такой эффект и оказал бы.

Прежде чем она смогла выстрелить, Шэйла упала, осев на землю. В её голове была пробита маленькая дырка.

Тирион узнал почерк Эммы. Такие точные удары всегда давалась ей гораздо лучше, чем Раяну, и, вообще говоря, стали за последний месяц её характерной атакой на арене. Тем не менее, он не был уверен в том, как ей это удалось. У неё не должно было иметься возможности нанести такой удар наружу из-под щита другого мага.

А затем он заметил, что они снова взялись за руки. Объединив свои воли, они каким-то образом достигли идеальной синхронизации. Раян открыл в щите крошечное отверстие как раз в тот момент, когда Эмма послала Шэйле в голову тонкое копьё силы.

Теперь, когда Шэйла погибла, а Брэйдэн скрылся, Раян вынужден был рискнуть. Подняв мощный ветер, от рассеял окружавший их смертоносный туман. Как только его не стало, Раян опустил круговой щит, и отбросил колдовских дверей двумя широкими ударами эйсара. Прежде чем они снова смогли наброситься на них, он вышел за круг, и снова поднял щит, укрывая Эмму, и полагаясь на то, что его личные чары щита сберегут его от зверей.

Длительный опыт научил Тириона тому, что колдовские звери Сэнтиров создавали много проблем. Они не рассеивались после смерти их хозяев, и их было очень сложно убить. Очень немногое могло на них повлиять. Большая часть обычных атак безвредно проходила через их созданные из эйсара тела, но зачарованные наручные клинки Раяна должны были сработать.

Раян двинулся вперёд, чтобы встретить их атаку.

Невидимый, и потому слепой, Брэйдэн по чистой случайности выбрал этот миг, чтобы показаться, и нанести удар. Он появился где-то в тридцати ярдах, и поспешно направил усиленную мечом атаку туда, где находилась Эмма.

Силовое копьё пробило укрывавший дочь Тириона щит, но в саму девушку не попало. К сожалению, разрушение щита возымело гораздо худшие последствия для того, кто этот щит создал. Откат заставил Раяна упасть на колени, и его сила дала сбой. Колдовские звери достигли его как раз в тот момент, когда он потерял сознание, и его зачарованный личный щит погас.

Ответный удар Эммы убил Брэйдэна мгновенно.

Дети Тириона победили. Свет фонарей изменился, и прозвучал звон. Матч окончился.

Но колдовские звери не знали таких фактов, и не обращали на них внимания. Первый, добравшийся до Раяна, впился в плечо юноши, раздробив ключицу, в то время как второй схватил в свои ужасные челюсти его ноги.

Эмма силилась встать, но сил у неё больше не было. Её рот широко раскрылся в немощном крике, пока она пыталась добраться до брата, но из-за раны она не могла кричать.

Кораллтис вышел на поле, спокойно двигаясь к колдовским зверям, которые устроили гротескное перетягивание каната, где канатом служило тело Раяна. Само собой разумелось, что Кораллтис уничтожит их, но Ши'Хар никогда не спешил. А вот для парня такая задержка была непозволительной роскошью.

Тирион прыгнул вперёд, но сплетённый из заклинаний щит, закрывавший арену, не пускал его внутрь. Лишь Кораллтис мог войти, пока он не объявит победителя, и не даст разрешение. Приведя в действие свои зачарованные наручные клинки, Тирион стал рубить заклинательное плетение, но оно было слишком могучим, чтобы один человек, пусть даже и Тирион, мог его уничтожить.

Сверкнула молния, обрушившись с неба на окружавший арену могучий щит. Один, второй, и третий удары были нанесены за считанные секунды. Защита арены распалась с таким громким звуком, что казалось, будто сломался разбился сам мир. Побежав вперёд, Тирион пронёсся мимо Кораллтиса.

Он не осмеливался использовать свою силу, чтобы отбросить зверей прочь, боясь разорвать тело Раяна надвое, и полные агонии секунды утекали, пока чудовища терзали тело парня, пока Тирион не добрался до них. Его зачарованные наручные клинки порвали зверей на части, снеся головы им с плеч, после чего Тирион разрубил и сами тела, пытаясь удостовериться в том, что приводивший их в движение центральный узел разрушен.

Кораллтис начал плести заклинание, посылая длинные, похожие на лозы отростки оплетать неподвижное тело Раяна.

— Он жив?! — крикнул хозяину арены Тирион, не в силах удержаться. Если бы не природа его задачи, Тирион убил бы этого безразличного Ши'Хар на месте.

— Едва-едва, — спокойно сказал хозяин арены.

Тут Тирион сорвался. Схватив Ши'Хар за горло, он встряхнул его как куклу:

— Если он не выживет, то ты — следующий!

Кораллтис смотрел на него расширенными глазами. Где-то внутри холодной личины Ши'Хар мелькнул страх:

— Позволь мне позаботиться о девушке. Её рана всё ещё смертельна. Ей нужна помощь.

Разъярённый, Тирион поднял Ши'Хар, и швырнул его в сторону Эммы.

Стоя в уже одиночестве, он поднял взгляд на заполненные толпами балконы на окружавших арену деревьях богов. Толпа молчала, а небо всё темнело. Голос ветра кричал у него в ушах, и Тирион повысил голос, присоединяясь к нему:

— Вы этого хотите? Довольны теперь? Когда уже вы насытитесь моей кровью? Когда вам хватит? — пророкотали его слова громче ветра, начавшего двигаться с устрашающей скоростью.

Небо над ними закружилось, будто завертевшись вокруг невидимой оси, шедшей через его голову. Мир потемнел почти как ночью, и сила урагана заставляла деревья стонать под давлением.

Разум Тириона угасал, растворяясь в безразличной ярости ветра. Он бесчувственно смотрел в даль, но его глаза больше не действовали. Он был где-то в другом месте, его тело становилось легче.

Кэйт выбежала, крича ему, но его уши не донесли до него её слова, и ветер отбросил её прочь. Она пролетела по воздуху, ударившись об одну из изоляционных камер. Несмотря на ветер, она силилась встать, но одна из её ног отказывалась принимать на себя её вес.

Где-то глубоко внутри него осталась лишь одна мысль. «Это конец». Он уничтожит всё, или, по крайней мере, всё, до чего сможет дотянуться, а дотянуться он мог воистину далеко. «Я очищу весь мир».

Бледные ладони схватили его голову, по одной с каждой стороны, и синие глаза уставились в его собственные. Лираллианта держала его, и её голубые волосы бились вокруг них на ветру. Заклинательное плетение не давало стремительному ветру унести её, в то время как её разум искал его собственный.

«Остановись! Успокойся, Любовь моя, твои дети в безопасности. Оставь свой гнев, иначе мы все обречены», — эхом отдавались её мысли в его разуме, будто проходя через огромную пещеру.

Ветер слегка утих, и взгляд Тириона упёрся в её глаза. Его ярость начала медленно сходить на нет, и он стал осознавать, как тяжело он дышит. Она повторила свои мысли, уже тише, и его разум с некоторым трудом осознал их значение.

— Любовь? — пробормотал он странно ощущавшимися губами. — Ты не понимаешь значение этого слова.

— Понимаю, — ответила она, — Теперь — понимаю. Ты — мой кианти, и Иллэниэлы снова нашли любовь.