Поражённый, он бросил на неё ещё один взгляд, пока закрывалась дверь. Тирион немного постоял там, глядя на деревянную дверь камеры, а его зрение на миг затуманилось. «Она называла меня Отцом». Он знал, что никогда не заслужит такого именования.

Следующие сорок минут прошли с ужасающей медлительностью. Тирион не привык к тревоге. Обычно он разбирался с ситуацией напрямую и без колебаний. Даже в свои собственные дни на арене он научился не волноваться из-за грядущих матчей. Его собственная жизнь мало что значила для него. Однако теперь всё было иначе.

— Прекрати, — сказала Кэйт.

— Что прекратить?

Она бросила взгляд на небо:

— Вот это.

После его разговора с Раяном и Эммой начало проясняться, но теперь небо снова начало затягивать облаками. Тирион снова вынужден был отгородиться от голоса ветра, тот почти бессознательно прокрался в его разум.

— Некоторые мужчины грызут ногти, — сделала наблюдение Кэйт, — но не ты. Нет, тебе нужна драма даже тогда, когда ты волнуешься.

— Иногда погода — это просто погода, — подал он мысль.

— Только не в твоём присутствии, — насмешливо сказала она.

Тирион вздохнул. Спорить с ней он на самом деле не мог, поскольку знал, что она была права. К ним подошёл Кораллтис:

— Время пришло, — сказал хозяин арены.

Кивнув, Тирион пошёл забирать сына и дочь. Когда они встали рядом, их сходство стало несомненным — и брат, и сестра были стройными и высокими для своего возраста. Песочно-карие волосы Раяна были похожи на светло-коричневые локоны Эммы, а глаза у них были почти одинакового каштанового оттенка. Эмма взяла брата за руку сразу же, как только он её протянул, и они с отвлечённым видом вместе пошли к арене.

При виде того, как они держатся за руки, лицо Лэйлы сморщилось от отвращения:

— Это просто неправильно, — прокомментировала она.

Тирион засмеялся, ибо знал, что это означало. Хотя все они научились общаться ментально, физический контакт делал возможным более глубокий уровень общения. Сцепившись руками, Раян и Эмма могли делиться друг с другом не просто словами… они обменивались звуками, формами и мысленными образами. «Их враги ни за что не подумают сделать что-то подобное. Испытываемое ими к физическим контактам отвращение делает подобного рода близость невозможной», — тихо подумал он.

— Ты готова, Сестра? — спросил Раян, когда они вышли на поле, всё ещё держать за руки.

Эмма остановилась на миг, прежде чем встать на цыпочки, чтобы легко поцеловать его в щёку:

— Всегда, Брат. Я буду защищать тебя до конца. Победа или поражение, этот день они забудут нескоро. — Вместе они вышли на стартовую позицию.

Глаза Тириона расширились, когда он увидел, как на другую сторону поля стали выходить их противники — четверо мужчин и две женщины, все одетые в коричневую кожу и вооружённые деревянными мечами, что указывало на их статус надзирателей.

— Это что ещё, блядь, такое?! — выругался он, глядя на Байовара.

Хранитель знаний поднял ладони:

— Даже меня в это не посвятили.

— Чёрт! — чертыхнулся Тирион. Обычно надзиратели не участвовали в боях на арене, будучи ветеранами множества битв. Он также видел, что их эйсар был гораздо сильнее, чем у среднестатистического раба Ши'Хар, что не было необычным, учитывая их опыт и прошлые успехи. Деревянные мечи также заставляли его беспокоиться. Даже на расстоянии он видел, что это оружие было необычным. Каждый клинок был окутан заклинательным плетением Ши'Хар, дававшим ему гораздо большую рубящую силу. Зачарованные щиты его детей могли стать уязвимы для этих клинков, если их сила пойдёт на убыль.

Любых двух из этих надзирателей хватило бы, чтобы сравниться с Эммой или Раяном, а шесть… его дети были обречены.

— Раян был прав, — пробормотал Тирион. — Надо было Иана послать. — «Но кого бы я согласился послать умирать вместе с ним?»

— Я не могу понять тебя, когда ты бормочешь, — пожаловалась Кэйт.

— Я просто волнуюсь, — сказал он ей, а затем заметил в грязи арены грубую черту там, где Эмма и Раян вышли на поле.

Черта шла от этой точки к тому месте, где они теперь стояли. У него ёкнуло сердце, когда он осознал, что они собирались делать. «Это сработало бы, будь это нормальные рабы. Если бы у них не было этих мечей. А теперь…?»

Он послал свой разум вперёд, пытаясь их предупредить, но закрывавший арену щит уже был поднят, перекрывая любое общение с бойцами. «Бля! Они же убьются».

Кэйт ахнула:

— Даниэл, мне больно.

Он осознал, что слишком сильно сжимал её руку, и сознательным усилием ослабил хватку:

— Прости.

— Плохо дело, да? — сказала Кэйт.

Лэйла откашлялась:

— Плохо — это ещё слабо сказано. Им пиздец. Каждый из этих надзирателей широко известен. Это — Брэ́йдэн Брутальный, Да́ггос Демонов-кулак, Лэ́ри Лёд, Ти́ббон Террор, Шэ́йла Безжалостная, и Хэ́ста[1], - сказала она, называя надзирателей одного за другим.

Если лица Тириону знакомы не были, то имена эти он знал. Очевидно, сам он с ними прежде не сходился в бою, иначе они уже были бы мертвы. Свой нынешний статус надзирателей они заслужили за те годы, когда он уже перестал выходить на арену.

— Почему у Хэсты нет особого титула? — задумалась Кэйт.

Лэйла пожала плечами:

— Она очень вспыльчива, и имеет привычку убивать тех, кто судачит о ней.

— Как насчёт Хэсты Раздражительной? — предложила Кэйт.

Надзирательница засмеялась:

— Я бы не стала произносить это там, где она может услышать.

— Тогда, Хэста Слегка Раздосадованная. Уж на это никто наверняка не обидится, — прокомментировала Кэйт.

— Тихо, — огрызнулся Тирион. — Я пытаюсь сосредоточиться.

— Прости, — сказала Кэйт. — Я просто нервничаю.

Фонари вокруг арены сменили цвет, и прозвучал звон. Матч начался.