10

Утром было первое солнце, лучший день в году для каждого ребенка и все еще радость для Арантура. Он проснулся от запаха маминой стряпни, полной специй—корицы, мускатного ореха и чего-то еще более дикого и острого. И сахар, и хлеб, и мясо, которые ему запрещали в студии. Орегано и тимьян.

Арантур разбудил Марту, и они спустились в главный дом. На чердаке было почти так же холодно, как на улице, и они одевались у огня, пока Мира готовила два пудинга в горшке и переворачивала фазана на углях. Арантур посмотрел на мушкет над камином: серебряное оружие его деда, теперь почерневшее от времени, потускневшее и задымленное.

- А дядя Тео приедет?- Арантур набрался смелости спросить.

Мушкет всегда напоминал ему о дяде Теодоросе.

Марта сделала знак замолчать.

Мира поджала губы. - Нет, - чопорно ответила она.

Брат его отца был пьяницей. Это была темная нить, вплетенная в их жизнь: он приходил на празднества пьяным; он ставил себя в неловкое положение; он уходил, униженный, обещая никогда больше не делать ничего подобного. Часть детства Арантура он провел сначала в доме, а потом в сарае.

По сложным причинам, связанным с мечами, стрельбой из мушкета и различных луков и арбалетов, Арантур любил его. Дядя Тео вырезал множество деревянных всадников и игрушечных мечей. Он был товарищем по играм; он научил Арантура устраивать засады на своих товарищей в снежной войне. Его пьянство было не всем его достоинством. Арантур полагал, что его собственная любовь к мечу была унаследована от дяди, даже если танец Арнаутов с изогнутой саблей и взрывными прыжками был так же далек от уроков мастера Владита, как танец Арнаутов от балета Бизов.

Но он не обращал на это внимания. Глупо было спрашивать об этом у матери.

И когда пришло время осветить солнечный диск, Арантур ухмыльнулся, поднял руку, потянулся внутрь себя и бросил огненную волну. Изумленный вздох Миры был ее собственной наградой. Хагору пришлось остановиться и положить крошечный Кристалл семьи Курия обратно в бархатную шкатулку.

Хагор смотрел на него со смесью удивления и веселья.

“Ты сам этого хотел, - сказал он.

Арантур торжествующе ухмыльнулся. - С тех пор как я научился этому, я представлял себе, как зажигаю Солнце в первый солнечный день.”

Они дружно рассмеялись и сели за стол завтракать.