Глава 24

—Что выяснили? — спросила Эльфрида, по дороге в гостиницу набирая Макса.

—Она скучна! Её жизнь ад, — ответил тот, чувствуя себя более расслабленно после утрешнего разговора.

—В смысле? — опешила от такого резкого высказывания Эльфрида.

— У неё и правда настолько спокойная и размеренная жизнь, что даже праведника с ума сведёт, — пояснил Макс, но понял что только ему и понятны эти объяснения, — У неё на каждый день есть расписание по минутам. Она готовит по составленному меню. Читает книги, которые расставила по дням. Вот, например, в понедельник она читает Хаггарда, во вторник Булгакова, в среду Агату Кристи. И так далее. На месяц расписанный график поездок в город. И так у неё во всем.

—Она педант с манией контроля. Это болезнь, но она не опасна для общества. Такие люди просто предпочитают во всем иметь порядок, иногда это доходит до мании, — просветила Эльфрида Макса.

—Так я и говорю, её жизнь ад! Поэтому она и не могла найти друзей, скрывая свою манию под необщительностью, — сделал выводы Макс.

—Думаю, ты прав. У таких людей заведомо тяжёлая жизнь, так как никто не может понять её образ. Вот она и научилась прятать один изъян за более распространённым изъяном, к которому все спокойно отнесутся.

— Но на удивление она была замечательным учителем, — проговорил Макс, — я читал план её уроков, они расписаны правильно и интересно. Не забывая давать нужный материал, она подпитывала интерес учащихся.

— Она молодец, научилась руководить даже своей болезнью!

—Эльфа что ещё искать? — спросил Макс.

—Что-то что лежит не на своём месте. Она педант и даже малейшую пылинку не на своём месте не потерпит.

—Хорошо, мы тогда осмотримся ещё раз, — ответил тот, прежде чем положить трубку, на что Эльфрида с грустью подумала, что нужно их всех научить прощаться, перед тем как отключится.

—Эндрю мне нужно, чтобы ты приехал в «Эдельвейс» — следом после Макса она сразу набрала своего криминалиста.

—Зачем? У меня сейчас эксперимент! — ответил тот.

—Что за эксперимент?

—Я сопоставляю рост, вес и примерное телосложение убийцы со всеми прохожими около места убийства, — ответил тот, явно что то печатая.

—А без тебя компьютер не может этого сделать? Или может позже? — спросила Эльфрида, которая, не могла ждать пока тот освободится.

—А что нужно тебе от меня? — подозрительно спросил Эндрю.

—Я в компах не сильно понимаю, но мне нужно скачать все данные с архива отеля и сравнить с новыми данными о парне Мили, — пояснила она, здесь она научилась делиться информацией с остальными, а не работать сама, возлагая на свои плечи это бремя.

— Буду там через двадцать минут, — согласился тот и так же положил трубку.

—Нет, точно займусь их воспитанием, — качая головой, пробормотала Эльфрида, смотря на дорогу и размышляя как преподнести им идею об уроках этики и поведения.

***

«Эдельвейс»! Всё такое же произведение искусства. Здание, в котором хотелось задержаться ещё на минутку, что бы почувствовать себя частью этого искусства. А не возвращаться в серый мир. С серыми зданиями. Здесь было настолько же ярко и красиво насколько и запомнилось Эльфриде по предыдущему приходу. Вокруг суета! Кто-то куда-то бежал, кто-то носил багаж за постояльцами, кто-то просто наслаждался обществом знакомых в холле отеля.

И здесь, как и в прошлый раз было достаточно много людей и нелюдей в военной форме. Они стояли группами и что-то обсуждали. Ходили и одиночки. Это вернуло её в то время, когда она впервые вошла в эти двери. Словно и не было этих двух лет. Не было расставания и уезда. Не было задания чтобы сбежать подальше от воспоминаний, о которых до сих пор бегали мурашки по коже. Не было той раздирающей изнутри тоски по столь близким существам. Единственное что изменилось, за столом в холле сидела не Мили со своей милой улыбкой и прекрасным голосом. А совершенно незнакомая девушка но которая улыбалась не менее приветливо.

— Почему застыла в проходе? — спросил тихо Эндрю прямо на ухо Эльфриды, чем немного испугал её, ведь она слишком ушла в себя, чтобы почувствовать его приближение.

—Задумалась, — ответила та с улыбкой подхватывая его под локоть и пробираясь в комнату охраны.

—Эльфа??? — столько потрясения было в голосе, что Эльфрида не задумываясь, обернулась, чтобы узнать, кто обратился к ней, — Эльфа, это и правда ты? — шок был написан на лице Джереми, который странным образом находился здесь же, словно и правда не было двух последних лет.

—Братишка! — воскликнула счастливая Эльфрида, чувствуя свою вину что так и не вспомнила о брате за время приезда суда. И даже не узнала где он и вообще как он поживает!

—Эльфа? Ты жива? — он до сих пор смотрел на неё как на призрак, не смотря на то, что она крепко обнимала его за талию.

—Да! — она почувствовала себя ещё более виноватой, ведь она даже не подумала, что ему как родственнику доложат о её безвременной кончине и даже не подумала позвонить ему и разубедить, — прости, у меня было секретное задание и поэтому фальсифицировали мою смерть.

—Я два года считал тебя погибшей, а ты говоришь «прости»? — он был нереально зол. Впервые Эльфрида видело его в такой ярости.

Обычно брат был мягким и ласковым, а здесь злость сделала его неузнаваемым. Глаза потемнели, нос скривился, на губах была злая улыбка, да и весь он выражал крайнюю степень злости. Эндрю почувствовал эту волну негатива и прикрыл её от брата, когда она отшатнулась от того.

—А ты шавка не лезь, куда не просят! — громко проговорил Джереми, обращаясь к Эндрю и столько ненависти было в его тоне. Эльфрида понимала насколько виновата, и почему он зол, но всё ровно испугалась такой перемены.

—Джереми! — воскликнула мать, придя на голос сына, и так же с недоверием смотрела на Эльфриду, которая в шоке смотрела на брата, которого не узнавала, — Успокойся, — обратилась ласково мать к сыну.

—Она даже не сообщила, что жива, а ты говоришь, успокойся?! — психанул Джереми развернувшись, скрылся в толпе, которая смотрела на них удивлённо, а некоторые с осуждением. Особенно те, кто слышал последнюю фразу Джереми.

—Как ты могла поступить так с нами? Мы долгих два года оплакивали твою смерть, а ты всё это время жила преспокойно, радуясь каждому дню? — мама смотрела с таким осуждением, что Эльфрида на секунду почувствовала за собой вину. Но лишь на секунду пока лицо брата не стало перед глазами, — Джереми места себе не находил! Убивался, что так мало проводил с тобой времени, думая, что у вас его ещё много, а ты просто гуляешь здесь? Даже не позвонив? Да и не сообщив о том что твоя смерть фикция!— теперь было презрение, и ненависть настолько сильная что Эльфрида чувствуя все их эмоции как свои едва не задохнулась от такой силы.

Мать, вылив всё, удалилась, не ожидая слов оправданий от Эльфриды. А та стояла, словно под водопадом из ненависти, презрения и вины. Она и правда даже не подумала позвонить им и сказать, что жива. Она настолько спешила суда к друзьям, что совсем забыла о Джереми. Да и раньше она побеспокоилась о Мелиссе чтобы та не волновалась а не о собственной семье.

—Эльфа, как ты? — спросил обеспокоенно Эндрю, заглядывая в её глаза. Стараясь определить ее состояние.

—Нормально, пошли у нас ещё много работы, — Эльфа встряхнулась, мысли отложены на потом, сейчас работа, убийство ждать не будет.

Они провели около пяти часов, скачивая много тысяч имён и даных. В тот год было несколько военных конференций в этом отеле. И система была такой, что нельзя было выбрать определённый месяц. Это она поняла после выслушивания получасовых нецензурных слов от Эндрю, об устаревшей системе отеля. И только после того как Эльфрида привезла в сумерках Эндрю в управление смогла вздохнуть с облегчением. Она боялась повторения с этими записями того что случилось с Мили.

Она ехала к дому Тайлера, когда решила остановиться у леса. Она не хотела ехать к нему в дом с таким настроением. Не хотелось, что бы ребята подумали что, что-то случилось.

Ведь её брат раньше был всем в её жизни, пусть из-за сильных разногласий в семье она и не могла проводить с ним столько времени, сколько хотелось, но он был для неё всегда на первом месте. Она никогда не забывала о нем! Но не в этот раз. Она больше волновалась, что Мелисса узнает о её смерти, чем-то что Джереми узнает в любом случае. Что именно ему придётся её хоронить. Закончив дело, ей даже в голову не пришло позвонить Джереми, она думала только о том, что возвращается к дорогим людям. Она радовалась этому, в то время как по идее самый дорогой человек думал, что она мертва. Опускал пустой гроб в землю! Горевал!

Эльфрида не просто чувствовала вину, она не могла понять себя и в чем причина такой резкой перемены в ней. Она всегда плохо сходилась с людьми, а здесь она настолько привязалась к ребятам, что сходила с ума от тоски. Мелисса, она волновалась о ней как о семье! Ей она смогла позвонить, а вот брату нет. Все её чувства и мысли словно развернулись на сто восемьдесят градусов. Они стали её семьёй. А тигрицы выбирают лишь раз. Их верность неоспорима. Поэтому люди при обороте боятся выбрать их. Инстинкты этих животных руководят жизнью человека. Тигрицы яростны, верны, всегда ставят семью выше всего. Даже убийство для них не будет ничего стоит, если тот, кого они убили, будет стараться навредить семье тигрицы.

Но как она смогла сменить верность брату на людей, которых столь мало знает? Мелисса ещё понятно, они столько лет дружат! Майкл также часть семьи! Но вот Тайлер? Энрике? Бари? Остальная команда, которая осталась для неё единственной? Как они смогли стать частью её семьи за семь дней? Как? Почему забота о них стала выше заботы о брате? Она готова защищать их ценой своей жизни.

—Почему сидишь здесь одна? — заглядывая в окно её машины, спросил Тайлер.

—А ты только домой? — спросила в ответ Эльфрида, пытаясь улыбнутся естественно, но судя по лицу Тайлера у неё плохо вышло.