Что хорошо, потому что я не в настроении выслушивать их кошачьи вопли.

Разговор с Диего расстроил меня. За все время, что я его знаю, он показал себя улыбчивым, дружелюбным, милым. Беспечным. Но сегодня я увидела в нем другую сторону. Темную сторону.

Я словно увидела другого человека.

Размышляя об этом, я беру воду, ноутбук и направляюсь в свою спальню. Мне не терпится загуглить Лиама, но как только я открываю дверь, эта мысль вылетает в окно.

Потому что он собственной персоной у меня дома.

Прислонившись к комоду в своем красивом черном костюме и галстуке, он спокойно ест фисташковое мороженое из контейнера, глядя на меня горящими темными глазами.

Я резко останавливаюсь и таращусь на него.

Мое сердце сжимается. Желудок ухает в пятки. Я пытаюсь перевести дыхание, но не могу.

— Ты бросила трубку, — задумчиво произносит он, поднося ко рту ложку мороженого. Затем облизывает ее языком, как будто это женское тело. Как будто он уткнулся лицом между девичьих бедер.

Я никогда не видела ничего более греховного.

— Я... Я…

— Никто никогда не делал этого раньше, — продолжает он все тем же задумчивым тоном. Потом сгибает запястье и указывает на меня ложкой. — Кроме тебя.

Сглотнув, мне удается составить законченное предложение.

— Ты это заслужил.

Какое-то мгновение он пристально и напряженно смотрит на меня. Затем медленно ставит контейнер на комод и бросает в него ложку.

И снова обращает свое внимание на меня. Это все равно, что попасть под луч прожектора.

— Подойди сюда.

Его голос спокойный, но глаза дикие, а ноздри раздуваются, как будто он вот-вот начнет рыть землю, как бык.

Меня словно коротнуло током, как будто кто-то только что подключил меня к розетке. Я вся на нервах. Сжимаю крепче бутылку с водой и ноутбук, потому что мои руки начинают дрожать.

Наблюдая за мной, Лиам облизывает губы.

Я чувствую себя так, словно стою на краю очень высокого обрыва.

— Ты говорил, что не сможешь уйти до позднего вечера.

Его глаза блестят, как будто у него начинается лихорадка.

— Подойди. Сюда.

Меня захлестывает волна жара.

Стараясь не задыхаться, я медленно ставлю бутылку с водой и ноутбук на тумбочку рядом с кроватью. Вытерев потные ладони о джинсы, я делаю несколько неуверенных шагов к нему.

Он протягивает мне руку.

Я делаю еще несколько шагов и кладу свою руку в его ладонь. Его пальцы обвиваются вокруг моих. Лиам мягко подталкивает меня вперед, сокращая расстояние между нами.

Затем притягивает меня к себе, обнимая за спину.

Он огромный, горячий и твердый, везде. Я вся горю от его пристального взгляда.

— Скажи мне, чтобы я ушел, — шепчет он сквозь зубы. — Скажи мне, что это конец. Скажи мне, что больше не хочешь меня видеть.

Я поднимаю трясущиеся руки на его грудь, смотрю в глаза и качаю головой.

Он на мгновение смыкает веки, делает глубокий вдох и прерывисто выдыхает. Затем прижимает мою голову к своей груди и касается губами моего лба.

— Последний шанс, девочка.

— Я пока не могу тебя выгнать. Ты даже никогда не целовал меня.

Его хихиканье — низкое рычание под моим ухом.

— Значит, после этого все закончится?

— Будет видно.

Его руки крепче обнимают меня. Я чувствую, что он пытается быть нежным, но с трудом сдерживается.

Я откидываю голову назад, протягиваю руку и касаюсь его лица.

— Поцелуй меня, — шепчу я дрожащим голосом.

Его губы кривятся.

— Такая властная маленькая штучка.

— Пожалуйста!

Услышав это, его глаза темнеют. Улыбка исчезает с его лица. Он скрежещет задними зубами. Затем опускает голову и слегка касается губами моих губ.

Это восхитительно мягкое и нежное чувство, обещание, которое посылает вспышку похоти сквозь меня.

Когда я тихо вздыхаю и наклоняюсь к нему, он отстраняется и молча сверлит меня глазами.

Я прижимаюсь лбом к его груди и разочарованно стону.

— Ты все еще ранена, — бормочет он.

— Вот что я тебе скажу: сейчас пострадает кто-то еще.

Беззвучный смех сотрясает его грудь.

Я обнимаю его широкие плечи и прижимаюсь еще ближе, закрыв глаза. Затем охаю, потому что тело Лиама стало жестким.

— Я не кусаюсь, — ворчу я.

Рука, обнимающая мой затылок, наматывает мои волосы на кулак. Лиам скользит другой ладонью вниз по моей спине, обхватывает мою задницу и притягивает меня ближе. Настолько ближе, что я чувствую, как его эрекция впивается мне в бедро. Он опускает голову и хрипло говорит мне на ухо:

— Но я кусаюсь.

Затем нащупывает языком пульсирующую венку на моей шее и впивается в нее зубами. Это не больно, но точно оставит след. Мне так хорошо, что я стону, как порнозвезда. Я оседаю в его руках, впиваясь пальцами в его плечи, а мои глаза закатываются от наслаждения.

Укус превращается в нежное посасывание.

Его рот — это рай. Я хочу почувствовать на всем своем теле его бархатные губы и жадный горячий язык. Я хочу, чтобы его рот исследовал каждый дюйм моей кожи.

— Лиам. Боже, — шепчу я.

Он вжимается в меня бедрами и сосет еще сильнее.

Мои соски болезненно твердые. На них мне тоже необходим его рот. И его зубы. Мне нужно почувствовать, как его борода царапает мою чувствительную кожу, услышать его низкий, мужской стон удовольствия, исходящий из его легких, когда он будет обнимать меня своими большими грубыми руками и двигаться надо мной, рыча грязные ругательства мне в ухо.

Только представив это, из моего горла вырывается стон желания.

Лиам отстраняется от моей шеи, обхватывает мою челюсть рукой и смотрит на меня горящими глазами. Я и раньше видела его на грани потери самообладания, но сейчас что-то новенькое.

— Двадцать восемь дней, — выпаливает он.

Я растерянно моргаю. Комната кружится, мне не хватает кислорода, а мое сердце молотом стучит в груди. Что он говорит? Принести ему календарь?

— Ч-что?

— Завтра я уезжаю из страны на три недели. Когда я вернусь, то пробуду здесь двадцать восемь дней, пока снова не уеду.

Я смотрю на него, не понимая, что он от меня хочет.

Пока он не добавляет:

— Я хочу, чтобы мы провели вместе эти двадцать восемь дней. Я хочу, чтобы ты жила со мной в моем доме. Все время. Стала моей. Моей полностью, каждую минуту, во всех отношениях. — Он делает паузу, а затем произносит самую шокирующую часть этого предложения: — Потом мы больше никогда не увидимся.