ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Густой от дыма, пыли и крошки камня воздух в верхних коридорах гильдии искателей казался тверже стен, что рушились вокруг них. Все кашляли и отплевывались, кричали вопросы и приказы, просто кричали. Гремели выстрелы, гудели арбалеты, и разные снаряды впивались в плоть и кирпичи.

Пушечные ядра и первая волна пуль из пистолей и мушкетонов открыли здание, как банку консервов, очистили коридоры от защиты, вызвали у воров хаос. Теперь стражи двигались в дымке, стреляли, замечая движение или звуки сопротивления. Но они знали, что искатели собирались за этим дымом в группы, что обе стороны были слепы, пока бой не перейдет глубже в лабиринт. Что, как только элемент неожиданности перестанет действовать, как бы хорошо ни было продумано нападение, стражи тоже понесут потери. Такой была цена рейда.

Виддершинс дым не мешал, ведь у Ольгуна не было глаз, так что ослепить его не вышло.

— Пока не стреляйте! — она надеялась, что крик из рядов сзади донесется до солдат в первых рядах. Скоро она узнает.

Сила Ольгуна окутала ее, она побежала, и движения были как водопад. Она бежала, прыгала, оттолкнулась от стены, сжала руками плечи испуганного стража и взмыла вверх. Ее ноги ударились об пол между солдатами с одной стороны коридора и поваленными ворами с другой, она снова быстро взлетела. Она сжалась в комок, перекатилась три раза подряд, уходя от линии огня обеих сторон. Она взлетела над головами первых искателей, рухнула на ладони в гущу группы, прыгнула на ноги и пригнулась с рапирой в руке.

«Жаль, никто этого не видел».

— Ребята, — позвала она и закружилась.

Она вертелась, бросалась, делала шаги в сторону, пригибалась, но не из-за того, что видела опасность, а потому что Ольгун управлял ее движениями, не сильно, но ощутимо давил на ее конечности, чтобы она реагировала быстрее, чем думала. Она отклонилась в талии и коленях, почти горизонтально, пара клинков пронзила место, где она была до этого. А потом она молниеносно парировала. Крики боли, звон металла на полу, стук тел. Стонущих тел. Ольгун знал, что она не хотела убивать, если позволяла ситуация.

И он знал, что она не будет мешкать, если выбора нет.

Крики отовсюду были дикими, паническими. Искатели не знали, кто или что рухнуло в их группу, они знали лишь, что врагов не была сотня, как их. Шинс танцевала в дыму, и они могли заметить вспышку стали там, серую тень тут, но это пропадало раньше, чем слезящиеся глаза могли разобрать больше.

Стук молоточков слился с предупреждением Ольгуна, Шинс лишь улыбнулась. Искры вспыхнули и зашипели, молоточки отвалились, и три пистоля выстрелили, три искателя упали, крича от боли, подстреленные своими испуганными товарищами.

Шаг, поворот, отбить внизу, отбить сверху. Сталь гремела, напоминая стук дождя, словно гроза снаружи решила присоединиться к ним. Шинс напала, рапира попала по чему-то мягкому и скулящему. Она низко пригнулась, другой вор попытался ударить, и Шинс выбила ноги из-под напавшей женщины. Тяжелый стук сообщил, что враг поднимется не скоро, но Шинс на всякий случай пронзила ее ногу.

Дымка стала рассеиваться от ветра движений Шинс. Стало видно участки каменной стены по сторонам. Кровь блестела на полу в свете лампы, и только тогда Шинс стала слышать хлюпанье с каждым шагом.

«Но, — подумала она, поежившись, — я хотя бы не лежу в этом».

Семеро искателей лежали вокруг нее на полу, в них были разные дыры, которые им дали не природа или боги.

«Может, боги и даровали их им…».

Восьмой вор стоял, потому что был дальше всех, когда разверзлись пучины ада, и он напоминал пугало, которое только набили соломой. Его губа дрожала, слезы текли по лицу, и дрожь в его руках передалась мечу и стала такой сильной, что кончик клинка не было видно.

Шинс улыбнулась. Он пискнул, бросил рапиру и рухнул на колени, убрав руки за голову.

— Молодец, — сказала она. — Ты вырастешь мудрым стариком, — она побежала по коридору глубже в лабиринт, оставляя зачистку стражам, что следовали за ней.

* * *

Лицо вспотело, Ренард ворвался в комнату на низших уровнях гильдии, затормозил за группой искателей. Многие были в обычной одежде, а то и в пижамах, но пистоли и мечи все равно носили с собой.

Они смотрели на другой вход комнаты, собрав столы и стулья, сделав из них укрытие. В этом был смысл, ведь сторона, куда они смотрели, вела в коридоры, откуда мог прийти захватчик, а Ренард, тем временем, появился снизу.

— Сзади! — прохрипел он им, согнувшись и уперев руки в колени. — Не знаю, как, но… они нашли тайные входы! Они в минутах позади меня!

Искатели тут же, ругаясь, подвинули мебель к другой стороне. Они покажут чертовой страже! Люди закона хотели застать их врасплох, но они придут на свою гибель.

Ренард прошел в другую часть комнаты, встал у двери, за которой они следили до этого.

Дверь, откуда придет стража. Да, Ренард провел их по тайному проходу, но не по тому, который назвал.

Рапиры и пистоли в руках. Ренард смотрел на спины людей, которым не стоило столько бросать из-за Лизетты, и ждал начала выстрелов.

* * *

— Придется идти комната за комнатой, — приказал с неохотой Паскаль. Он хмурился из-за того, сколько времени это займет, но им нужно было поступать правильно.

Он не ожидал, что в коридоре будет столько дверей! Они смеялись над ним в трепещущем свете лампы, как зубы усмешки.

— Команды по четыре. Двое в комнате, двое на подхвате в коридоре. Никто ничего не делает один, внимательно нападайте на врага. Найдете кого-то или что-то важное, зовите. Тут же.

Все это было стандартной процедурой для такой операции, но майор не хотел, чтобы его люди расслаблялись. Не тут.

— Кольерс! Дилсэ! Рено! Вы со мной! — он не проверял, а пошел по длинному коридору. Он знал, что они пойдут следом.

Весь проход гремел от топота тяжелых сапог, выбивающих двери, от криков с приказами, от перевернутых столов и шуршащей бумаги. Только порой в эти звуки попадали звуки сражения, но ими были лишь несколько быстрых выстрелов. Большая часть комнат была пустой, и обитатели других чаше всего выбирали сдаться, а не биться.

Пока все шло хорошо, но Паскаль хмурился. Проблема была в том, что они вечно будут идти до конца коридора. Если кто-то ждал их там, они успеют устроить засаду или сбежать в хаосе.

— Мы начнем с другой стороны, — сообщил он трио, что шагало за ним. — Пойдем отсюда и встретимся со всеми посередине.

Оттуда все стало рутиной. Выбить дверь, ворваться внутрь, быстро оглядеться с пистолем в руке, проверить все тени. Минута усиленных поисков, чтобы никто не остался скрытым за мебелью, чтобы опасность или доказательства не остались в комнате. А потом следующая комната. Паскаль и Дилсэ вошли, Кольерс и Рено заменили их в следующей комнате, пока они ждали в коридоре, потому опять Паскаль и Дилсэ. Поведение было знакомым и эффективным, как в часах.

Но от повторения действий даже профессионалы могли стать немного невнимательными.

Паскаль уже прошел в темную комнату, отодвинулся с дверного проема, но в комнате вспыхнул и прогремел выстрел. Констебль Дилсэ закричала за ним, но не было ясно, насколько все плохо. Хотя, раз она ругалась, рана не была смертельной. Остальные ворвались на звук беды, но майор их не видел.

Он смотрел на дуло пистоля и врага, сидящего у двери в дальней стене.

Он ответил на выстрел, и враг уже лежал у двери в дальней стене. И немного плоти его плеча осталось на двери.

Раненый кричал, раненая констебль ругалась еще немного, а потом стала хрипло и с болью дышать. Кольерс опустился рядом с ней, обрабатывал рану, пока Рено направился к пленнику, чтобы тот не смог никуда в ближайшее время уйти.

А Паскаль отправился проверить дальнюю дверь. В этом коридоре им еще такие комнаты не попадались…

Дверь была меньше той, что вела в коридор, но в остальном была такой же. Майор выбил ее и бросился с рапирой в руке…

Большой силуэт появился в тенях, высокая фигура с пистолем.

«Идиот. Вот идиот! Сам же говорил не ходить в одиночку! Я за такое наказывал уборкой в туалете!».

Паскаль отчаянно бросился, вытянув клинок, который большой вор легко обошел, и другой рукой схватил дуло пистоля, что, даже если он выстрелит…

— Ай! Черт возьми!

Боль была резкой, послала покалывание по всей руке. Но это было лучше, чем быть застреленным. Он и крупный искатель посмотрели на пистоль, а потом молоточек опустился не на пистоль, а на плоть между большим и указательным пальцами Паскаля.

Лареми Привотт, мастер заданий гильдии искателей — Паскаль узнал вблизи лысую голову и тело обезьяны, они уже пересекались — что-то хмыкнул, а потом сказал:

— Ты издеваешься.

— Как и ты, — сказал Паскаль, отчаянно искал рапиру свободной рукой. Не рапиру, он был слишком близко, она не спасла бы. Нет, страж бросил меч и потянулся за кинжалом. Но он не нашел его, ведь тиски в виде кулака сдавили его запястье до хруста костей. Он невольно охнул от боли.

Они врезались в стены и мебель в своей дуэли. Паскаль не мог отпустить пистоль, хоть было больно, а Паскаль пострадал бы от кинжала, если бы ослабил свою хватку.

Паскаль был в лучшей форме, чем многие, но все еще был вторым в их дуэли. Привотт, судя по насмешке, тоже это знал.

— Хочешь что-то сказать перед концом?

— Ну… да, — хрипел он. — Вы… арестованы.

Мастер заданий рассмеялся.

— Можете сдаться… сейчас, — выдавил Паскаль, — или можете… убить меня, а потом… вас застрелят мои люди… в другой комнате.

Привотт застыл.

— Ты блефуешь.

— Нет, — прохрипела Дилсэ с порога, голос был твердым, хоть и с болью. — Он прав.

Она и два солдата стояли или пригибались, целясь пистолями в пару дуэлянтов.

— Вы ждали… приглашения? — спросил Паскаль, все еще зажатый в схватке.

— Мы не в таком отчаянии, чтобы стрелять сквозь вас, сэр.

— Это я ценю, — майор посмотрел в глаза искателя, тот озирался, пытался сбежать, но выхода не было. — Ты мог бы взять меня в заложники, конечно, — его дыхание замедлилось, — и это провело бы тебя мимо них. Но в коридоре их еще больше. Куда бы ты ни повернулся, откроешь кому-то спину. Насколько ты верен Суванье, Привотт? Готов страдать из-за нее?