Он спрашивает разрешения?

Клейтон Уоттс, у вас оно есть.

Как будто пытаясь убедить еще больше, он садится на меня верхом и хватается за низ своей футболки. О, Боже. Он медленно тянет ее вверх, заставляя материал скользить по его торсу, чтобы устроить для меня шоу. Сантиметр за сантиметром мне открывается вид на его пресс — да, все шесть кубиков на месте, полный сексуальный пакет — а затем на два холма его грудных мышц, которые просто идеальны. Татуировка ползет по его шее, продолжается на его груди в колючем гнезде чернил, что делает его экзотичным и опасным.

Клейтон отбрасывает футболку в сторону, и его вид без одежды, сидящего на мне, — это слишком. Со мной такого не бывает. Так нереально.

Его стройные бедра спрятаны в джинсах, туго обтягивающих его большие мускулистые ноги, которые удерживают меня на месте.

Я целиком и полностью в его власти.

Потом Клейтон наклоняется вперед и покусывает мою шею, посылая мурашки вверх и вниз по телу, пока я извиваюсь от удовольствия.

Вес его тела давит на меня, почти лишая воздуха. У меня так кружится голова от того, что он делает с моей шеей, что я едва замечаю это. На самом деле, поощряю, цепляясь за него в животной попытке слить наши тела воедино.

Прижавшись к нему, я на долю секунды задумываюсь, не слишком ли быстро все происходит между нами.

В следующую секунду я беззвучно кричу: «О Боже!».

Клейтон проделывает путь до моего уха, обводя языком линию подбородка. Когда он снова достигает моего рта, наши внутренние животные воссоединяются, и я обнимаю его за плечи, прижимая его к себе.

— Деззи, — шепчет он, на мгновение отстраняясь.

— Клейтон, — отвечаю я, наше тяжелое дыхание смешивается.

Губы встречаются в поцелуе, он приподнимается и проводит руками вниз по моему телу, достигая бедер. Его пальцы дразнят меня под топом, щекоча чувствительную кожу.

Господи.

Медленно и уверенно, пальцами он снова прокладывает себе путь наверх, задирая топ.

Я приподнимаюсь, и Клейтон его снимает.

Он нависает надо мной, пока рукой спускается от кружевного лифчика к обнаженному животу, затем проводит вдоль пояса джинсов, поигрывая пуговицами. Я сжимаю ноги, чувствуя возбуждение.

— Подожди.

Клейтон видит, что мои губы двигаются. Он приподнимает брови, по-прежнему тяжело дыша.

— Подожди, — повторяю я и кладу руку на его теплую обнаженную грудь. — Подожди, подожди, подожди.

Клейтон повинуется, он смотрит на меня своими темными глазами и ждет, не понимая. Единственный звук в комнате — наше прерывистое дыхание. Я наблюдаю, как моя ладонь, лежащая на его груди, поднимается и опускается вместе с каждым его вздохом. Его тело настолько идеально, что я ни с чем и ни с кем не могу его сравнить. Форма грудных мышц, очертания пресса, напряженные мышцы, татуировка… Слишком сложно сфокусироваться на чем-то одном.

— Слишком быстро? — выдыхает Клейтон.

Я киваю, осторожно заглядывая ему в глаза.

И не вижу в них разочарования. На самом деле, он, кажется, согласен с этим. Он приподнимается, упираясь руками по обе стороны от подушки, на которой я лежу, и мы оба переводим дыхание.

Его губы складываются в ухмылку.

— Не можешь справиться со мной?

Я смеюсь, несмотря на сложившиеся обстоятельства.

— С тобой сложно справиться.

Клейтон встает, давая мне возможность сесть. Я поднимаю свой топ с пола и надеваю его обратно. От меня не ускользает то, что он следит за каждым моим движением. Застегиваю пуговицу на джинсах — и когда он успел их расстегнуть?

Теперь уже я ухмыляюсь.

— Перестань пялиться.

Клейтон пожимает плечами.

— Мне нравится, что я вижу.

Глядя в течение секунды в его глаза, чувствую себя удивительно сильной, хватаю его футболку и бросаю в Клейтона. Он ловит рукав футболки зубами, рыча на меня, как собака.

Не могу удержаться от смеха.

Клейтон поднимает футболку.

— Надеть это обратно? — Я киваю в ответ. — Это впервые, — говорит он, дразня.

Мне нравится, как он произносит слово «впервые», с намеком на техасский акцент.

— Ну, если ты не хочешь, чтобы я разговаривала с твоей голой грудью… — дразню его в ответ.

Клейтон кладет руку на спинку дивана, забытая футболка падает на его колени.

Я не могу сдержать восторженный вздох, не зная, услышал ли он его. Взгляд беспомощно прикован к его мускулам.

— Итак, — говорю я на выдохе. Я справлялась с вещами и похуже. — Собираешься мне рассказать, как эта штука появилась на твоем лице?

Клейтон морщит лоб. Предполагаю, он не понял, что я сказала, поэтому показываю на свою щеку, а затем указываю на его.

Он вздыхает и смотрит в сторону, кусая губы. Я шлепаю по дивану, привлекая его внимание.

— Я знаю, что ты не просто… «упал». — Клейтон отрицательно качает головой, подтверждая мои подозрения. — Значит? — подталкиваю я его.

Кажется, ему приходится прикладывать усилия даже чтобы только думать об этом, из-за чего меня пронзает чувство беспокойства. Наконец, Клейтон достает телефон, некоторое время набирает на нем, а потом показывает мне экран:

Какие-то придурки из магазина на углу преследовали меня и напали.

— О, Боже! — выпаливаю я, прочитав. — Зачем?

— Плохое отношение, — тихо отвечает он. — Глухой. — Он пожимает плечами, мускулы на его плечах двигаются вместе с ним. Его взгляд задерживается на моих губах.

Напоминаю себе, что он смотрит на них, чтобы понять, что я говорю, и уговариваю себя не быть такой чертовски возбужденной из-за этого.

— Тебе не нравится много говорить, — замечаю я, хотя это должен был быть вопрос.

Задумавшись, он отводит от меня взгляд. С коротким вздохом, который, я уверена, он не хотел, чтобы я услышала, Клейтон снова печатает в телефоне. Наблюдаю, как его лицо меняется каждый раз, когда он подбирает разные слова, чтобы выразить то, что печатает. С некоторой неохотой показывает мне экран:

Мне всегда кажется странным говорить вслух, так как я не слышу себя.

Вернее, так как потерял слух.

Медленно киваю, затем забираю его телефон, из-за чего Клейтон протестующе фыркает, пока удаляю напечатанное, и пишу собственное сообщение. Поворачиваю экран:

Мне нравится, как ты говоришь. Хотя не думаю, что тебе это нужно знать для твоего и так невыносимо раздутого эго.

Клейтон улыбается, и с его губ срывается смешок, глаза сияют. Он встречается со мной взглядом, по-прежнему склонив голову к экрану и очаровательно наморщив лоб.

— Мне нравится, как ты говоришь, — повторяю я, пожимая плечами.

Его взгляд становится серьезным.

— Я… хотел бы услышать, как говоришь ты.

— Мой голос довольно скучный, — уверяю я. — Ты ничего не теряешь.

— Сомневаюсь.

Его взгляд скользит по моему лицу, в нем проскальзывает намек на любопытство. Он тянется за текилой и наливает две стопки. Когда предлагает мне одну, я качаю головой и мягко отталкиваю от себя. На это он пожимает плечами и выпивает обе, друг за другом. Его лицо заметно расслабляется, глаза слезятся.

— Я многое хотел бы узнать о тебе, Деззи.

Я кладу руку на спинку дивана. Совершенно не могу контролировать свои руки, ловлю себя на том, что они тянутся к его татуировке. В тот момент, когда пальцем касаюсь его шеи, Клейтон, кажется, застывает на месте, пристально глядя мне в глаза, пока я рассматриваю чернила, обводя контур татуировки.

— Почему татуировка? — говорю я одними губами, почти беззвучно.

— М-м-м. — Он задумывается. — Татуировка, — бормочет он, мне кажется, что его мысли витают где-то далеко. — Всю старшую школу я стоял за себя. Когда мне исполнилось восемнадцать, я… я решил, что хочу выглядеть крутым, чтобы никто не связывался со мной. Так что… хотел…

Клейтон вздыхает, берет телефон с моих коленей и что-то печатает, пока я продолжаю вести пальцами по татуировке на шее. Интересно, что он сейчас чувствует?

Потом показывает мне экран:

Твои пальцы сводят меня с ума.

Я улыбаюсь. Клейтон игриво смотрит на меня, но челюсть напряжена.

Должно быть, я вновь пробудила зверя.

Пальцем касаюсь мочки его уха. С любопытством продолжаю изучать его и понимаю, что мои мысли крутятся вокруг вопроса, который хотела задать уже некоторое время. Самый очевидный вопрос.

— Как давно ты оглох?

Клейтон щурится, веселье в его глазах сменяется напряженностью. Он молчит, потому что не понял вопроса? Беру телефон и печатаю:

Как давно ты оглох?

Едва взглянув на экран, он бормочет:

— С тех пор как мне исполнилось двенадцать.

— Как?

— Корь. — Он бормочет это слово с такой горечью, что я почти не понимаю, что он говорит. — Она дала осложнение на уши, дерьмовые родители, отсутствие медицинского лечения, удача остаться в живых, бла-бла-бла.

Больная тема, кажется, перенесла его в темное место. Я сожалею, что испортила настроение этим вопросом.

— Извини, — бормочу я. — Я… Мне просто было интересно.

— Все в порядке. — Клейтон коротко вздыхает, не сводя глаз с моего лица. Затем выдавливает из себя улыбку. — Трогай меня, сколько хочешь. Будешь еще пить?

Он тянется к бутылке.

— Нет, — сразу отвечаю я.

Клейтон замирает, изучая мое лицо.

— Ты уверена?

В животе зарождается трепет. По какой-то причине я ловлю себя на том, что думаю обо всех предупреждениях, которые давали мне люди. Клейтон пытается напоить меня, чтобы получит то, что хочет? Я всего лишь девушка на одну ночь, а завтра на этом диване будет кто-то еще, кого будут избавлять от одежды? Его сосед Брант чуть не упал, смеясь от мысли о том, что Клейтон когда-нибудь остепениться с одной женщиной. Это потому, что он видит вереницу девушек в постели Клейтона?

Я похожа на идиотку, что остаюсь здесь, тешась идеей об отношениях с ним?

— Что случилось? — мягко спрашивает Клейтон. Он явно видит напряжение на моем лице. Он удивительно наблюдателен, даже когда нетрезв.

Набираю сообщение и показываю его:

Ты сказал, что хочешь узнать многое обо мне. Например, что?

Клейтон долго и пристально изучает мои глаза. Спустя секунду протягивает руку и нежно берет прядь моих волос, затем демонстративно подносит к своему лицу и вдыхает.