Что-то промелькнуло в выражении его лица, словно у него проснулся интерес к моим фотографическим заказам, которого ранее не наблюдалось.

— Ривер пойдёт с тобой?

Он имел в виду мою лучшую подругу из Канзас-Сити и партнёра-фотографа. Вообще-то, мы были независимыми структурами, но привыкли работать вместе. Мне нравилось то, как она видела мир. Её привлекали необычные ракурсы и глубокомысленные кадры. Я же хорошо справлялась с выставлением света и обработкой фотографий. Вместе мы были командой мечты.

Вообще-то, мы даже начали отказываться от некоторых мероприятий, потому что мы были довольно заняты. Это было хорошее ощущение.

Я начала работать в группе со времён школы. Но тогда это не было собственно работой. Мы пошли за своей мечтой сразу же, как научились издавать приличные звуки. Мы подписали контракт, как только закончили школы. И я провела все пять лет, записывая альбомы и путешествуя, пока не покинула группу. Поэтому я не представляла себя без работы.

По правде сказать, я не задумывалась о своей пенсии, так же как Адам — хотя, конечно, надеялась, что авторские отчисления не перестанут мне поступать. Но я любила быть занятой. Мне нравилась такая деятельность, где надо было добиваться в чём-то хороших результатов.

— Не желаешь позавтракать? — спросил Адам, доев свою миску хлопьев.

У меня оставалось ещё много времени до фото-сессии. Мы с Адамом обычно проводили вместе утро, если я оставалась на ночь. К тому же, я была голодна. А ещё я нервничала. Мне не терпелось навсегда оставить позади вчерашней вечер.

Поцеловав его в губы, я отступила и засунула руки в карманы джинсов своего парня, протёртых до дыр.

— Я бы очень хотела, — горькая ложь засела у меня на языке, словно гигантская таблетка, которую я не могла проглотить. — Но я оставила дома оборудование, и не могу вспомнить, зарядила ли вчера вечером аккумуляторы.

— Не переживай. Позвонишь мне потом?

— Угу.

Он даже не позаботился о том, чтобы проводить меня до двери. Я забрала свою сумку с одеждой и туалетные принадлежности из его комнаты и выпроводила саму себя из дома. Горячее тепло летнего солнца окутало меня, сжигая странное ощущение, оставшееся после того, как я соврала Адаму.

Это была всего лишь маленькая, совсем крошечная ложь, успокоила я сама себя. В этом нет ничего такого. К тому же, про аккумуляторы я не соврала.

Но почему я не могла избавиться от чувства вины? Почему я просто не сказала ему, что я очень хотела попасть домой? Адаму было бы всё равно.

Адам не был навязчивым.

Я даже не успела выехать со двора, как мой телефон завибрировал от входящего звонка. Я подключила его к кабелю в машине и нажала на кнопку "Ответить" на экране.

— Алло?

— Как дела, сестрёнка?

— Кэйд! — я улыбнулась, смотря в лобовое стекло. — Что делаешь?

Я услышала движение на заднем плане. Он был не один. Был слышен звук гитары и то, как гремели барабаны, как будто бы их куда-то передвигали. Он был на репетиции? На саундчеке?

— Ничего, — ответил он загадочно.

Он очень поддерживал меня по-братски, когда у нас с Каем всё развалилось, но он всегда давал точно понять, что останется с группой. Она тоже была его детищем, как и моим или Кая.

Но после всего случившегося наши отношения стали натянутыми. Я заставила его пообещать мне, что он не будет разговаривать со мной о группе. И он сдержал своё слово. Я должна была быть ему благодарна за это. Но теперь нам было не о чем разговаривать. Он был всё время с "Брайт Трэджэди". Они были либо в туре, либо записывали альбомы. Только этим он и занимался.

А я ничего из этого не делала. Я фотографировала. И играла на пианино в большом магазине. И иногда на неделе работала в цветочном магазине. Я встречалась с программистом. И периодически выбиралась на танцы с небольшим кругом друзей, которых я приобрела в Канзас-Сити.

Я была настолько скучной, насколько он был интересным.

— Что делаешь? — спросил он, вернув мне мой вопрос.

Дом Адама исчез в зеркале заднего вида.

— Эм, ничего. Только проснулась и оделась.

— Ага, я тоже.

Между нами повисла долгая пауза, прежде чем я спросила:

— Так ты что-то хотел? Или?..

Его смех показался мне непривычно нервным.

— Не хочешь пойти пообедать сегодня? Раз уж мы в одном городе и всё такое?

Я не могла не улыбнуться. Нас разделяло всего двенадцать месяцев, и мы росли с ним бок о бок. Наши самые большие ссоры были связаны с группой, но только потому что мы с ним были словно день и ночь. Обычно это означало, что мы хорошо дополняли друг друга. Я была жаворонком, тогда как он любил засиживаться очень и очень допоздна. Я была ответственной. А он был ходячей катастрофой. Я любила спокойную классическую музыку. А он — гранж и группы с волосатыми мужиками.

Я была клавишником. А он барабанщиком.

Наши родители проделали великолепную работу, вырастив из нас индивидуальностей, и помогли нам сосредоточиться на тех чертах, которые нас отличали друг от друга. Но было неважно, что мы что-то делали по-разному, всё это, так или иначе, сводилось к группе.

— У меня назначена встреча сегодня днём, но я могу повидаться с тобой сейчас. У тебя найдётся время для завтрака?

Я снова услышала звук гитары на заднем плане и стук тарелок.

— Э... — он убрал телефон от своего рта и проговорил: — Мы можем пойти сейчас?

Кто-то стоял с ним рядом. Я услышала приглушённый разговор, в динамике раздался треск, как будто он закрыл микрофон рукой. Я навострила слух и попыталась понять, с кем он разговаривал, но у меня не получилось это сделать. Его голос прогремел у меня в колонках, после того, как он, по-видимому, получил разрешение у каких-то высших сил. Вероятно, у Талии.

— Да, конечно. Я могу встретиться с тобой сейчас. Где?

Я предложила ему встретиться через пятнадцать минут в моём любимом кафе в районе Вестпорт, где подавали завтраки, и которое называлось "Корнер". Мой желудок заурчал, а сердцебиение ускорилось.

Было бы так здорово встретиться с Кэйдом. Я была искренне рада, что он позвонил. Мы столько лет не проводили время с ним вдвоём. Каждый раз, когда я встречалась с ним, мы были вместе с родителями. Разговоры по телефону не могли этого заменить.

Если честно, было так мило, что он решил приложить к этому усилия. Я любила своего брата больше всего на свете, но он ничего не замечал вокруг кроме "Брайт Трэджэди". Мы никогда не говорили об этом вслух, но я знала, что он обиделся на меня за мой уход.

И за то, что я сдалась.

Хорошо, вероятно, я тоже обиделась на него. Но не потому, что он не ушёл. А из-за того, что он не поддержал меня.

Я всё-таки была членом его семьи.

Может быть, мы смогли бы разобраться со всем этим сегодня утром. Поедая карамелизованные французские тосты с яблоком и сырные оладушки с халапеньо.

Может быть.

Поездка через весь город заняла больше времени, чем я ожидала. Если они остановились где-то недалеко от этого кафе, он должен был уже ждать меня там. Чёртовы окраины. Вся моя жизнь проходила в Вестпорте.

Я припарковалась на улице, заплатила за стоянку и поспешила внутрь. За стойкой стояли две хостес и хихикали, радостно перешёптываясь. Они меня не заметили.

— Извините, — сказала я. — У меня тут встреча...

— Кло! — крикнул Кэйд с другого конца кафе, и направился к стойке встретить меня.

Я широко улыбнулась ему.

— Привет!

Хостес заметили меня и захихикали ещё громче, наблюдая за приближением Кэйда. Я глянула на него и покачала головой. Боже, даже после всех этих лет, было очень легко забыть о том, что мой брат был знаменит.

Он заключил меня в крепкие объятия. Хостес и все остальные посетители кафе перестали существовать. Я давно уже не была в таких ситуациях, когда общественные места превращались в цирк и о нас шептались за спиной, или подходили и заставляли фотографироваться по многу раз. В такие моменты я тут же выстраивала невидимую стену. Потребовались годы тренировки и сила воли, чтобы овладеть этим мастерством. К концу моего пребывания в группе я научилась игнорировать посторонние взгляды и внимание.

Было здорово осознавать, что я всё ещё не растеряла эти свои навыки.

Кэйд выпустил меня, поставил на землю и повёл в сторону бара. В той части кафе не было окон, эта зона была более затемнённой и интимной.

— Мы вот здесь, — сказал он мне.

Я была так рада провести с ним время, что не сразу поняла, что меня заманили в ловушку.

— Мы?

— Не злись на меня, — пробормотал он, когда мы зашли за угол.

Кай встал, когда мы с Кэйдом дошли до пустого пространства, где они находились. Грэй, Малькольм и Пит тоже были там, но я их не заметила. Именно голубые глаза Кая поразили меня до чёртиков. Именно доминирующее, всепоглощающее присутствие Кая потрясло меня.

— Что ты здесь делаешь? — требовательно спросила я.

Но мой голос прозвучал слишком хрипло, чтобы напугать его. Я повторила тот же самый вопрос, который он задал мне вчера вечером.

Кай пригвоздил меня пристальным взглядом к месту, но ответ Кэйда полностью перевернул мой мир.

— Мы хотим, чтобы ты вернулась.

Вернулась к чему?

— Вернулась?

— В группу, — объяснил Кай. — Вернись к нам.