- Нет, Эрик, - с какой-то нехорошей улыбкой сказал рыцарь, - это как раз твоё дело. Потому что именно ты пойдёшь с отрядом на перевал, чтобы встретить какого-то хмыря, который должен непременно прибыть с той стороны.

Я нахмурился, конечно, пойду, куда я денусь? Я солдат, и приказы обсуждать не привык. Вот только, как уже было сказано, перевалы непроходимы, там снега метра три, даже горцы в это время из домов носа не кажут, а если кто-то вознамерился пройти с той стороны, то помочь мы ему не сможем, это, считай, готовый покойник.

- Знаю, тебе этого не хочется, - продолжал Эллиот, - но у меня из пяти сержантов осталось трое, один сейчас в рейде, а второй тяжело болен и, возможно, уже не поправится. Остаёшься ты. Возьмёшь с собой два десятка солдат понадёжнее и отправишься… У вас есть догадки, каким путём он пойдёт?

Он пристально посмотрел на мага.

- По пути, огибающему гору Рогатку, ниже красного склона, потом по дороге вдоль сухого ручья, которая, насколько я знаю, выходит сюда, к крепости, - маг явно повторил заученный текст.

- Я не стану говорить, что это самоубийство, - продолжил рыцарь. – Поэтому ты, Эрик, возьмёшь людей, припасы и попытаешься пройти этот путь в обратном порядке. Знаю, что у тебя ничего не получится, но попытаться ты должен. По возвращении дашь подробный отчёт мне и уважаемому магу Иерофанту.

- Не нужно, - маг допил вино и поставил кружку на стол. – Потому что я пойду с ними.

- Вы настолько не доверяете моим людям? – Эллиот нахмурился.

- Ни в коем случае, - Иерофант примирительно поднял руки. – Но вы так упирали на трудности этого пути, что, я уверен, помощь мага отряду будет необходима.

- Когда выходим? – спросил я, настроение у меня испортилось окончательно. Если раньше была надежда углубиться в снега, насколько возможно, выждать какое-то время и со спокойной совестью повернуть назад, то теперь, в компании мага придётся натурально жертвовать собой и своими людьми, которых я привык беречь.

- Думаю, сегодня вечером, - высказал свою мысль маг. – Тем более, что к обеду метель уляжется, более того, должно начаться потепление. Весна на подходе.

- А вы погодный маг? – поинтересовался Эллиот.

- Нет, но я советовался с погодным магом перед выездом.

Ну да. Очень надёжный источник, маг, предсказывающий погоду, который сидит в полусотне миль отсюда. Лучше не придумаешь.

- А есть ли смысл выходить вечером? - с сомнением спросил я, - пройдём десяток миль, это в лучшем случае. Потом придётся встать на ночлег.

- Разумеется, я бы предпочёл отправиться прямо сейчас, - с готовностью сказал маг. – Но вам, как я понимаю, нужно отдохнуть. И мне тоже.

- Значит так, - подвёл итог комендант. – Эрик, у тебя есть время до обеда, после этого поднимаешь людей, чтобы сразу после ужина все стояли у выхода в полной боевой готовности.

- Ясно, - кивнул я, вставая из-за стола. – Разрешите идти?

Рыцарь молча кивнул.

Из кабинета начальства я направился в столовую, до завтрака ещё было много времени, но ночную смену полагается кормить в любое время, повар обязательно что-нибудь да найдёт. Возвращались и остальные, как я и предполагал, смена караулов прошла и без моего участия, а о подробностях доложил всё тот же Маркус.

После короткого доклада дюжина человек уселась за длинным столом в просторном помещении столовой. Помещение было настолько большим, что ясно становилось, замок этот знавал лучшие времена. Мы присели за тот стол, что ближе всего к камину, и теперь живительное тепло открытого огня выгоняло из костей зимнюю стужу. Люди выглядели сонными, почти не разговаривали и ни на что не реагировали. Когда повар начал расставлять по столу деревянные миски с похлёбкой, началось кое-какое оживление, солдаты вынимали деревянные ложки, ломали хлебный каравай (хлеб у нас пекут свой, что не может не радовать, в других крепостях часто обходятся лежалыми сухарями).

Потом, когда миски показали дно, подошла очередь пива. Полагалась солдату одна кружка на приём пищи. Мне, как сержанту, можно было две. Также на двойную порцию пенного напитка могли претендовать бойцы первой линии, каковых здесь было двое. Не то, чтобы мне очень хотелось пить, но я всё-таки решил ещё немного разорить закрома королевской армии и потребовал вторую, которую допивал уже в одиночестве, когда все отправились спать.

Отхлёбывая густой пенный напиток с сильным запахом хлеба и почти без спирта, я продумывал стратегию. Нет, само задание никакого двойного толкования не допускало. Будь оно трижды невыполнимым, я знаю, что нужно делать. Вопрос только в том, кого взять с собой, на сколько дней запастись провизией и чем может быть полезен маг?

Людей я отобрал ещё до того, как отправился спать. Лично подошёл к каждому, ткнул пальцем в грудь и отдал приказ. После обеда начнём сборы, хотя всё уже и так будет готово. Разве что, мелочи какие. Доспех починить в мастерской, или штаны заштопать, или алебарду наточить. Но к вечеру всё успеем, это точно.

Глава вторая

Ну, а теперь самое время сделать лирическое отступление от нашего повествования и задаться вопросом: кто я такой, как тут оказался и какого беса здесь делаю?

Зовут меня… а впрочем, неважно, как меня там звали. С тех пор прошло больше десяти лет, я давно позабыл своё настоящее имя, которым меня именовали в цивилизованном мире. А ещё я был человеком с высшим образованием, хорошей работой, любящей женой и почти взрослыми детьми, а лет мне было уже сорок три. Но это было давно, в другой жизни, о которой я стараюсь не вспоминать.

Вы когда-нибудь задумывались, отчего все фантасты, пишущие на тему попаданства, непременно засовывают своих героев в среду аристократии? Каждый из них, попав в фэнтези-мир, становится эльфийским принцем, магом большого круга, странствующим рыцарем на белом коне, Руматой Эсторским, а то и просто, без затей, королём.

Но, думаю, не стоит винить в этом авторов. Тут имеет место классическая ошибка выжившего. Вот представьте: попал человек из цивилизованного мира в какую-нибудь средневековую задницу, вроде той, где я сейчас. Да ещё в своём теле, испорченном цивилизацией. Что с ним произойдёт? Если он не попадёт в среду аристократии, то результат будет плачевным. Умрёт с голоду, или будет казнён за мелкую провинность, или загнётся от дизентерии, каковая косила людей нещадно всё время до наступления промышленной эры. Вот и всё. Займёт это, от силы, полгода. И что про него писать? И жил он, жил, пока не помер. Конец.

Вот и пишут про тех, кому повезло. Мне, скажу сразу, не повезло. Закинуло меня, к счастью, не в своём теле, а то бы точно умер через неделю, крепким здоровьем я не отличался. Но и благородным доном я не стал. Оказался я в теле простого сельского парня пятнадцати лет от роду, что работал пастухом и имел репутацию сельского дурачка. Справедливости ради нужно добавить, что тело было молодым и крепким, тут уж к судьбе претензий нет. В росте, правда, потерял. В той жизни я был худым, но зато высоким, почти метр девяносто. А здесь мой рост составил метр семьдесят с чем-то, по местным меркам вполне прилично, хотя с непривычки было очень неудобно. Зато вширь в неполные шестнадцать лет разнесло непомерно. Тело было коренастым, как у дикого кабана, руки и ноги, как у штангиста, и сила немереная. Помню, что в первый день, ради эксперимента, подлез под взрослого быка (выбрал спокойного) напрягся и от земли оторвал. А весу в том быке было килограмм триста с гаком. Рожа, правда, тупая, но это и понятно, прототип мой интеллектом не блистал, да к тому же ещё и рыжий. Огненная шевелюра и еда пробивающийся на щеках пух того же цвета. Ну, да ладно, можно потерпеть.

Такой расклад меня поначалу обрадовал, но сразу же встал вопрос: а что делать дальше? Продолжать работать пастухом? С голоду, понятное дело, не умру, тем более, что край был зажиточный, но очень уж хлопотно, да и скучно. Что тогда?

От первоначального шока я отошёл быстро, часа за два. Описывать свои метания не хочу, да и последующие события постараюсь изложить сжато, тем более, что было это давно, и память начала подводить. Первым делом начал определяться с вводными. Кроме прочего, обрадовало знание языка и кое-какая память, доставшаяся от прототипа. Правда, помнил он немного, только профессиональные навыки, но и они пришлись к месту, по крайней мере, смог вечером с помощью кнута и мата загнать стадо обратно в село.

В селе том потратил полчаса на общение с людьми. Репутация идиота пришлась кстати, никто ничего не заподозрил, когда я стал уточнять своё имя. Звали меня Евритол, ужас просто, как название лекарства. Сразу решил, что имя буду менять, благо, паспортов тут ещё не придумали. Кроме того, был я сыном Аглаи Безголовой, старой вдовы, ныне покойной, что из соседнего уезда переселилась. Я потому и был пастухом, что мне, как пришлому, тут участка земли не полагалось, ибо в общине не состою. Но зато и не держало меня здесь ничего, кроме стада, да и то, найдут, кем заменить. Полноценным пастухом я только первое лето был, а до того – подпаском, меня старик один к себе пристроил, самому трудно было за коровами бегать, вот и присмотрел себе помощника, тупого, зато крепкого и расторопного. А то, что паренёк слегка придурковатый, так это вовсе не беда, с коровами как-нибудь управится. А весной тот старик помер, потому я теперь и один.

В остальном было проще. Дом свой смог найти самостоятельно, более того, память подсказала, что под половицей заначка лежит: три серебряных монеты, да горсть медной мелочи, в целом, надо полагать, неплохие деньги. Если уходить, то здорово помогут. Значит, не совсем идиот был мой прототип, впрочем, это, скорее всего, мать постаралась, она тоже недавно умерла.

В общем, решение уходить я ещё тем вечером принял, причём, откладывать не стал, просто оделся, обул дырявые сапоги (других у меня не было), сложил кое-что из провизии в заплечный мешок и ушёл из деревни. Ночь хороша ещё и тем, что никто не видит, если бы днём отправился, можно было и по хребту получить, за то, что стадо бросил, а замены мне нет. А так нормально, пока разберутся, что я пропал, я уже далеко буду, да и не станут меня искать, кому я нужен, дурачок ведь, может, в болоте утоп или волки съели.