Глава 10
– Простая буря. Не понимаю, чего все переполошились. Мы живем в Колдвелле, по части осадков он уступает только Буффало.
Когда следующим вечером село солнце, Первая Трапеза была в самом разгаре в особняке Братства, домочадцы расселись за тридцатифутовым столом, на боковых столиках расставили блюда, полные еды, все стулья были заняты. Семьи собрались в помещении, отделанном по уровню Вандербильтов[13], разбившись на группы по трое–четверо, детей устроили на коленях или отдельных стульях, супруги сидели рядом, также присутствовали все солдаты и Король. Все как положено.
– Ну, насколько ужасным может быть этот Норд–ост?
Куин посмотрел на Бутча О’Нила, также известного как Дэстройер, который сидел слева от него и играл в возмущенного синоптика.
– Ты же прожил здесь много лет? – спросил Куин.
«Ну, дык» от Бутча не вязалось с официозом его насыщенно–серого костюма от «Том Форд».
– О том и речь. Я повидал на своем веку тысячу бурь. Город пережил кучу таких. Окна защитят ставни, и нас уже предупредили, что дуют плохие ветра. Все пройдет нормально.
– Справедливости ради, радиолокатор выглядит как рождественская открытка со Звездой Смерти. – Куин разрезал говяжью спинку. – Кстати, я слышал, что все уже проголосовали за то, чтобы сбежать с корабля, чтобы не остаться на несколько дней в четырех стенах с Лэсситером.
– Я к этому и веду. – Бутч помахал серебряной вилкой. – Почему мы все должны торчать в доме из–за пары снежинок? Особенно если мы и так застреваем с этим ангелом в дневные часы. Ты будто заранее знаешь, что свалишься с отравлением, и все равно пихаешь в себя испорченный гамбургер.
– Тут с тобой не поспоришь.
Куин посмотрел вдоль стола. Не увидев Лэсситера, он наклонился над своей тарелкой, полной еды, чтобы посмотреть через несколько человек. Падший ангел сидел примерно в десяти стульях от Бутча, между Битти и Тором, его светло–черные экстравагантные волосы рассыпались по плечам, укрытым в ярко–желтый свитшот «MrBeast», и он носил на себе золота фунтов на четыре, не меньше.
Парень словно скупил весь ассортимент ювелирного магазина и нацепил на себя...
Внезапно Лэсситер повернул голову, и когда их взгляды встретились, на его лице не нашлось место дурашливости. Его глаза странного цвета были смертельно серьезными и не моргали, губы сжаты в тонкую линию, подобная собранность придавала ему вид восковой фигуры из Музея Мадам Тюссо.
По спине Куина побежали мурашки.
– Позвать врача?
Услышав голос Блэя, Куин разорвал зрительный контакт с ангелом и посмотрел на своего супруга.
– Что?
– Ты задрожал. Все нормально? В рану же не попала инфекция?
– Нет, все нормально. – Куин отрезал кусочек... что там лежало на его тарелке? Говядина? Птица? Точно не рыба. Это он знал наверняка, потому что Король ненавидел запах рыбы и запретил чешуйчатых в этом особняке, сделав исключение для ужина Бу, который уж точно не окажется рядом с Рофом. – Я в порядке.
Поэтому да, плевать, он вполне мог жевать угол стола, и да, он на самом деле покрылся холодным потом, как стакан ледяного чая в жаркую ночь. Но все это не нуждалось во врачебном осмотре. К тому же, ему было стыдно за свои мурашки.
Кто бы подумал, что можно скучать по придурковатому Лэсситеру.
Охваченный предчувствием злого рока, Куин запретил себе смотреть на ангела и прошелся взглядом по знакомым лицам, загоняя тревогу вглубь себя. Повинуясь логике «притворяйся, пока это не станет правдой», он каким–то образом умудрился присоединиться к клубу чистых тарелок, поговорить с Кором и Лейлой и встать на ноги, когда Трапеза подошла к концу.
В общем и целом, он выступил неплохо. Может, на «Оскар» и не тянет – Блэй точно не купился на его игру – но номинацию на «Золотой глобус» он заработал.
В фойе народ начал расходиться – по спальням наверху, в бильярдную, в библиотеку. Тем временем, он застопорился...
Пока не осознал, что Блэй стоит перед ним с ожиданием на лице. Очевидно, он задал какой–то вопрос.
– Да, конечно, – ответил Куин.
Он решил, что это был хороший, функциональный ответ на целый ряд вопросов, таких как: хочешь выпить или сыграть партию в пул? Не желаешь посмотреть фильм? Хочешь в кровать?
Хотя, последнее требовало более эмоционального «еще как!».
Блэй нахмурился.
– Ты серьезно?
– Что?
– Я сказал, что сегодня ночью очередь Кора и Лейлы купать и играть с двойней, но Лэсситер собирается рисовать стразами в библиотеке вместе с остальными детьми и попросил присоединиться всех.
– Что я там забыл?
– Вот именно. – Блэй прокашлялся. – Что случилось?
– Ничего. – Он широко улыбнулся, надеясь отжать кнопку «все ОК». – Хотел сказать, что не в восторге от того, что мы застряли здесь на всю ночь, но я думал отправиться в учебный центр и какое–то время провести с Лукасом. Я собирался заглянуть в его комнаты, когда пришел за выпиской... но мы с тобой увлеклись, да?
Когда на лице Блэя красным цветом вспыхнуло смущение, странный шум раздался на заднем плане, низкий и настойчивый. Куин посмотрел на окна фасада особняка.
– Срань Господня, и это ветер?
Он прошел вперед и открыл дверь в вестибюль, пересек порог достойный какого–то собора. Когда он собрался выглянуть наружу, пришлось приложить усилие, чтобы плечом открыть парадную дверь, и к слову о пощечине? Ветер надавал ему несколько, причем мощных, кожа обтянула лицо, сползая к ушам, зубы застучали от холода.
Учитывая эту арктичность, он так и не понял, зачем вышел наружу. В один момент он застыл на пороге, и в следующий – стоял на улице под углом к порывам ветра и всматривался в пригородные районы вдалеке... и еще дальше, в городские небоскребы и мосты.
Дариус, который построил особняк, выбрал выгодное для обороны положение на самой высокой горе к северу от Колдвелла. Спуск с горы, крутой и усеянный соснами как елочная ферма, защищался от врага и людей пеленой мис, сотворенной Вишесом. Но эта невидимая стена никак не могла повлиять на ветер. Штормовые порывы не просто скользили меж сосен, а прорывались сквозь них, сметая на своем пути ветви и врезаясь в стены особняка.
Куин повернулся, желая убедиться, что огромный каменный особняк сдерживал порывы ветра, но об этом не стоило волноваться. Тонны серого камня и цемента стояли прочно, словно могучее, раскинувшееся на большой площади строение являлось продолжением горы, а не чем–то чужеродным и построенным наспех.
– Серьезная буря, – раздался голос рядом с ним, достаточно громкий, чтобы он смог услышать слова поверх шума товарного поезда в его ушах.
Куин посмотрел на Ви.
– Ага.
Небо над головой было затянуто молочной пеленой, плотные облака низко и грозно нависали над ними. Снег еще не сыпал, но был на подходе. В воздухе чувствовалась зимняя влажность как предвестник белых хлопьев.
– Парни, не хотите зависнуть в Яме? – предложил Ви, когда к ним присоединился Блэй. – Настольный футбол. Выпивка. И полное отсутствие Лэсситера.
Куин посмотрел на своего супруга. А потом они синхронно ответили:
– Идеально.
Блэй сел на кожаный диван Бутча и Ви, наслаждаясь видом перед собой. Куин сидел по ту сторону от стола для настольного футбола, его огромное тело подалось вперед, глаза следили за игрой, руки дергали прутья, переключаясь между ними со сломя–голову–скоростью.
Или в его случае – сломя запястья?
У другого края стола с пластиковыми фигурками расположился его оппонент – Джон Мэтью, и, видя этих двоих вместе, Блэй вспомнил, как они проводили время до их превращения. Они потратили много часов за видео играми в его спальне в старом родительском доме, передавали из рук в руки джойстики, меняли «Доритос» на «Лэйс», жевательных мишек на «Тутси Поп».
– «Swiss Miss»[14], без мармеллоу.
Перед ним появилась белая кружка, и Блэй поднял взгляд на Бутча.
– Ты – умнейший человек и настоящий джентльмен.
– Я с трудом окончил школу и часто ругаюсь. Так что я ни то, ни другое.
– Ну, как насчет того, что ты радушный хозяин.
Дэстройер с ухмылкой уселся на другом конце дивана, держа в руках собственную кружку. Когда Братство заселилось в большой дом, Бутч и Ви, тогда еще оба без шеллан, обустроили холостяцкую нору в старом коттедже смотрителя. Сейчас их счастливые шеллан жили с ними, но Яма, как называли это место, оставалась по своей сути скорее общагой, чем более официальным и ориентированным на детей особняком.
– Смотришь, что положить под елку двойняшкам? – спросил Бутч.
– М–м?
– На телефоне?
Блэй опустил взгляд на мобильный в руках... и понял, что это хороший знак, его супруг по–прежнему мог так увлечь его, что он забывал обо всех делах.
– А, да. На самом деле мне понравился этот надувной замок. Знаю, они еще маловаты для такого, но... да ладно. Можно поставить его снаружи игровой комнаты, в коридоре где кинотеатр? Старшим будет интересно, да и мы сможем сидеть там с двойняшками.
– Хорошая идея. Но тебе придется держать Рейджа подальше. Он обожает надувные замки.
– Я не знал.
Бутч, салютуя, поднял кружку.
– Такое всегда узнается во время бурь.
– Кстати, о детях. Вы с Мариссой не хотите завести? – Блэй выключил телефон и отложил в сторону. А потом осознал, что Бутч застыл, поднеся кружку ко рту. – Ой... черт. Прости, это слишком личное...
– Да нет, все нормально. – Бутч закончил действие и сделал глоток. – И я не знаю. Иногда мы думаем об этом, но дети не являются нашим приоритетом. Особенно когда я смотрю, как вам бывает сложно...
Завывание началось с низких частот, просто очередной порыв ветра, но оно становилось все интенсивней и задержалось дольше всех порывов до этого, и они с Бутчем посмотрели на дверь Ямы. Снаружи коттеджа трещали и дребезжали декоративные ставни, а потом раздался стон – так жаловались стены, или, может, стропила крыши? Сквозняки, тянувшиеся от окон и дверных швов, скользили по лодыжкам Блэя, и даже игроки в настольный футбол остановили свой батл и вскинули головы...