ГЛАВА 30 Последний прыжок

Я плачу в свой последний рабочий день в «Эдж». Мои коллеги плачут, а Хелен держится изо всех сил. Валентайн приносит пирог и говорит:

— Я все еще болею за Малкольма.

— Не надо, Вал, — шепчу я. — Так не должно быть. Я не останусь... «Эдж» и я пойдем каждый своей дорогой. Неужели тебе не хочется начать что-то новое? — Я бросаю взгляд на Сэнди, которая тоже сидит в моей кабинке и ест пирог. — Может быть, нам стоит скооперироваться и создать стартап… Так мы будем замотивированы на работу сильнее?

— Детка, я не могу месяцами сидеть без зарплаты, пытаясь наладить работу в интернете.

— Я знаю, но...

— А Сэнди практически все отдает за квартиру. Она не может позволить себе работать фрилансером или создать сайт с одной только надеждой, что дело выгорит.

— Хотя бы подумайте об этом. Может быть, поговорим об этом позже. Если тебя попросят... Ну, если Ноэль Сент уволит тебя или окажется, что работать на него невозможно, пожалуйста, не обращай на него внимания. Двигайся вперед к чему-то лучшему. Даже если на первый взгляд все будет казаться не так. Это страшно, я знаю. Черт, я все еще боюсь, но я также знаю, что хочу чего-то большего.

— Ты? Не продумала все на десять шагов вперед? Честно говоря, я... ошеломлен, — восхищается Вал.

— Я не могу все предусмотреть, не в этот раз. Я прыгаю с обрыва, но если я найду что-то хорошее, я бы хотела, чтобы вы, ребята, были со мной. Не представляю, как справлюсь с чувством вины если из-за того, что я ушла, вы потеряете работу…

— Эй, виновата будешь не ты, а этот мудила.

— Все равно…

— Рейчел, убирайся отсюда. Ступай в новую жизнь. Совсем другую. Ту, где ты сможешь оглянуться назад и понять, что все это, — он разводит руками, чтобы охватить отдел новостей, — было лишь ее частью. Большой частью, но только частью.

Я действительно надеялась, что Валентайн подумает о том, чтобы сделать что-то вместе, чтобы создать собственную платформу для наших историй. Мне бы очень хотелось, чтобы они не были такими понимающими и добрыми, тогда бы им было проще все бросить. Мне хотелось бы, чтобы Хелен была стервой, тогда я бы ушла со своей коробкой вещей без слез на глазах. Но, конечно, это не так. В реальной жизни такого не бывает.

Поэтому я шмыгаю носом — часто — и обнимаюсь чаще, чем когда-либо, а потом выхожу из «Эдж» и выкидываю свой ящик с вещами, оставив только портрет моей матери, который я когда-то держала на своем столе, и маленькую ручку с надписью «Только вперед», которую я получила на мотивационной конференции. Что ж, так я и поступаю.

***

Без звонка.

Без смс.

Без какого-либо предварительного уведомления . . .

Я направляюсь к «М4».

Сент просил меня прийти к нему, но, по правде говоря, мне это и так необходимо. Мне нужно смотреть на него, вдохновляться его силой и, может быть, просто нужно услышать, как он говорит мне, что все будет хорошо.

Я оставляю прежнюю себя на краю пропасти.

Я оставляю все свои ошибки.

Я оставляю испуганную девушку позади.

Я прыгаю вниз.

Но мне нужно знать, что он не позволит своему отцу втянуть себя во что-то большее, что Малкольм откажется от «Эдж».

Потому что Малкольм Сент уже очень много для меня сделал.

Теперь я понимаю, что позволю ему делать все, что угодно, потому что доверяю. Он может любить меня, защищать, помогать, но не воевать из-за меня.

На стойке регистрации дамы удивляются, увидев меня. Заметно, что они изучали социальные сети. Теперь они знают, чья я «подружка».

— Мисс Ливингстон, какой сюрприз, — говорит одна из них. — Уверена, мистер Сент будет очень рад, позвольте мне только сообщить о вашем визите.

Я благодарю ее и поднимаюсь в лифте. Дыши, Рейчел.

Когда я выхожу, Кэтрин стоит, немного взволнованная неожиданным визитом.

— Он с людьми из своего совета директоров, придется минутку подождать.

Я слабо улыбаюсь и сжимаю букву «М» в кулаке, теребя ее и потирая о букву «Р».

Во время ожидания я вслушиваюсь, как четыре помощницы Сента принимают звонки и печатают на своих клавиатурах.

Я разглаживаю юбку на бедрах, когда дверь его кабинета открывается и появляется группа бизнесменов.

Все в них кричит об уверенности и могуществе.

— Добрый день, мистер Стивенс, мистер Томпсон, — окликает Кэтрин бизнесменов, когда они направляются к лифтам.

А потом я слышу его голос из глубины комнаты. Такой глубокий, такой знакомый… Все мое тело трепещет.

— Он должен был знать, что если захочет играть жестко, то я в деле. Я бы сделал хоум-ран еще до того, как он понял, что совершил ошибку, бросив мяч в мою сторону, — решительно говорит он мужчине рядом с ним. Затем замечает меня, вскидывает брови, и его безжалостная улыбка, направленная на человека, которого он собирается раздавить, начинает исчезать. Мои глаза, возможно, немного покраснели, но я изо всех сил стараюсь не показать, насколько подавлена.

— Мы решим этот вопрос раз и навсегда завтра в два, — бросает он бизнесмену, понизив голос.

Мужчина кивает и уходит. Мой взгляд пойман, а мое сердце замирает, когда Сент медленно идет вперед. Прямо ко мне. Он нежно берет меня за руку, и я поднимаюсь. Он провожает меня в свой кабинет. По его ласковому обращению я понимаю, что он знает — я не в порядке.

В своем кабинете он обнимает меня и говорит:

— Дыши.

Я хватаю его за галстук и киваю.

— Ты пришла ко мне, — стонет он мне в ухо, как будто эта мысль его потрясает.

— Всегда, — шепчу я, все еще сжимая его галстук.

— Мистер Сент, — раздается сигнал интеркома. — Пришли на встречу к часу.

Я смотрю, как он уверенно идет к своему столу, и пытаюсь взять себя в руки. Нажимая пальцем, он отвечает:

— Перенеси встречу. Мне понадобится час.

Я отрицательно качаю головой.

— Не надо, правда. Со мной все в порядке. Я просто пришла сказать, что ушла... Я прыгнула.

Я раскинула руки и отвернулась, чтобы посмотреть в его окно. Как прозвучали мои слова. Испуганно? С надеждой?

— Теперь я в свободном плавании.

— Повернись и посмотри на меня, Рейчел, — шепчет он.

Услышав неприкрытую эмоцию в его голосе, я оборачиваюсь.

Не сводя с меня пристального взгляда, он поднимает телефонную трубку и набирает номер.

— Мы отступаем, — командует он и очень медленно вешает трубку. Щелчок.

— Я не хотела мешать, — признаюсь я. — Просто хотела...

— Убедиться, что я сдержал свое обещание, — заканчивает он.

— Да, но... нет. Я хотел увидеть тебя, Сент. Мне всегда хочется видеть тебя, когда я счастлива, или грустна, или... в общем, всегда хочу видеть тебя.

Я наблюдаю, как дюжина эмоций проскальзывает в его глазах.

— Я на все готов ради тебя, Рейчел.

— Я знаю, — бормочу я. И впервые я верю в это на все сто процентов.

Пусть ни один мужчина никогда не поддерживал меня раньше — ни отец, ни брат, ни бойфренд — но теперь я верю, что Малкольм Сент сделает для меня все, лишь бы я была счастлива.

Моя грудь болит от любви.

— Значит, ты отступил?

— Совершенно верно. — Он пренебрежительно пожимает плечами. — На торгах действует условие, юридически обязывающее победителя совершить покупку. Хвастовство обойдется ему в целое состояние.

Мое тело дрожит. Спеша сюда, я не понимала, что, когда я выбросила свои старые вещи, я выкинула свой свитер. Ну как так, Ливингстон?! Кондиционер работает на полную, как во всех ведущих бизнес-корпорациях.

— Я знаю, ты говорил, что я могу работать на «М4», но... — было начинаю я говорить с стучащими зубами.

— Но ты права, нам это не подходит, — тихо признает он, молча изучая меня взглядом. — Я не буду тебя удерживать, Рейчел. Заставлять делать что-то, отчего ты будешь несчастной.

— Ты же знаешь, что я просто хочу... большего. Я собираюсь фрилансить... — Я замолкаю, когда он проходит через свой кабинет к знакомому, девственно белому, гладкому пространству на стене.

Одним щелчком он открывает потайной шкаф и достает оттуда куртку.

— Держи.

— Я не... — Он накидывает ее на мои плечи, и от прикосновения его пальцев к моей шее по спине пробегает дрожь. — Сент, не надо, — говорю я.

Я боюсь, что от его прикосновения упаду замертво.

Он смотрит на меня увлажнившимися глазами, касаясь моих кулонов с буквами у основания горла.

— Почему же не Малкольм? — поддразнивает он меня.

Я вижу, что он пытается сделать меня счастливой, и это заставляет меня любить его еще больше.

— Малкольм, — говорю я с улыбкой. Его глаза светятся нежностью, когда он берет меня за руку. — А теперь пойдем со мной.

— Извини, что тебе пришлось из-за меня бодаться с отцом, — произношу я уже в лифте.

Мы останавливаемся этажом ниже, и Сент говорит двум бизнесменам, собирающимся зайти в кабину, чтобы ждали следующего. Они тут же отступают.

Он смотрит на меня, когда мы снова остаёмся вдвоем.

— Ты выросла без отца. По-твоему, он бы заботился о тебе, ценил тебя, разговаривал бы с тобой. У меня был отец, но каждый раз, когда я бросал мяч, он бросал его дальше, просто чтобы показать мне, насколько я слаб. Каждый раз, когда я что-то строил, он ломал это, чтобы указать на все недостатки в моих планах. Не все отцы поднимают тебя. Некоторые ставят тебе подножку, чтобы ты упал, — он говорит безэмоционально, как будто это всего лишь факт жизни. — Вначале ты стараешься изо всех сил, чтобы показать ему, что можешь. Затем ты делаешь что-то, чтобы доказать уже себе. Пока не наступает день, когда ты просто делаешь то, что можешь. Я делаю это не ради своего отца, не ради него отступил от «Эдж».

Двери открываются на одиннадцатом этаже.

— Я поддерживал тебя, Рейчел.

Я оглядываю дюжину компьютеров, высокотехнологичное оборудование, перегороженные рабочие места по углам. Это похоже на... отдел новостей.

— Вот тут-то и начался Interface. До того, как мы стали корпорацией. Тогда это было лишь идеей, началом. — Он жестикулирует вокруг, и когда я осматриваю впечатляющую комнату, я чувствую, что он смотрит на меня взглядом, который одновременно болезненно нежен и молчаливо задумчив. — Итак, как ты видишь, все здесь пылится и ждет... ждет еще одной замечательной идеи. Еще одного прекрасного начала.