Трент оглядывается через плечо, и его приятели смеются еще немного, прежде чем он поворачивается ко мне.

— Хочешь уйти от этих придурков и поболтать? — предлагает он.

Я бросаю взгляд через его плечо и понимаю, что киваю, глядя на его грозных друзей.

— Пошли, — говорит он.

Крепко обхватив меня за запястье, он уводит меня от костра в глубь леса. Голос в моей голове кричит не следовать за ним, но я следую. Это единственное, что у меня может быть, чего не может быть у Мэдисон. Трент Эйнсворт.

Он заметил меня. Он хочет поболтать со мной. Наедине.

Со мной.

Трент удивляет меня, останавливаясь прямо перед входом в лес, так что мы все еще четко видим его друзей и остальную часть компании.

— Наконец-то, — выдыхает он, прислоняясь спиной к стволу одного из многочисленных деревьев. — Приятно немного побыть в тишине и покое. Я уже устал притворяться, что мне весело.

Его слова заставляют меня улыбнуться. Мои губы зудят, чтобы растянуться в улыбке, демонстрируя брекеты, но я борюсь с этим, предпочитая вместо этого улыбку с закрытыми губами.

Он тоже притворялся ?

— Так с кем ты пришла сюда? — спрашивает он.

До меня доходит, что он пытается завести со мной разговор.

Я прочищаю горло, беспокойно водя ногой по земле.

— Моя подруга Винни притащила меня сюда. Это первая вечеринка, на которой я когда-либо была, и, честно говоря, я не очень впечатлена.

Трент смеется. Это глубоко, хрипло и чертовски горячо.

— Ауч. Ты понимаешь, что мы с ребятами все это организовали?

Мои щеки пылают от смущения. Дерьмо.

— Прости, — говорю я, съеживаясь.

Он снова усмехается.

— Не извиняйся. Ты говоришь правду, и мне это нравится. В наши дни не многие девушки честны.

Его глаза блуждают по моему лицу, а сердце продолжает вырываться из груди. Его взгляд опускается на стаканчик, который я все еще сжимаю в руке.

— Первый раз пьешь?

— Как ты догадался? — поддразниваю я, мои губы кривятся от удовольствия.

Он пожимает плечами.

— У тебя такой красивый румянец на коже. Выглядит мило.

Я бросаю взгляд на свои ноги, изо всех сил стараясь скрыть, насколько счастлива от его комментария.

— Эй, — говорит он.

Его рука слегка касается моего подбородка, заставляя меня снова посмотреть на него. Прежде чем мои глаза останавливаются на нем, я замечаю татуировку на внутренней стороне предплечья — ту, что есть у него и у всех его друзей. Это ключ с очертаниями настоящего черепа и глазом с треугольником вокруг него, который покоится на лбу черепа. Немного жутковато.

— Не прячься от меня, Маккензи. Ты великолепна.

У меня перехватывает дыхание, когда я смотрю в его глаза и вижу, как они наполняются жаром. Таким количеством жара, что я чувствую, как что-то шевелится у меня в животе. Это ощущение мне незнакомо.

Подождите — он знает мое имя? У меня не хватает духу спросить, откуда он знает мое имя. Он один из элиты. Уверена, что здесь, в Ферндейле, они знают все обо всех.

— Спасибо, — выдыхаю я в порыве воздуха.

Трент смотрит в сторону костра, и я пытаюсь проследить за его взглядом, но его следующие слова заставляют мое сердце сжаться в груди.

— Можно тебя поцеловать, Маккензи?

Его руки уже на моем лице, притягивая мой рот к своему, и его тело уже наклоняется ближе. Мои соски врезаются в материал лифчика. Это такое незнакомое ощущение, которого я никогда раньше не испытывала, и все же нахожу это щекочущим. Я говорю «да», прежде чем успеваю подумать.

Сначала его губы слегка касаются моих. Я так взволнована и возбуждена, что издаю смущенный стон ему в рот, когда он углубляет поцелуй. Я чувствую его вкус — смесь пива и жвачки. Чувствую, как его руки скользят по моей разгоряченной коже, и ощущая запах горящих поленьев от костра. Я смутно различаю громкий смех, но не могу сказать, откуда он доносится, и, по правде говоря, мне все равно. Его руки находят место на моих бедрах и скользят вниз по моим широким бедрам, играя с материалом моего платья. Когда его пальцы касаются внутренней поверхности моего бедра, я обнимаю его за шею и целую. Сильно.

Это мой первый поцелуй, и если так проходят все первые поцелуи, я больше никогда в жизни не стану жаловаться. Это даже не кажется реальным. Это слишком прекрасно, слишком интимно, слишком похоже на сон. Я никогда не хочу...

— Что, блядь здесь происходит?

Я отскакиваю от Трента при звуке ее голоса. Я бы узнала этот голос где угодно. Черт, он преследует меня во сне. И когда я встаю каждое утро. Я медленно поворачиваюсь и смотрю на сестру, которая выглядит совершенно сумасшедшей. Я никогда не видела ее такой сердитой. И, к сожалению, весь этот гнев направлен на меня.

— Что, черт возьми, ты думаешь, ты делаешь, Маккензи?

Я открываю рот, чтобы что-то ответить, но прежде, чем успеваю произнести хоть слово, Трент подходит ближе и кладет руку мне на бедро.

— Оставь нас в покое. Мы в самом разгаре.

Мэдисон не признает Трента. Вместо этого она продолжает сверлить меня взглядом. Ее гнев написан на ней, и я могу прочитать каждую мысль, которая приходит ей в голову.

Как ты смеешь!

Он должен быть моим.

Он должен быть моим — они все мои.

— Боже, что ты сделала, пообещала ему дерьмовый минет, чтобы он пришел сюда с тобой? Ты отвратительна, Кенз, — выплевывает Мэдисон. — А ты... — теперь она сосредотачивает свой гнев на Тренте. — Если ты продолжишь с ней дальше, то пожалеешь об этом завтра утром, когда поймешь, как низко ты пал, будучи пьяным. Думаю, что эти шоты заставили тебя принять одну сестру за другую. Подойди к ней еще раз, и я причиню тебе боль, Эйнсворт.

Мое горло сжимается от ее слов, и слезы жгут глаза. Как она может быть такой злой? Такой мерзкой? Мы сестры, а не враги. Неужели это так ужасно, что Трент хочет поцеловать меня вместо нее? Она может забрать еще четырёх его друзей. Почему она не может позволить мне получить только одну вещь?

Мэдисон королева во всем, что она делает. Она владеет всем, а меня всегда запихивают в угол, забывают в тени.

— Да пошла ты, Мэдс, — выдыхаю я, борясь со слезами смущения.

Она смеется надо мной и скрещивает руки на своей полной груди.

— Если ты сейчас же не поедешь со мной домой, я расскажу папе, какой маленькой шлюшкой ты была сегодня. Как думаешь, как он отреагирует, когда узнает, что я застукала тебя за занятием сексом?

Я бледнею.

— Что? Но я...

— Как думаешь, кому он поверит?

Она права. Он поверит ей. Это всегда она.

Печально вздохнув, я поворачиваюсь к Тренту, как раз когда он наклоняется, его губы касаются моего уха.

— Мы с друзьями будем здесь всю ночь. Улизни и встреться со мной на скале Поцелуев, как только сможешь отделаться от неё, хорошо?

Я делаю шаг назад и смотрю на него. Я никогда раньше не убегала тайком. Эта мысль никогда даже не приходила мне в голову, но я знаю, что сегодняшняя ночь станет моей первой.

— Хорошо.

Я загадочно улыбаюсь, прежде чем повернуться и последовать за сестрой.

Всю дорогу до машины она что-то сердито бормочет себе под нос. В моем пьяном состоянии я должна была бы побеспокоиться о том, что она за рулем, но мы живем недалеко. Наш дом всего в нескольких кварталах отсюда.

— Фу! — резко рычит она. — Не могу поверить, что ты опустилась так низко и сделала это со мной.

Я чуть не визжу.

— Почему тебе так трудно со мной поладить, Мэдисон? — кричу я. — Почему все всегда о тебе? У тебя уже есть все в этом мире. Почему у меня не может быть только этого? Он заметил меня. Может, я ему даже нравлюсь. Почему ты не можешь просто дать мне это? Почему ты должна все испортить?

— Новости, Маккензи, ты ему не нравишься. Ты его не интересуешь. Он хочет меня. Он просто использует тебя, чтобы добраться до меня.

Я мрачно смеюсь. Это такой странный и чужой звук, когда он срывается с моих губ.

— Бред. Ты бы так не злилась, если бы это было правдой. Ты ненавидишь, что он предпочел меня тебе. Ты не можешь поверить, что он хочет встретиться сегодня ночью на скале Поцелуев со мной, а не с тобой!

Она останавливается и поворачивается ко мне с огнем в глазах.

— Он попросил тебя встретиться с ним сегодня на скале Поцелуев?

Я самодовольно киваю.

— Да, он попросил.

Ее губы кривятся в презрительной усмешкой.

— Садись в машину. Мы едем домой.

Дорога до дома тихая и неловкая. Когда Мэдисон паркуется на подъездной дорожке, взгляд, который она бросает в мою сторону, заставляет меня заплакать, как испуганную маленькую девочку. В этом сила взгляда Мэдисон. У нее есть способность потрошить и убивать одним взглядом.

— Ты пойдешь в дом и будешь хорошей девочкой, какой тебя все знают. Это не ты, Маккензи. Перестань пытаться быть похожей на меня.

— Я не пытаюсь быть похожей на тебя, — бурчу я.

— Ах, да? Попытка отнять у меня Трента говорит об обратном. Просто иди в свою комнату, пока я не превратила следующий год твоей жизни в ад.

— Куда ты? — спрашиваю я, открывая дверь.

— Встретиться с Трентом на скале Поцелуев, конечно же.

Мой желудок сжимается, а сердце разбивается вдребезги.

— Но...

Она удовлетворенно ухмыляется.

— Мы все знаем, что я самая горячая сестра, которую все хотят — с таким же успехом можно подарить Тренту ночь, которую он никогда не забудет.

— Но он сказал «я». Он хотел меня. Он не станет спать с тобой после этой ночи. Я просто знаю, что он не станет.

Мэдисон смеется.

— Он пьян, Маккензи. Ему нет дела ни до тебя, ни до того, кто появится на скале. Он просто хочет трахаться, и мы все знаем, что ты не можешь этого сделать. А теперь закрой дверь.

Со слезами на глазах я делаю, как она говорит, и закрываю дверь.

Когда я вхожу в дом, я знаю, что мои родители спят, потому что свет везде выключен. Я поднимаюсь по лестнице и направляюсь прямо в душ. Слезы текут горячими потоками, и я плачу, не боясь, что сестра услышит и как-нибудь использует это против меня.

Это несправедливо.

Почему всегда она?

Она получает все, а я ничего. Я всегда запоздалая мысль. Проигравшая. Никто. Не знаю, почему я думала, что сегодня все будет по-другому.