Одним из наиболее потрясающих качеств Дориана Торнбера была его неизменная верность. Там, где многие стали бы задавать вопросы или тянуть, Дориан взял письмо, и встал.

— Поберегите для меня этот танец, Леди Роуз, — сказал он, и двинулся через толпу, быстро шагая, а когда оказался снаружи, он и впрямь побежал трусцой. Роуз посмотрела ему вслед, прежде чем встать, чтобы найти Пенни.

Я снова читал, когда открылась дверь.

— Ты мог бы сперва постучать, — сказал я, увидев, как входит Дориан, тяжело дыша. Полагаю, бег вверх по лестнице оказывает на человека такой эффект.

Он проигнорировал мой комментарий.

— Вот, — сказал он. — Прочитай это, и поскорее — Роуз, похоже, думает, что это срочно, — сказал он. Я видел, что он не в настроении для глупостей, поэтому я взял письмо у него из рук. Оно было помечено моим именем, и я был весьма уверен, что почерк принадлежал Пенни.

Открыв его, я пробежал по его содержимому, а потом перечитал заново, чтобы убедиться, что ничего не пропустил.

Дорогой Мордэкай,

Я пишу это сейчас с великой тревогой, не из-за того, что должна сделать, а потому, что никто не способен поместить все свои мысли и чувства в нечто столь ограниченное, как простое письмо. Мне нужно, чтобы ты понял, что ты всегда был моим другом, и за это я благодарна. Тебе также следует знать, что с этого момента в последующих за моими действиями событиях ты никак не виноват. Я твёрдо верю в то, что каждый человек должен нести ответственность за свои действия, поступить иначе — значит сделать себя жертвой судьбы, а я не хочу быть жертвой.

Маркус в полной мере объяснил мне твою ситуацию с Дэвоном Трэмонтом, и по этой причине я хочу, чтобы ты знал, что запланированное мною — не из-за тебя. Как ты знаешь, у меня есть хорошая причина ненавидеть этого необыкновенно несчастного индивида. Хотела бы я, чтобы он никогда не появился на свет. Тот факт, что его удаление может помочь тебе и семье Ланкастеров, очень меня успокаивает, но это не является причиной моих действий. Пожалуйста, не вини себя. Я сама делаю свой выбор.

Мои причины я буду держать при себе, поскольку они лишь принесут ещё больше боли, чего ты не заслуживаешь, поскольку ты всегда был мягок душой. Я лишь скажу, что судьба обратилась против меня. Я совершила то, после чего нет пути назад, и это оставило мне мало вариантов. Я считаю, что Дэвону Трэмонту нет искупления, как нет искупления и мне. Мои действия, по крайней мере, могут привести к всеобщему благу, в то время как он творил лишь зло.

Наконец, и это — самая трудная часть, ибо я боюсь, что она причинит тебе боль, я хочу объясниться тебе в моих чувствах. Моя любовь к тебе не стала чем-то новым, не является внезапной причудой. Во время наших детских игр ты всегда был моим рыцарем в сияющей броне, хотя я сомневаюсь, что ты это осознавал. Твоё доброе сердце и глупое остроумие покорили меня во время бесконечных летних дней нашего детства. Я люблю тебя, и всегда буду любить, всё время, какое мне осталось. Что бы обо мне ни сказали после этого дня, помни об этом. Есть и другие, что любят тебя, и тебе важно об этом не забывать. Когда меня не станет, не позволяй отчаянию привести тебя к глупым решениям, ибо ты важен для многих людей, и я — не самая значительная из их числа.

Навеки твоя,

Пенни

— Проклятье! — выругался я. — Дориан, откуда ты это взял?

— Роуз забрала его у одной из подавальщиц, — ответил он.

Я уже одевался. Дублет и лосины заняли бы слишком много времени, так что я надел простые штаны и куртку — одежду, в которой я сюда прибыл. Подумав немного, я надел сверху табард моей матери, и нацепил данный мне отцом меч. В глазах Дориана мелькнуло удивление при виде этого:

— Ты не можешь носить меч на балу.

— Будь я проклят, если не могу, и ты, возможно, захочешь взять свой — они могут нам понадобиться, — сказал я, натягивая сапоги. Лихорадка прошла, так что я чувствовал себя лучше, хотя у меня слегка кружилась голова. Я направился к двери, затем приостановился. Несколько быстрых слов — и я наложил на себя щит; я не был уверен, что именно может случиться, но хотел быть готовым.

Мы пошли настолько быстро, насколько я был способен, то есть почти бегом, вопреки моей ноющей спине. Мои рёбра больше не болели, но я всё ещё быстро выдыхался из-за полученных моим лёгким повреждений. Дориан оставил меня, когда мы спустились на первый этаж — я думаю, он пошёл за своим мечом, но я не спрашивал.

А на балу Пенни танцевала. Роуз раздражающе её отвлекала, посылая в её сторону разнообразных партнёров по танцам, мешая ей выделить того человека, которого она искала. Однако Дэвон Трэмонт решил эту проблему за неё. Она непрерывно смотрела на него, пока танцевала с разными партнёрами, и он заметил её взгляды. После её танца с Грэгори Пёрном он подошёл к ней с выражением любопытства на лице.

Роуз гладко заступила ему дорогу, пытаясь завернуть его прочь, она видела, что он сосредоточился на Пенни.

— Лорд Дэвон, что за радостная неожиданность — видеть вас здесь сегодня? Я думала, вы будете баюкать свою побитую гордость, — уколола его Роуз, надеясь перетянуть его гнев на себя.

— Прошу прощения, Леди Роуз, я полагаю, что эта леди ищет танца, — с презрительной усмешкой ответил он, протолкнувшись мимо неё.

— Очень проницательно с вашей стороны, Лорд Дэвон, — с хитрой улыбкой сказала Пенни. — Я почти не надеялась, что вы меня заметите, — произнесла она, складывая руки вместе, соединяя их в рукавах, пока не достала себе до локтей.

— Хотите потанцевать? — указал Дэвон на собравшихся в центре зала людей.

— Конечно же, если моей неважной грации хватит, чтобы вас развлечь, — ответила Пенни. Она развела руки, и Роуз с облегчением увидела, что её ладони пусты. Дэвон взял её за руку, а свою свободную ладонь положил ей на пояс — чуть ниже, чем было прилично, но она не стала возмущаться. Пенни свободную руку положила ему на плечо. Она планировала и тренировалась для этого, и головка рукояти кинжала была у неё в ладони, лезвие шло вверх по её предплечью, а пальцы застыли неподвижно. Обратный хват заставлял её держать кисть прямо, и её ладонь не гнулась, но её никто не видел в рукаве Пенни. Как только она положила руку ему на плечо, он уже не мог увидеть, что её ладонь была в странном положении.

— Я не могу понять ваших мотивов, — сказал Дэвон, — для желания танцевать со мной.

— У меня было время подумать о нашей встрече несколько ночей назад, — одарила она его жгучим взглядом.

— Небольшой ожог побудил бы большинство людей избегать огня, чтобы снова не обжечься, — ответил он.

— Некоторые женщины находят опасность возбуждающей, когда у них есть достаточно времени, чтобы побороть изначальный страх, — сказала Пенни, прильнув к нему, и расположив своё лицо напротив его шеи.

Дэвон встречался со всякими женщинами, и знал некоторых весьма испорченных, но не мог отделаться от мысли о том, что эта горничная играла с ним какую-то тонкую шутку.

— А что кузнец?

Она запрокинула голову, чтобы посмотреть ему в глаза.

— Этой ночью его здесь нет, а вы, мой Лорд… есть… — произнесла она, поднося свои губы к его собственным. Ей нужно было лишь отвлечь его на миг, пока её рука поднималась, позволяя её рукаву свободно упасть, обнажая клинок для фатального удара. Глаза Дэвона на миг расширились, но её отвлекающий манёвр сработал, ибо он не заметил, как поднялась её руку.

Пенни направила длинное лезвие вверх, тщательно прицелившись кончиком, чтобы тот ударил между лопаток, чуть ниже шеи. У неё будет только один шанс. «Прости меня, Морт», — подумала она, и напряглась, чтобы вонзить кинжал в цель. Через зал прокатился крик «Пенни, не надо!!». Это была Роуз Хайтауэр, и её предостережение испортило тщательно выверенный план Пенни.

Дёрнув её в сторону, Дэвон увидел кинжал, и поймал её запястье, жестоко вывернув ей руку, заставив клинок выпасть у неё из пальцев, и послав волну боли вверх по её руке.

— Ты, глупая девка! — заорал он, и бросил её на каменный пол зала. Она начала подниматься, но его сапог срезался ей в живот. Воздух с шумом вылетел из её лёгких, оставив её задыхаться и хватать ртом воздух на полу.

— Проклятая шлюха! Думала меня убить? Смотри на меня, ты, слабоумная дрянь! — закричал он на неё. Пенни посмотрела вверх, и второй удар его ноги пришёлся ей по лицу, заставив её растянуться на полу. Она попыталась встать, но её руки выскальзывали из-под неё. Что-то попало ей в глаза, и шедшая от носа агония ослепила её болью. Вокруг кричали люди, но она не не понимала, о чём.

Дэвон Трэмонт смеялся, протянув руку вниз, и схватив Пенелопу за затылок. Он рывком поднял её голову, радуясь крови на её лице. Один из её глаз опух, а её нос выглядел так, что возможно был сломан.

— Тебя за это вздёрнут, сука! — заорал он ей, и занёс свой кулак назад, чтобы снова ударить её.

Когда он оттянул голову Пенни назад, я был уже почти рядом, и вид её избитого лица начисто вымел у меня из головы всю логику. Я схватил его кулак, рывком развернул его лицом ко мне, и вогнал свой правый кулак в его потрясённое лицо. Удар заставил его отшатнуться, оступиться, и упасть. Я пошёл на него, твёрдо намереваясь закончить начатое, когда один из охранников ударил меня сзади, заставив меня покачнуться.

Я обернулся, и увидел, что тот тупо уставился на свою сломанную дубинку. Тяжёлое деревянное орудие сломалось от удара по моей голове. Увидев это, я порадовался, что наложил на себя щит.

— Ещё раз так сделаешь — и пожалеешь, — прорычал я, и снова посмотрел на Дэвона.

Молодой лорд встал на ноги, и я увидел, что он тоже окружил себя щитом. Он стал осторожно обходить меня по кругу.

— Кто-нибудь, дайте мне меч! — крикнул он. Стоявший у меня за спиной охранник кинул ему свой собственный.

Я зыркнул на охранника:

— Я это запомню, — сказал я. Затем обнажил меч моего отца, сближаясь с Дэвоном, и мы начали наш смертельный танец. Я называю это танцем, но если честно, мечник из меня никакой — я просто лупил его подобно разъярённому крестьянину с дубиной. Его меч двигался слишком быстро, чтобы я мог за ним уследить, так что я его игнорировал, и продолжал молотить по Дэвону, будто он был коровьей тушей, которую надо было нарубить для продажи.