ГЛАВА 24

Я прошла мимо хостес, менеджера зала, армии официантов и направилась прямо в кухню "Бьянки". В отличие от "Лилу", где офис Эзры был отделён от основной кухни, в "Бьянке" его рабочее место располагалось в задней части огромного пространства кухни.

Вся кухня гудела — повара сновали туда-сюда в своей рабочей форме — их поварские колпаки танцевали между столами. Ещё одним отличием "Лилу" от "Бьянки" был рабочий процесс. В "Лилу", где всем руководил Уайетт, все задания исходили непосредственно от него. Может быть не всегда всё шло гладко, но Уайетт был причиной того, почему весь хаос кухни синхронизировался вокруг него.

Движение работников в "Бьянке" не было похоже ни на ровный поток, ни даже на бурное течение. По крайней мере, сегодня. Это было похоже на ураган в океане. Повара выкрикивали требования друг другу, сопровождая их сердитыми ругательствами. Атмосфера была тяжёлой от напряжения и паники. Тарелки звенели, когда их опускали на заставленные поверхности столов, заказы выкрикивались на одном конце кухни и предназначались для её другого конца. И теперь я имела к этому всему отношение, о чём никогда бы и подумать не могла.

Несколько работников кухни и официанты приостановили свою бурную деятельность, увидев, как я шла вдоль стены кухни, стараясь не привлекать внимания. Слишком поздно.

— Я здесь, чтобы увидеть Эзру, — пробормотала я, сомневаясь, что кто-то из них услышал.

Я была здесь только один раз и не во время того, как готовили ужин. Это было утром в одну из суббот, когда я рисовала. Эзра провёл для меня небольшую экскурсию, а потом мы с ним целовались на складе.

Тогда в кухне никого не было. Она казалась громадной, пустой и безжизненной. Сейчас же всё было с точностью до наоборот. Теперь, когда люди бегали во всех направлениях, казалось, что кухня уже не была достаточно большой, чтобы вместить всех работников Эзры. Здесь царили сумасшествие, неразбериха и вкусная еда, и мне это нравилось.

Мне нравилось абсолютно всё.

И в следующий раз я была готова заснять на телефон всю эту суету и опубликовать в сети. Я бы пометила это видео как #рабочиемоменты и наблюдала бы, как социальные сети сходят с ума, рассматривая интересный процесс создания пятизвёздночного блюда.

Не то, чтобы сейчас это имело какое-то значение. Моё будущее в "626" выглядело печально. Вместо коротких видео и интересных хэштэгов меня ожидало будущее уличного художника. Простите, мадам, вас не интересуют карикатуры? Я обещаю сделать вашу грудь и голову огромными.

Такая вот меня ждала жизнь, жизнь художника, рисующего большие бюсты. #жизненныецели.

К счастью, Эзра был в своём офисе, когда я, в конце концов, прорвалась туда. Нервы растревожили моё и без того слабое сердце, когда я осознала, что должна была сначала написать или позвонить ему, или, по крайней мере, попросить его встретить меня у входа. Он не ждал меня. Он, вероятно, не был готов увидеть меня...

— Молли.

Эзра поднял на меня глаза. Он сидел за столом, его галстук был расслаблен, пальцы застыли над клавиатурой, вероятно, набирая письмо. Его рот расплылся в тёплой улыбке, и я выдохнула, не осознавая, что я всё это время задерживала дыхание.

— Я как раз набирал тебе письмо, где собирался спросить, не хотела бы ты поужинать.

Когда я увидела его за этим столом, уставшего после долгого дня, но счастливого из-за того, что он увидел меня, что-то случилось с моей и без того слабой выдержкой. Мой подбородок задрожал, и я сжала губы, пытаясь взять себя в руки и сдержать слёзы.

Он заметил моё эмоциональное состояние, отодвинул стул назад и вскочил на ноги.

— С тобой всё в порядке?

Я покачала головой, не в силах ничего сказать, так как боялась опять разрыдаться.

— Иди сюда, — потребовал он.

В этот раз у меня не было никаких проблем с тем, чтобы сделать так, как он просит. Я бросилась к нему, и позволила его рукам крепко обхватить меня и прижать к нему. Хотя я не рыдала, не выла и не кричала, как ожидалось, я не смогла удержать несколько предательских слезинок.

Я прижалась к нему всем телом, наслаждаясь теплом и безопасностью его рук. По сравнению со всеми остальными нашими объятиями, это было первоклассным и во всех смыслах идеальным. Он крепко держал меня, не спрашивая ни о чём. Он просто держал меня, предоставив мне убежище и исцеление, которые мне были так необходимы.

Я с благодарностью прижалась к нему, впитывая каждую секунду, что я находилась с этим мужчиной, который стал значить для меня так много в последние несколько месяцев.

— Хочешь поговорить об этом? — спросил он, его голос был низким и мягким, но также резким — готовым к сражению. Я надеялась, что за меня. Сегодня я была не в состоянии сражаться с ним.

Мои руки сжали его ещё крепче.

— Я была на работе, — я шмыгнула носом и снова почувствовала себя жалкой. — Мой босс... Мы работали над проектом, и он начал приставать ко мне.

Тело Эзры застыло, напряглось и приготовилось к бою.

— Что он сделал?

— В плохом смысле, — я икнула.

Я оторвалась от него, вытерла глаза тыльной частью руки и попыталась обуздать свои эмоции. Я смело встретила тяжёлый взгляд Эзры и призналась в том, что случилось.

— Он домогался меня уже некоторое время. Всегда говорил неподобающие вещи, случайно касался меня. Но он сын генерального директора. Когда я пожаловалась в отдел кадров, они обвинили меня в том, что я создаю проблему из ничего. Они повернули всё так, как будто бы я истеричка. Сначала, может быть, ничего такого и не было... Я не боялась Генри. Он был скорее противный, но не опасный. Он раздражал меня и вызывал отвращение. И вот сегодня днём он позвал меня в свой офис обсудить клиента, с которым мы с ним вместе работали, и вот тогда он зашёл слишком далеко.

Я рассказала Эзре всё. Про все те ужасные вещи, которые он мне сказал, про то, что он считал меня обязанной ему из-за этого проекта и про то, как он угрожал уволить меня. Эзра внимательно слушал, его тело всё больше и больше выдавало его реакцию по мере моего рассказа. Мускул на его лице дёргался каждый раз, когда я упоминала Генри, и он ни разу меня не отпустил. Ни разу.

— Я не знаю, что делать, — сказала я ему. — Я не знаю, как я вернусь в этот офис и буду общаться с этими людьми... с Генри.

— Ты не будешь это делать одна, — зарычал он. — Я пойду с тобой утром.

— Тебе не обязательно...

— Довольно, Молли. Ты не обуза для меня. И я не дам тебе сделать это в одиночку. Я собираюсь пойти с тобой, и все эти ублюдки в твоём офисе получат сполна, и для меня будет честью заступиться за тебя.

Он взял свой телефон:

— Я собираюсь позвонить своему юристу, Бренту. Он должен пойти с нами.

Его взгляд снова задержался на мне.

— Ты же будешь подавать в суд? Брент — лучший в городе. Он точно знает, что делать.

— Я-я не думала так далеко вперёд. Я просто пытаюсь пережить этот день.

Его выражение лица сделалось мягче, и он швырнул телефон обратно на стол, забыв о нём.

— Прости, — искренне пробормотал он. — Я начинаю сразу действовать, не думая. Особенно, если чувствую себя беспомощно. Этот день закончится, и ты сможешь решить, что ты хочешь сделать.

Я наклонила голову и посмотрела на этого роскошного мужчину, который так сильно за меня переживал. Это всё ещё казалось мне безумием.

— Почему ты чувствуешь себя беспомощно?

Ведь это не его атаковали. Он не был беззащитной женщиной, сбежавшей с работы.

Он медленно и нежно провёл тыльной частью руки по моей щеке.

— Ты, правда, не знаешь? Молли, я хочу убить этого ублюдка, который тронул тебя... разговаривал с тобой таким образом. Я хочу убить его за то, что он заставил тебя так себя чувствовать, за то, что он ожидал получить от тебя то, что напридумывал себе его извращённый мозг. Он мразь и он попытался дотронуться до тебя. Разве могу я чувствовать что-то кроме беспомощности? Этот ублюдок заслуживает, чтобы мой кулак прилетел ему в его чёртово лицо, но я намерен уничтожить его юридическим путём. Всё это убивает меня.

Я вздрогнула. Никто ещё не заступался за меня таким образом. Никому это было не нужно. Я провела двадцать семь лет своей жизни, сливаясь с фоном. Но я не была невидимой для Эзры. Он видел меня. И ему было меня достаточно.

Я не могла говорить, отвечать или думать ясно. У меня на языке вертелись слова, которые я пока была не готова сказать. Я чувствовала их. Я чувствовала их каждой клеточкой своего тела. Эзра стал тем поворотным моментом в моей жизни, который сломал всё то, в чём я была убеждена, и то, что я знала о мире, свиданиях и мужчинах.

И этот поворотный момент не был плавным и постепенным. Он ворвался как дикий огонь, поглощая каждую мысль, каждое слово и всё вокруг, пока не остались только он и я, и казалось, будто так и должно было быть всегда.

— Спасибо, — сказала я ему.

Это простое слово содержало в себе столько сильных эмоций, что я едва смогла прошептать его. Он провёл большим пальцем по моей нижней губе. Он смотрел на меня, пытаясь разглядеть во мне те слова, которые я не могла произнести.

— Я забираю тебя к себе домой, — сказал он резко. — Хорошо?

Я кивнула.

— Да.

— Мне только нужно взять пару вещей.

— Хорошо.

Перед тем как отпустить меня, он наклонился и поцеловал меня в лоб. Его губы были тёплые и мягкие, и такие идеально нежные, что слёзы опять наполнили мои глаза.

— Всё будет в порядке, Молли. С тобой всё будет в порядке.

Он отпустил меня лишь на минуту, чтобы взять свой телефон и компьютер, и меня поразило удивительное чувство, что я верю ему. Я не знала, что буду делать завтра, или послезавтра, и есть ли у меня ещё работа. И хотела ли я эту работу. Но у меня был Эзра и это новое чувство внутренней силы, которое, казалось, я уже не смогу потерять.

Я всё ещё была робкой. В каких-то случаях мягкой. Но у меня также было это глубокое чувство самоуважения. Мои жизненные планы могли поменяться. Может быть, мне и правда пришлось бы рисовать портреты на улице, чтобы платить за квартиру, но я всё ещё была собой. У меня всё ещё было всё то, что делало из меня Молли.