Я больше не стояла за успешной кампанией в социальных сетях — это были они. А я была лишь пешкой, которая выполняла их указания.

Определённо, это и была моя работа. Они платили мне, чтобы воплотить в жизнь их идею, не мою. Вся моя деятельность вращалась вокруг того, чтобы угодить бизнесменам и дать им то, что они хотят.

Но по какой-то причине, на данном этапе я ожидала большего. Больше свободы. Больше творчества. Больше пространства для инноваций, и рисков, и новых вещей. В реальности же всего этого у меня было в разы меньше. И сейчас меня сдерживали больше обычного.

Я была не удовлетворена больше чем когда-либо.

Я с трудом улыбнулась Генри слабой улыбкой.

— Это здорово.

— А то, — согласился он, совершенно не замечая моё отсутствие энтузиазма. — Я рискнул, когда выбрал тебя, дорогуша. И я могу сказать, что я очень доволен, что мне это окупилось.

Его рука похлопала меня по коленке и осталась на ней. Я поменяла ноги, скрестив их по-другому, и сбросила его руку. Мои плечи подались назад, и я вся выпрямилась, тут же заняв оборонительную позу.

— Я рада, что тебе это окупилось.

— Я мог выбрать кого угодно, — добавил он. — Но я знал, что в тебе есть что-то особенное. Что-то, перед чем я не мог устоять.

Мой язык превратился в камень у меня во рту, тяжёлый и твёрдый, и он не желал выражать ему благодарность.

— Тебе есть что ещё сказать по поводу заказа, Генри?

Он посмотрел через моё плечо на теперь уже пустой офис.

— Ты знаешь, не только клиенты впечатлены тем, что ты сделала. Мне очень понравилось с тобой работать. Я думаю, мы отличная команда.

— Итан тоже помогал, — добавила я немного истеричным тоном. Я ненавидела, когда он объединял нас вместе, как будто бы он имел отношение к моей работе, хорошо или плохо сделанной, как будто это значило больше, чем на самом деле.

— Именно из-за Итана каждый из нас смог хорошо сделать свою работу.

Он проигнорировал мой ответ и решил вместо этого обратить свой оценивающий взгляд на моё тело, как будто бы оно не было полностью закрыто одеждой, а я сидела перед ним абсолютно голая. Его рука снова опустилась мне на ногу, на этот раз на бедро — она была плоской, широкой и омерзительно тяжёлой.

— В офисе много милых девушек, Молли. Но я должен сказать тебе, что ты определённо самая сексуальная.

Моя доброжелательность мгновенно улетучилась. То, что он сказал — было совсем не здорово. В лучшем случае, это был двусмысленный комплимент. На самом же деле, это было обидно, неприятно и за гранью. Но Крошка Такер думал задницей, поэтому не мог понять этого.

— Генри, если тебе больше нечего сказать по поводу заказа, я ухожу.

Он прикрыл глаза, а его улыбка сделалась чуть более снисходительной.

— Мы отличная команда, дорогая. Я думаю, нам следует применить свои таланты в других областях.

Вскочив на ноги, я отбежала подальше от Генри. К сожалению, я оказалась у противоположной к выходу стены. Моё сердце ускорилось, в кровь ударил адреналин. Это не может происходить на самом деле.

— Мне не комфортно, когда ты так со мной разговариваешь, — сказала я твёрдо, мой голос звучал более смело, чем было на самом деле.

Он тоже поднялся, отодвинул в сторону мой стул и направился прямо ко мне.

— Перестань, Молли. Я предоставил тебе самую большую возможность, которая у тебя когда-либо была. Я выхлопотал её для тебя. Я включил тебя в большой и очень дорогой проект. Тебе не кажется, что тебе следует отплатить мне за эту услугу?

Его слова серьёзно задели мою профессиональную гордость.

— Я хорошо делаю свою работу, — по какой-то глупой причине я начала спорить с ним. — Ты выбрал меня, потому что я лучше всего подходила для этой работы.

Он закатил глаза и придвинулся ближе так, что я оказалась прижатой к шкафу с документами.

— Я выбрал Итана, потому что он лучше всего подходил для работы. Я выбрал тебя, потому что у тебя самая красивая грудь в офисе. Это должно тебе льстить.

Он наклонился вперёд, вторгаясь в моё личное пространство, и затем протянул руку, чтобы дотронуться до меня, но я оттолкнула её в сторону, прежде чем он успел это сделать. Он выглядел раздраженным.

— Ты должна быть благодарна.

Я не чувствовала себя польщённой. И я совершенно точно не чувствовала себя благодарной. Я чувствовала отвращение.

— Ты свинья, — прорычала я. — И, может, тебя и боится отдел кадров, но я нет. Отвали, Генри. Завтра твой отец узнает о том, как ты разговариваешь с женщинами в офисе. Я пыталась вести себя профессионально. Я пыталась делать правильные шаги, чтобы решить эту проблему. Но меня достало мириться с этим дерьмом и твоим женоненавистничеством. Ты совсем спятил, если думаешь, что я позволю тебе дотронуться до меня.

Его улыбка исчезла, а лицо сделалось недовольным и покраснело от гнева.

— Почему бы тебе не закрыть свой чёртов рот и не получить повышение с помощью своих сисек.

До моей руки его слова дошли прежде, чем мой мозг понял, насколько они были ужасны. Она с громким хлопком приземлилась на его щёку, заставив Генри хрюкнуть. Он повернул голову в сторону и прикрыл щёку рукой.

Моя рука горела, когда я опустила её вниз и сжала в кулак. Всё моё тело тряслось от негодования, унижения и не пролитых слёз.

— Оставь себе своё продвижение, — зарычала я, каждое моё слово было наполнено злобой. — И свою помощь. Мне ничего из этого не надо. И держись от меня подальше.

Его голова снова повернулась ко мне. Он быстро сдвинулся, чтобы не дать мне сбежать.

— Расслабься, Молли. Мы всего лишь немного повеселимся.

Он провёл пальцем вниз по моей блузке. Я отбросила его руку в сторону, но это не остановило его.

— Ты должна мне. Ты, чёрт побери, должна мне.

Никогда ничьи слова не вызывали во мне столько отвращения и унижения. Во мне кипела ярость, к которой тут же присоединились паника и отчаяние. Я хотела заплакать, но больше всего я хотела пнуть этого козла коленом по яйцам, так сильно, чтобы он подавился ими, а потом убежать.

Вместо этого, я оттолкнула его и протиснулась мимо.

— Ты отвратительный ублюдок, — выпалила я, схватив свои вещи со стула и бросившись по направлению к выходу. — И все об этом узнают.

Он облокотился об угол стола и провёл руками по своим жирным волосам. На его лице снова появилась самодовольная улыбка, он сощурил глаза, в которых сверкала уверенность.

— Никто тебе не поверит, куколка. Ты облажалась. Это моя компания, мой дом. Тебе конец.

Я застыла в дверях, и, в конце концов, произнесла слова, которые хотела сказать уже в течение нескольких недель.

— Да пошёл ты.

Его улыбка стала шире.

— Вообще-то я бы предпочел сделать кое-что другое.

О Боже, что за козёл. Я выбежала из офиса, пронеслась мимо своего стола, за который была бы рада больше никогда не возвращаться. Я схватила свою сумку, а ноутбук оставила там. Он, в любом случае, принадлежал компании, а мне не хотелось иметь ничего, что принадлежало "626".

По крайней мере, до тех пор, пока они не уволят Генри Такера.

Я не могла сделать ни вдоха пока не оказалась в безопасности в своей машине и не выехала с парковки. Мои руки дико тряслись, а глаза пытались разглядеть хоть что–то сквозь слёзы разочарования. Мой желудок крутило, пока я отчаянно боролась с тошнотой. Весь спектр эмоций, которые я не могла успокоить, снова и снова проносился внутри меня.

Я была рассержена. Я была в ярости и абсолютно вне себя. Но также я пребывала в шоке, поэтому ощущала себя отдельно от всего того, что произошло. Он на самом деле приставал ко мне? Он на самом деле сказал все эти ужасные вещи? Предложил продвижение за то, чтобы я спала с ним?

Всё это казалось дико странным. Следует ли мне пойти в полицию? Совершил ли он какое-то преступление? Или это следовало решить в офисе?

Мне была неприятна идея того, чтобы устроить из всего этого сцену, и привлечь внимание к себе из-за его ужасного поведения. Мне было неприятно то, что придётся говорить с его отцом. Я знала, что мне придётся. Я знала, что я была права. Но это не отменяло стыд и унижение, которые я испытывала. Мне пришлось бы столкнуться с ними, если бы я решила сделать правильную вещь и ответить за слухи, испорченную репутацию и то, что случилось.

Мои слёзы вырвались наружу. Скорее всего, это было больше расстройство. Я ненавидела конфликты, и я также ненавидела быть центром внимания, и теперь мне пришлось бы столкнуться и с тем и с другим. И не из-за каких-то моих действий, а из-за мерзких действий кого-то другого.

— Это нечестно, — беспомощно икнула я, сидя у себя в машине.

Конечно, это была правда. Но разве не глупо было говорить так? Особенно в свете того, что случилось. Особенно, когда я осознала то, чего не случилось, так как мне удалось сбежать.

Мозгами я понимала, что всё могло быть гораздо хуже. Я понимала, что Генри остановился. Он не напал на меня в физическом смысле. Он не изнасиловал меня. Он не причинил мне вреда. Но это не делало его поведение более правильным или менее неправильным. Он всё равно повёл себя самым ужасным образом. Просто были некоторые вещи, за которые мне надо было быть благодарной.

Я шмыгнула носом, достав из сумки носовой платок. Вытерев глаза, я попыталась решить, что делать дальше, но я не могла собрать мысли воедино.

Вероятно, я только что потеряла работу. Папочка Генри прислушивался к нему. К Генри должны были перейти все дела через пару лет. Он был будущим генеральным директором, и моим боссом, и неотъемлемой частью "626". Я была никем. И до проекта "Блэк Соул", который мне дал Генри, я работала над самыми мелкими проектами из всех.

Это было его слово против моего.

И это значило, что мне стоило обновить своё резюме.

И даже если бы меня не уволили, хотела бы я на самом деле возвращаться назад? А что если бы Генри не должен был занять место своего отца? Что если бы он оставался только сотрудником? В любом случае, это место больше не было тем местом работы, в котором я видела своё будущее, я даже не могла представить, как доработаю эту неделю.