– Чему ты улыбаешься?

Элли покачала головой. Порой ее волновали довольно странные мысли.

– Да так. Мне пора домой. Завтра будет длинный день. Спасибо за ужин. Я давно уже так никуда не выбиралась.

Райли взял счет у официанта, кивнувшего ей на прощание. Он был очень мил и внимателен. Она надеялась, что Райли оставит ему щедрые чаевые.

Райли поднялся и протянул руку, галантно помогая ей встать.

– В таком случае я буду вытаскивать тебя куда-нибудь почаще. Я знаю, ты думаешь, что нам не стоит иметь никаких отношений за пределами офиса, но есть причина, по которой люди вроде нас встречаются с коллегами. У таких как мы нет личной жизни, и нам нужен кто-то, кто поймет, что все, о чем мы говорим, это – работа. Ты – босс. Ты, правда, думаешь, что можешь в интернете найти парня, который поймет тебя?

Элли была абсолютно уверена, что ни один мужчина ее не поймет.

– Может мне предначертано быть замужем за своей компанией.

– Сомневаюсь в этом, – Райли убрал руку. – Позволь мне проводить тебя до дома. Обещаю держать свои руки при себе. Никаких вольностей, пока ты не сдашься.

Он собирается убить ее. Женщина знала его всего один день и уже была абсолютно уверена в том, что пожалеет, если не примет его предложение. Но Элли – бизнес-леди, и правда заключается в том, что отношения с ним могут причинить ей боль. Ей нельзя забывать о цели. После того, как сделка свершится и у нее будет необходимое количество акций, она сможет подумать о личной жизни.

Возможно.

Она позволила прохладному весеннему воздуху коснуться ее кожи, пока они поднимались по ступенькам наверх, на улицу. Когда они шли на ужин, солнце уже садилось. Сейчас уже больше десяти часов. Элли провела три часа болтая с ним. И эти три часа пролетели незаметно в основном за ее болтовней.

Было очень приятно быть в центре внимания.

Женщина остановилась.

– Тебе будет проще поймать такси здесь.

Райли посмотрел на нее.

Она подняла руки, словно защищаясь.

– Отлично. Ты из тех, кто предпочитает прогуляться пару кварталов.

– Я не возражаю, – он зашагал рядом с ней, подстраиваясь под ее шаги. – У меня выдается не много таких вечеров.

– Да, уверена, ты не часто ходишь на свидания, красавчик.

Элли могла поклясться, что он покраснел.

– Как это ни странно, да. Я не очень часто хожу на свидания. Я много путешествую между Остином и Нью-Йорком. Поэтому у меня остается не много времени на свидания. У меня была девушка, но это в прошлом. Она начала встречаться с каким-то менеджером по проектам. Я даже был приглашен на их свадьбу, – произнес Райли с усмешкой. – Правда, был занят в те выходные.

Ей нравился обычный Райли. Где-то в середине ужина он расслабился. Они по-прежнему говорили о бизнесе, но что-то словно успокоило его, и он заговорил о своих любимых видах спорта – футболе и бейсболе.

– Так это тебя сильно задевает, да?

Мужчина на минуту задумался.

– Знаешь, думаю, меня задевает тот факт, что большинство тех, кого я знал в колледже, уже вступили в брак и размножаются как кролики, а я еще никогда даже не жил с женщиной. Жил с компанией парней, время от времени, а с женщиной ни разу. Я с трудом заставляю себя провести у женщины целую ночь.

– По-моему вся эта история с совместным проживанием переоценена, – согласилась Элли. – Здесь много компромиссов. Я бы хотела, чтобы мы с Колином пожили вместе прежде, чем пожениться. Я могла бы сохранить кучу денег, если бы знала, что он из тех парней, после которых зубная паста везде. Почему нельзя просто закрыть колпачок?

– Беспорядок, да? Знаю, как он может достать.

Женщина завернула за угол и обнаружила, что ее шаги непроизвольно замедлились при подходе к дому.

– Так ты жил с компанией парней в колледже?

Она могла представить его в общежитии. Он наверняка был королем кампуса.

– Я жил с парнями в интернате, когда был подростком. Ты думаешь, что твой бывший муж наводил беспорядок. А ты попробуй поместить под одну крышу двенадцать бездомных подростков и посмотри, что из этого выйдет. Ничего хорошего. Я думаю, что в то время был близок к тому, чтобы получить невроз.

Ей понадобилась минута, чтобы переварить услышанное. Интернат. Не общежитие.

– Интернат?

– Думай об этом как о патронаже для слишком больших для усыновления детей. Мои родители умерли, когда мне было двенадцать. До восемнадцати лет я жил в двух разных интернатах.

Он был под патронажным воспитанием?

– Что случилось в восемнадцать?

– Мой старший брат уже смог забрать меня, – объяснил Райли обыденным тоном. – Я хорошо учился в школе и получил стипендию. Пытался избежать ловушек нашей чудной системы.

– Ловушек? – она все еще была потрясена мыслью о том, как он был уязвим.

– Наркотики, физическое насилие. Много всего, что может сделать отчаянный ребенок. Но я сохранил голову на плечах, погрузившись в учебу. Мой старший брат уделял много внимания моему обучению. Он очень серьезно относился к своим обязанностям. Честно говоря, мне кажется, он был гораздо большей занозой в заднице, чем мог бы быть мой отец. На самом деле мой отец был довольно мягким человеком. По крайней мере, мне так думается. Иногда не просто вспомнить каким он был.

Все, что она представляла себе о нем оказалось неправдой. Если бы ее спросили, Элли бы ответила, что он получил привилегированное воспитание. Все правильные манеры. Все правильные школы. Его уверенность заставила думать, что он один из высокомерных богачей, хотя парень не был таким неприятным, как многие, кого она знала. Внезапно, вместо просто красивого и сексуального мужчины, она увидела перед собой мальчика, которым он был. Одинокого. Испуганного.

– Мне не нравится представлять тебя в интернате.

Она видела только его сексуальность, но за красотой скрывался человек. Все люди испытывают боль. Просто некоторые очень умело скрывают это.

Райли остановился, дотронувшись рукой до ее руки.

– Ты слишком мягкосердечна, Элли. Но я не хочу много думать об этом. Не знаю, почему говорю все это. Я редко говорю о прошлом. Настоящее и будущее намного интереснее.

Она взглянула на дверь. Элли могла уйти, но она не хотела оставлять его. Не так. А если они продолжат говорить о прошлом, она может расплакаться. Не самый лучший поступок, который она может совершить перед человеком, который будет работать на нее.

– Поговорим о будущем. Как думаешь, мы сможем завершить сделку перед заседанием совета директоров? Я хочу иметь все козыри на руках.

Бизнес. Ей надо помнить, что она должна сфокусироваться на бизнесе.

– Я постараюсь. Собрание через месяц. К сожалению, из-за того, что Касталано попытался включить в контракт тот пункт, нам придется вернуться к переговорам. Завтра я сообщу его команде, что мы не можем подписать контракт в таком виде и направлю им некоторые наши требования.

– У меня никаких требований, кроме того, что я плачу ему деньги за его акции, а он поддерживает мою кандидатуру на пост главы компании.

К тому времени Стивен уже не будет членом совета директоров, но они прислушаются к нему. Если он публично заявит, что поддерживает ее, голосование пройдет без проблем.

– Мы можем прописать это условие в контракте, но он может врать, пока мы удерживаем перевод денег и акций после заседания Совета.

Элли не хотела играть по этим правилам. Если она так поступит, то будет выглядеть слабой, будто она купила свое место, неуверенная в том, что ее партнер может поддержать ее без пистолета у виска.

– Нет. Я хочу сделать это раньше.

– Я постараюсь, – пообещал Райли. – Но это очень деликатные переговоры, и пресса будет следить за процессом, поэтому нам надо быть очень осторожными. Нам повезло, что продажа акций твоей сестры прошла без огласки. Но вполне возможно, что публике станет об этом известно. Это зависит от того, кто и зачем купил ее акции.

Элли могла представить себе заголовки. Если ее собственная семья избавилась от акций, как может молодая женщина руководить ИТ-компанией? Акции пострадают. Она может вылететь.

Черт, ей нужны голоса ее сестры. Она смирилась с Шари, со всем, что она сделала, потому что как только Элли узнала, что отец умирает, она поняла, что ей нужна Шари, чтобы прикрыть ей спину. А теперь Элли должна найти кого-то еще.

Конечно, если бы она подписала контракт, Райли Лэнг стал бы голосующим акционером. Возможно, не все потеряно.

– Эй, все будет хорошо, – адвокат встал рядом с ней, приподняв ее подбородок, чтобы она посмотрела на него. – Неважно, что произойдет, я об этом позабочусь. Постарайся помнить об этом. Даже если что-то пойдет не так, я смогу все исправить.

Она больше всего на свете хотела поверить ему. Элли чувствовала себя ужасно одинокой, а он предлагал ей компанию, дружбу.

– Скажи, что я могу поцеловать тебя, – приказал он низким голосом. – Мы не в офисе. Если ты не хочешь, чтобы я прикасался к тебе на работе, я не буду. Мы можем сохранить наши отношения в тайне.

– Это было бы ужасно непрофессионально, – Элли хотела, чтобы это прозвучало как предостережение, но слова прозвучали прерывисто и страстно.

– Да, но мне плевать. Вот что значит быть боссом. Ты можешь делать что захочешь, когда захочешь. Много лет назад я понял, что если не возьму то, что хочу, это возьмет кто-то другой. Возьми, что ты хочешь, Элли.

Его губы замерли над ее губами. Он был так близко, что она могла чувствовать жар его тела и его мятное дыхание.

Было так просто подняться на носочки и позволить их губам соприкоснуться.

Но он не понимал, что значит быть женщиной в бизнесе. Ей было почти тридцать, и она была женщиной. Все наблюдали за ней. Все с нетерпением ждали, когда она облажается, чтобы выгнать ее и поделить компанию между собой.

Элли не может просто следовать своим инстинктам.

Райли отступил назад.

– Я буду готов, когда ты будешь готова. Иди наверх. Я не уйду, пока не увижу, что ты в безопасности дома. Я бы поднялся с тобой, но ты пока не готова к этому.