Глава 3

Лиам резко развернулся, вытащил пистолет из багажника и прикрыл глаза свободной рукой. Мелкие осколки стекла остались на его куртке и перчаткам. Но мужчина даже не потрудился стряхнуть них.

Туман клубился серой дымкой, размывая небо, едва различимое между высотными зданиями, в неясную пелену. Тучи над ними были густыми, тяжелыми и темными, предупреждая о надвигающейся снежной буре.

Но не они привлекли внимание Лиама.

Впереди, вдоль бульвара Уэст-Джексон маячила Сирс-Тауэр, а слева — еще один огромный, но менее знакомый небоскреб. Недалеко слышался всплеск реки. Линию горизонта перекрывали чуть более низкие офисные и жилые здания.

В открытом небе бесшумно парил самолет, его нос клонился вниз. Трудно было сказать, на каком расстоянии он летел, но точно не больше полумили. А может, даже меньше.

Самолет парил очень низко — так низко, что казалось, будто он практически касается верхушек небоскребов.

Люди кричали и пригибались. Не было времени реагировать как-то иначе. С пистолетом в руке Лиам присел на корточки позади «Ауди». По его венам пронёсся адреналин.

Самолет нырнул носом вниз. С треском, похожим на раскат грома, он врезался в Юнион-Стейшн. Воздух разорвал невообразимый грохот.

Взрыв поглотил самолет пылающим огненным шаром, который выплеснулся на улицу. Мусор и пепел росли как грибы. Черный дым клубился над зданиями и поднимался в небо.

— Что это было?! — завопил кто-то.

— Что происходит? — вскричала женщина.

— «Аэробус А320», — произнес мужчина, стоящий в нескольких футах слева от Лиама. Его «Хонда-Пилот» врезалась в синюю «Альтиму», едва не смяв бампер. Машина заглохла точно так же, как и все остальные. — Боже. Эта штука влияет и на самолеты.

Лиам выпрямился.

— По-видимому.

— Самолеты тоже вышли из строя? — спросила Джесса из машины. Она оставила дверь открытой, несмотря на инструкции Линкольна.

Мужчина провел рукой по седым редеющим волосам.

— Или они были отрезаны от авиадиспетчеров в Элджине, или что-то не так с настройками автопилота. А может их электронные навигационные системы сгорели, и они не могут видеть друг друга в этом проклятом тумане. На полет может влиять все, что угодно. Меня зовут Дэвид Дженкинс. Я пилот «Дельты». У меня сегодня выходной.

В свои пятьдесят с небольшим Дэвид Дженкинс оказался лысеющим темнокожим мужчиной с внушительным животом, спрятанным под пухлым ярко-оранжевым пальто. На нем были синие джинсы и теннисные туфли, на шее — шарф «Чикаго Беарз», а на носу — очки в толстой оправе.

— Похоже, он пролетел прямо над нашими головами, — сказала Джесса.

— Искаженное восприятие влияет на человеческое зрение. Такое случается, — Дэвид поправил очки и вздохнул. — Но никоим образом не утешает. Думаю, в данный момент вокруг О'Хары кружат десятки самолетов, отчаянно желающих приземлиться, но они совершенно слепы и глухи без диспетчерской и своих навигационных систем.

— Неужели с неба начнут падать и другие самолеты? — спросила Джесса со страхом в голосе. — Разве только над одними Соединенными Штатами в данный момент не находится около пяти тысяч самолетов?

— Все верно, — ответил Дэвид. — Некоторые из старых моделей могут поддерживать определенные функции. Они не просто уйдут штопором в землю. Все летательные аппараты должны иметь ручное управление, если полностью откажут навигационные системы. Однако это не значит, что все будет работать как надо, если произойдет что-то из ряда вон. Им будет сложно приземлиться, если электроника хотя бы частично не восстановится. Ручное управление позволяет лишь контролировать высоту, угол наклона и крен. Его разработали таким образом, чтобы воздушное судно могло сохранять стабильность и совершить посадку. Ну или, по крайней мере, пытаться. Если для посадки имеется достаточное пространство и хорошая видимость, некоторые из самолетов сядут благополучно.

— Но не все, — возразила Джесса.

Взгляд мужчины метнулся к затянутому дымом небу.

— Очевидно.

Лиам читал информацию о самолетах. И она была противоречивой. Многое зависело от силы электромагнитного импульса, который все еще являлся мало изученным. Военные самолеты имели защиту против атаки ЭМИ, но не гражданские.

Никто с абсолютной уверенностью не знал, что произойдет.

Не хватало только самолетов, падающих с неба, как бомбы.

Мужчина подавил дрожь.

— А где Линкольн? — спросила Джесса. — Он ведь был здесь.

Если они решили отправиться в ближайшую больницу, то нуждались в защите. Лиам снова повернулся к багажнику, порылся в тщательно собранном чемодане и раскидал по карманам куртки еще три предварительно заряженных обоймы.

Он вставил магазин в свой «Глок», переставил патрон в патронник, затем вынул магазин и вставил еще один патрон. Один в патроннике, семнадцать в обойме. Итого: восемнадцать выстрелов.

Дэвид наблюдал за Лиамом с любопытством наблюдал, но ничего не говорил. Мужчина не являлся дураком, и понимал, что все изменилось в одно мгновение. Но, как и все остальные, не был уверен наверняка.

Лиам убрал пистолет в кобуру и прикрыл его курткой. Оружие было скрыто от посторонних глаз, но в случае необходимости находилось под рукой. Мужчина знал достаточно о человеческой природе, чтобы понимать, что скоро начнется паника.

Он, Линкольн и Джесса должны были убраться отсюда давным-давно.

— Линкольн! — позвал Лиам. — Надо уходить.

Брат не ответил.

— Вон еще один! — крикнул с тротуара турист.

Несколько человек ахнули и ткнули пальцем в небо.

Лиам резко обернулся.

С запада из-за густых облаков показался второй самолет, который парил почти над их головой. Так близко, что Лиаму показалось, будто он видит испуганных пассажиров в окнах.

Дэвид вытянул шею, чтобы посмотреть вверх.

— «Боинг-777».

— Пилот в состоянии его контролировать? Он летит слишком низко.

— Электродистанционная система управления осуществляется компьютером. Так что вряд ли.

— Вот, черт! — сердце Лиама забилось быстрее. Предчувствие выжигало его изнутри. — Он выглядит огромным.

— Этот самолет шестьдесят футов в высоту, двести футов в длину, с таким же размахом крыльев. Максимальная скорость до пятисот двенадцати узлов — это почти шестьсот миль в час, хотя сейчас он, вероятно, идет только на четырехстах. Думаю, топлива осталось немного, раз пилот пытается приземлиться, но мы все еще говорим о полезной нагрузке, близкой к шестистам тысячам фунтов.

— Кажется, он летит прямо на нас. Очередное искажение восприятия?

Дэвид покачал головой, его рот скривился, глаза за стеклами очков округлились. Он сделал шаг назад, потом еще один. Затем врезался в «Альтиму». — Нет, это не оно.

Лиам замер.

— Что?

— Пилот пытается посадить самолет на озеро Мичиган, — произнес Дэвид, тон его голоса стал выше из-за едва сдерживаемой паники. — Но у него ничего не получится. Боже! Он несется прямо на нас!

Страх сдавил легкие Лиама, сердце сжалось в кулак. Дэвид оказался прав. Пилот, возможно, пытался предпринять какие-то действия, чтобы поднять нос от нисходящего скольжения, но у него не получалось.

Самолет приближался в зловещей тишине. Нос опускался все ниже и ниже.

Воздушное судно падало.

И падало прямо на них.

— Беги! — крикнул Дэвид. Он повернулся к ошеломленной толпе и замахал руками. — Бегите! Убегайте! Живее!

Крики паники заполнили воздух, когда сотни людей повернулись и побежали. Сотовые телефоны и сумки упали на землю, совершенно забытые.

Матери хватали за руки своих сыновей и дочерей. Отцы хватали на бегу малышей и дошкольников. Мужчины и женщины толкали друг друга, пытаясь пробраться сквозь скопление машин и битком набитые тротуары.

Упала какая-то пожилая женщина. Мужчина наклонился, чтобы помочь ей подняться, расталкивая толпу. Люди огибали их, продолжая бежать.

— Я все еще не могу выбраться! — воскликнула Джесса.

Ужас накрыл Лиама. Он не застыл и не убежал. Просто переключился в режим солдата. Годы тренировок вернулись к нему, как мышечная память.

Не паникуй. Оцени ситуацию. Забирай своих людей и проваливай отсюда.

Мужчина резко обернулся в поисках Линкольна. Где, черт возьми, находился его брат? Он не стоял на тротуаре и не являлся одним из людей, вылезающих из своих машин или мчащихся посреди шоссе.

Дикий взгляд Дэвида метнулся к Джессе, запертой в машине, а затем обратно к Лиаму. Он попятился, подняв руки в жесте капитуляции… Или беспомощности.

— Прости меня, парень! Прости!

А затем развернулся и побежал вместе с толпой — яркое оранжевое пятно среди сотен других людей.

Лиам не мог бежать. Он не мог бросить Джессу. Не мог бросить брата.

Думай, черт возьми, думай! Всего минуту назад Линкольн стоял по другую сторону «Ауди»…

Адреналин разлился по венам Лиама, и он помчался вокруг машины, скользя по обледеневшей дороге. Затем обогнул бампер и обнаружил своего брата, распластавшимся на земле и свернувшимся в позе эмбриона, с руками над головой. Глаза его были широко раскрыты, но остекленели и смотрели в никуда.

Лиам присел рядом с Линкольном и потряс его за плечи. Ничего.

— Линкольн! — крикнул он, затем сильно ударил брата по лицу. Тишина.

У Линкольна случился очередной приступ, о которых Лиам так хорошо помнил с детства. Все стало настолько плохо, что брат не смог справиться. Он просто закрылся в себе.

Должно быть, его спровоцировал взрыв первого самолета. А посттравматический синдром только усугубил ситуацию.

Паника грозила охватить Лиама. Чтобы вытащить Линкольна из него состояния, понадобятся минуты, а может, и больше. До тех пор брат был не лучше мертвого груза.

Лиаму придется тащить его с линии угрозы.

Реальность ситуации поразила его, как удар под дых. Джесса была на девятом месяце беременности. Она едва могла ходить, не говоря уж о том, чтобы бежать. И до сих пор находилась в машине, неспособная вылезти.