— Верховная мать может быть не согласна, — заметила Ивоннель. — Иногда незнание означает невинность.

— Ты ведь не веришь ему! — закричала на неё Квентл.

— Бывают времена — такие, как сейчас — когда я больше не знаю, во что верить, — ответила Ивоннель.

— Неужели мы должны оставаться в неведении? — спросила Зирит с другой стороны пещеры.

— Да, верховная мать, я тоже требую, чтобы этот мужчина говорил открыто, — сказала Сос'Ампту.

Ивоннель посмотрела на неё, потом на Киммуриэля, и кивнула.

— Вам это не понравится, — сказала верховная мать.

— Я в этом уверена, — сказала Сос'Ампту, и другие согласно кивнули.

— Хорошо. Начни с заявления этого иллитида, — приказала Квентл, когда к ним присоединились другие.

— Увунивиск, — сказал Киммуриэль. — Разум улья раскрыл в нём агента Ллос, разносчика заразы среди иллитидов.

— Заразы? — спросила Сос'Ампту.

— Они так видят, не я, — ответил Киммуриэль и солгал, потому что начал считать Паучью Королеву именно инфекцией. Ллос была внутри каждого разумного существа — тёмная и эгоистичная часть разума. Болезнь, инфекция, чаще всего — хорошо подавленная. Но только не тогда, когда Ллос брала этих существ к себе в рабство. Тогда зловредность росла, и возникали тёмные мысли. Даже сейчас, обдумывая это, Киммуриэль стал лучше понимать, почему Ллос несколько раз пыталась захватить разум улья — и, скорее всего, продолжает пытаться прямо сейчас. Как велика может стать её сила, если инфекцию начнут разносить иллитиды с их способностью проникать в мысли разумных существ?

— С помощью воспоминаний вашей матери и тёзки я показал вам, что Ллос не впервые пытается подчинить иллитидов, — продолжал Киммуриэль. — В той давно минувшей эре скрыта тайна дома Облодра, которую даже я узнал лишь сейчас.

Он посмотрел на мать Зирит.

— Вспомните Смутное время, сто тридцать лет тому назад. Ваш дом считался в городе пятым, но вы знали, что превосходите Фен Тлаббар, который был на ступеньку выше, и более достойны, чем дом Облодра, уступавший только дому Бэнр и Баррисон Дель'Армго.

— Я согласилась с решением правящего совета, — запротестовала Зирит.

— Разумеется. Однако на самом деле вы готовы были принять превосходство Фен Тлаббар, но только не дома Облодра, — осмелился предположить Киммуриэль. — Мы были не самыми истовыми верующими, но мать К'йорл занимала более высокое место, чем вы. Вы думали, что причина тому — страх пред странной магией разума.

Мать Зирит не выразила несогласия.

— Но дело было не только в этом, — сказал Киммуриэль. — Мать К'йорл действительно пользовалась расположением Ллос в то время, поскольку по её поручению пыталась заразить разум улья. Но занималась она не только этим. Матери К'йорл было недостаточно того, что пообещала ей Ллос. Как вы помните, когда жрицы и волшебники ослабели в ходе Смутного времени, мать К'йорл стала ставить себя над самим порядком Мензоберранзана — даже над самой верховной матерью. И в своём высокомерии К'йорл пыталась сговориться с разумом улья, чтобы попытаться завоевать Мензоберранзан.

— Она хотела завоевать Мензоберранзан? — спросила Зирит.

— Она хотела завоевать Ллос, — ответил Киммуриэль. Он получил их полное внимание.

— Думаю, это правда, — сказала Ивоннель. — Когда я обращаюсь к подаренным мне воспоминаниям, я чувствую, что этот вывод справедлив.

Квентл согласилась.

— Разумеется, завоевать Ллос не вышло, — продолжал Киммуриэль. — Как и помешать ей. Ллос попыталась снова… и потерпела поражение.

Использование имени Паучьей Королевы и слова «поражение» в одном предложении вызвало недовольную гримасу на лице Сос'Ампту. Киммуриэль знал, что вступает на опасную почву, но зашёл слишком далеко, чтобы сменить курс.

Да и когда мужчина-дроу не вступал на опасную почву в окружении женщин своего народа?

— На сей раз она использовала заражённого ею иллитида в качестве агента, — сказал он.

— Ты продолжаешь использовать этот термин, «заражённый», — сказала Зирит. — Тебе следует лучше выбирать слова, касающиеся благословения нашей госпожи Ллос.

— Я использую терминологию иллитидов, — ответил он. — Я рассказываю вам об их убеждениях, подчиняясь приказу.

— И тот факт, что мы до сих пор не убили тебя за эту ересь, прекрасно объясняет, почему Ллос выбрала мать Жиндию, — сказала Зирит.

— Лучше превратить его в драука, — стала угрожать Сос'Ампту.

— Если Ллос действительно выбрала мать Жиндию, — вмешалась Ивоннель, застав их врасплох.

— Как мы можем в этом усомниться? — ответила Сос'Ампту. — Два захватчика!

— Киммуриэль утверждает, что вовсе не Ллос подарила великолепные конструкты матери Жиндии, — сказала Квентл.

— Это была её прислужница, Йиккардария, — сказал Киммуриэль.

— С благословения Ллос, разумеется, — сказала Сос'Ампту.

— Я думаю, что Ллос даже не знает об этом, — сказал Киммуриэль. — Точнее, я сомневаюсь, что ей есть хоть какое-то дело. Йиккардария затаила обиду на воина-дроу, который однажды изгнал её на столетие после того, как она показала ему свою истинную форму. Она была с домом Ханцрин, когда те соревновались с Бреган Д'эрт за торговые привилегии за границами Мензоберранзана. Она выдавала себя за жрицу Иккару, создавая хаос вместе с жрицей Больфей.

— Прислужницей Болифеной, — прояснила для других Квентл.

— Благодаря напоминанию Киммуриэля, я припоминаю этот инцидент, по крайней мере, доклад о нём, — сказала Ивоннель, и Квентл кивнула. — Ивоннель Вечная призвала Болифену, чтобы подтвердить доклад Джарлакса. Йиккардарию изгнали клинки Закнафейна До'Урдена.

Верховные матери заохали, а Сос'Ампту озвучила свои подозрения:

— Ты помнишь его благодаря напоминанию, или он просто вложил эту память в твои мысли?

— Это правда, — настаивала Квентл. — Закнафейн изгнал Йиккардарию на сто лет.

— А теперь она дала матери Жиндии средство расквитаться с Закнафейном.

— Могущества прислужницы не хватит, чтобы создать захватчика или управлять им, — с сомнением заметила Зирит.

— Йиккардарии дала их Малкантет, королева суккубов, любовница Демогоргона, — заявил Киммуриэль.

— Это безумие и глупость! — провозгласила Сос'Ампту. — Зачем Ллос допускать такое? Она получила огромную выгоду от уничтожения Демогоргона, но она…

— Затем, что Ллос не интересуют подробности, — оборвал жрицу Киммуриэль, вызвав у неё очередную гримасу ненависти. Киммуриэль знал, что скорее всего погибнет (и то, если ему повезёт), но продолжал. — Термины, которыми пользуются иллитиды, имеют под собой почву. Ллос обладает стремлениями инфекции, болезни, а не богини. Она не направляет. Скорее, она заражает. Она пытается найти хаос внутри каждого из нас и выпустить его на волю, и выбирает самый очевидный путь, чтобы устроить одну из своих величественных катастроф.

— Казнить этого глупца! — потребовала Сос'Ампту от верховной матери Квентл. — Мы должны немедленно превратить его в драука, чтобы он вечно страдал от боли! Может быть, тогда удастся предотвратить гнев Паучьей Королевы!

— Не могу отрицать, что Ллос это понравится, — тихо согласился Киммуриэль, но другие были сосредоточены на Квентл, которая с сомнением качала головой.

— Тогда это станет крахом дома Бэнр, — Квентл ответила Сос'Ампту, — какой бы курс мы ни избрали.

— Если того потребует Ллос, — настаивала Сос'Ампту. — Не могу сказать, что это незаслуженно.

Помещение взорвалось криками, женщины смотрели друг на друга в поисках руководства.

— Ллос ничего не требует, — вмешался Киммуриэль, перекрикивая Сос'Ампту, которая требовала от него замолчать.

— В этом вся её суть, — добавил Киммуриэль, когда Квентл утихомирила свою разъярённую и фанатичную сестру. — Ей всё равно. Ей всегда было абсолютно всё равно. Дело не в Бэнрах. Дело не в ком-то из нас. Дело в той инфекции, которую представляет собой Ллос, в заразе злобы, хаоса и борьбы.

— Ты умрёшь страшной смертью — или целые эпохи будешь умолять о ней, — пообещала Сос'Ампту.

Киммуриэль пожал плечами.

— Вспомните прошлое, — обратился он к Ивоннель с Квентл. — Далёкое прошлое. Самое начало. У вас есть эти воспоминания. Подумайте о том, как всё это началось, об основании города. Подумайте о маленькой лжи, принятой в замен на что-то, на какую-то небольшую выгоду, даже небольшое благословение. Так густеет тьма, шаг за шагом: принятая ложь, побуждающая к действиям — поначалу не таким уж плохим, хотя неправильным и несправедливым. Тьма сгущается в сердце.

— Почему ты терпишь речи этого глупца? Мать Жиндия обладает благословением Ллос, — вмешалась Сос'Ампту. — Все это видят — нашу погибель!

— Ллос всё равно, — осмелился ответить Киммуриэль, повторяя припев к песне его собственной гибели. — Какую власть она получила из-за действий Мензоберранзана, действий Ивоннель и верховной матери Квентл против её соперника, Демогоргона! Теперь она пытается получить разум улья иллитидов — пыталась, поскольку потерпела неудачу, её опять обнаружили и победили. Ведь пожиратели знают истину о ней, истину, которую я предложил вам. Она скорее болезнь, чем сущность, скорее инфекция, чем богиня. И несмотря на всё это, ей всё равно. Ей наплевать на Закнафейна До'Урдена — не она вернула его к жизни.

— Это была я, — призналась Ивоннель, вызвав потрясённые возгласы. Молодая женщина с фиолетовыми глазами беспомощно пожала плечами. — Я даже не знаю, как это сделала.

— Зато знаешь, что справилась без вмешательства Ллос, — предположил Киммуриэль. — Как ты сумела прочесть величайшее из заклинаний, само воскрешение, вопреки воле своей предполагаемой богини?

— Предполагаемой? — предупредила Сос'Ампту.

— Мы уже закрыли этот вопрос, — сказал ей Киммуриэль, заставив старшую жрицу зарычать. — Ивоннель смогла прочесть заклинание, потому что Ллос было всё равно. Её не беспокоит Закнафейн и уж точно не беспокоит Дзирт До'Урден. Возможно, он — самая большая шутка, которую Ллос сыграла со своими детьми за последние несколько веков. Мы считали его главным еретиком, но Ллос встретила его в тоннеле и снова попыталась обратить в свою веру. Она могла его уничтожить, но не стала. Она не стала!