— Иди за ними сам, — ответили пальцы Зака.

Джарлакс с любопытством взглянул на него.

— А ты подождёшь здесь?

Закнафейн кивнул, но усмешка выдавала его намерения.

— Слишком близко. Пойдём со мной, — ответил Джарлакс.

Зак покачал головой.

— Поспеши.

— Зак…

— Иди! — поторопил оружейник своего друга.

Пару мгновений Джарлакс пристально смотрел на него, потом бросился вниз по коридору. Он едва успел преодолеть первый поворот на пути к дварфийским позициям, а Закнафейн уже свернул в сторону демонов.

Оружейник придерживался известного трюизма касательно сражений с группой противников: сначала избавляйся от самых слабых. Даже неумелый боец может быть опасен, когда защищаешься от нескольких нападавших.

Он бросился прямо на четырёхрукого глабрезу, клешни которого жадно щёлкали. В последний момент к глабрезу подошёл медвежий демон, Зак метнулся вбок, перекатился и вскочил посреди трёх похожих на зомби манов.

Его мечи всегда казались вспышкой, но сейчас, с наручами на запястьях, Зак избавился от третьего мана — Ледяная Смерть снесла голову с плеч — ещё прежде, чем заметил удар первого или второго мана. Он отскочил в сторону от трёх демонических тел, с которых начал подниматься дым, повторяя про себя, что нужно верить мышечной памяти, движениям, отточенным веками тренировок.

— Не думай, — приказал он себе вслух, поскольку ускоренные волшебными наручами движения в миг боя были быстрее, чем любые мысли. Он знал свой первый и второй ход — а после этого, испытав скорость этих чудесных наручей, должен был полагаться на чистую реакцию.

Он прыгнул в сторону, ощущая нацеленное на спину давление, и развернулся в воздухе, чтобы приземлиться лицом к противнику-глабрезу.

Влево, вправо, влево и снова влево устремились его сабли, удерживая две клешни и жадную когтистую лапу огромного изверга — и он даже успел провести пятое движение, не блок, а укол, оставивший небольшую рану высокому демону.

В этот миг Закнафейн понял, что обладает ещё одним неожиданным преимуществом, когда почувствовал, как сабля по имени Ледяная Смерть впилась в изверга сильнее, чем должна была. Он знал, что это чары холода, и в теории понимал свойства подобного зачарованного клинка, но впервые на собственном опыте ощутил, как Ледяная Смерть питается огненным ядром существа с нижних планов.

Было ясно, что глабрезу тоже об этом знает. Он не стал продолжать свою свирепую атаку, а только попятился.

Сбоку на Закнафейна с гортанным рёвом бросился похожий на медведя демон, сопровождаемый парой трясущихся манов по бокам.

Зак тоже бросился ему навстречу, низко пригнувшись. И когда медведь наклонился, чтобы схватить его, оружейник прыгнул и перекатился прямо по его спине. Прервав вращение и выпрямив ноги, он с силой выбросил сабли в стороны. Маны рухнули, он приземлился и пробежал ещё несколько шагов, прежде чем снова развернуться.

Неожиданно на поле боя остался только он и два демона.

Полный уверенности, Зак встретил второй натиск медвежьего демона стеной режущей стали, нанося удары один из другим, рассекая его огромные медвежьи лапы, ударив демона Видринат по носу, когда тот попытался укусить оружейника.

Подошёл глабрезу, но Закнафейна это не обеспокоило. Он был быстрее обоих демонов — до такой степени, что мог постоянно защищаться и контратаковать. И теперь знал, что причиняет боль извергам, даже когда парирует Ледяной Смертью,

Сейчас он стоял лицом в ту сторону, откуда пришёл, и звуки за спиной вызывали определённое беспокойство. Он чуть развернулся, чтобы бросить взгляд коридор позади, ожидая увидеть там орду манов, но вместо этого заметил группу вроков, могучих, похожих на птиц чудовищ. Даже с наручами, даже с ледяной саблей, Зак знал, что не справится, поэтому решил вернуться к союзникам.

Но оказалось, что глабрезу и медвежий демон тоже это знали.

Он всё равно бросился на них в диком манёвре, и лишь нанесённый в самый последний миг удар вниз Ледяной Смертью заставил глабрезу убрать клешню, едва не обхватившую грудь Зака.

Оружейник знал о демонах достаточно, чтобы понимать — эта клешня скорее всего просто перекусила бы его напополам, а он не испытывал желания умереть такой неблагородной смертью.

Вроки нарушили тишину, они выли и каркали, приближаясь к Закнафейну сзади.

До самого последнего мгновения оружейник продолжал рубить и колоть двух извергов перед собой, затем развернулся и встретил атаку вроков, бросившись им навстречу. Он получил несколько ударов — тычки тяжёлых, похожих на крылья лап с каждой стороны, даже укол клювом в плечо, от которого рука онемела, — когда миновал пару демонов, чтобы врезаться в третьего.

Этот тоже яростно набросился на него, но Зак продолжал движение, выставив перед собой Ледяную Смерть, которая яростно впилась в жизненную силу демона. У твари не было выбора, кроме как отступать.

Тварь упала, Зак покатился за ней и через неё, вонзив в туловище Ледяную Смерть. Он ожидал, что вырвет оружие, когда снова поднимется на ноги, но получил сильный пинок четвёртого врока, и сабля вырвалась из его рук.

Зак покачнулся, резко остановился, одна нога скользнула вбок, и он чуть не упал. Он услышал, как сбоку лязгнула по камню сабля, и понял, что должен её схватить.

Заставляя себя подняться из неудобной позиции вопреки боли, Закнафейн бросился по туннелю, перескочив через рухнувшего врока, когда тот начал испаряться, отразив руку того демона, что пнул его. Но из-за силы его удара Закнафейн снова неудачно приземлился.

Он не стал бороться с этим и ушёл в перекат, безупречно нацеленный и исполненный.

А когда снова оказался на ногах, то сжимал в руке Ледяную Смерть.

Но его спина была прижата к широкой стене тоннеля, и хуже того — он сражался уже не с манами. Прежде чем Зак успел поздравить себя с великолепным исполнением кувырка и возвратом оружия, он увидел, что его успех частично был обязан тому, что три оставшихся врока промчались мимо, теперь перегородив заднюю часть тоннеля, а глабрезу и медвежий демон выступили вперёд, чтобы напасть на него с другой стороны.

Они работали вместе.

Зак понял, что у него нет шансов.

— Ну ладно, — сплюнул он, полный решимости воздать должное легенде своего сына.

Несмотря на волшебные печати, которые она наложила на себя, и дополнительную защиту Ивоннель, Кэтти-бри испытала заметный дискомфорт, спускаясь в палату предтечи. Преодолев слой пара, она сразу заметила, что здесь внизу почва была не такой твёрдой. Вокруг бурлила светящаяся оранжевым лава — не текла, поскольку участок был ровным, но определённо двигалась, как поверхность пруда может двигаться вместе с течением питающего пруд ручья.

Нет, подумала Кэтти-бри, не так. Скорее это напоминало воды пруда, двигавшиеся из-за какого-то крупного животного под водой.

Она чувствовала силу, нетерпеливую, жадную.

Она потянулась через своё кольцо, наделённое чарами, позволяющими ей ощущать элементальный план огня и в определённой степени общаться и контролировать созданий этого плана. Она поприветствовала предтечу — не словами и даже не мыслями, а скорее одним своим присутствием, тем, как они могли ощущать друг друга на сознательном уровне… и удивилась.

Зверь был счастлив.

Нет, это не совсем точное слово, подумала она. Зверь был в предвкушении. Предтеча ощущал деградацию магии, слабость элементалей, которые удерживали его в этой бездне.

Чудовище хотело вырваться, ждало этого.

На Кэтти-бри нахлынули воспоминания о последнем подобном взрыве. Слившись с предтечей, она наконец поняла его страсть.

Она поняла, насколько глупа её миссия.

Ведь ожидаемое, желанное освобождение не имело ничего общего с сознательными мыслями — по крайней мере, с тем типом сознания, которое может понять или испытать человек. Это было скорее требованием физического освобождения, последними секундами занятия любовью, неконтролируемой страстью.

Освобождение для предтечи было размножением. Предтеча считал извержение вулкана распространением первобытного огня, засеиванием первичного материального плана.

Инстинктивным, не запланированным. Неостановимым, необсуждаемым.

Эта очевидная аналогия потрясла женщину и заставила её подумать о Дзирте. Она пыталась выкинуть его из головы. Сейчас у неё не было времени на беспокойство, или, что более важно, пускай она и пыталась это отрицать — не было времени на горе.

Кэтти-бри попыталась найти способ поторговаться. Может быть, предтеча будет рад открыть ворота, привести больше смертных, чтобы обезопасить это место, его дом?

Нет.

Тогда откроет ли предтеча ворота, чтобы те, что внутри, могли уйти?

Отрицание было менее сильным.

Убери проклятую воду, почувствовала в своих мыслях Кэтти-бри.

А если ты откроешь врата, и заберём с собой существ с враждебного тебе плана? — нацелила она свои мысли в вопросе.

Да. Да. Забери их. Сейчас же!

То, что сначала казалось сделкой, немедленно превратилось в требование, наполненное таким уровнем силы и злобы, какого Кэтти-бри не встречала до сих пор. Каждая клеточка в её мозгу и теле как будто завибрировала от этого приказа, и она почувствовала себя маленькой, крохотной и незначительной, песчинкой на бесконечном пляже, который был этим существом, этим живым, богоподобным созданием.

Она пыталась сосредоточиться, отыскать способ превратить их обмен обратно в сделку. Может быть, это единственный способ — открыть ворота и сбежать, сбежать всем, и позволить вулкану извергнуться.

Это казалось лучшим вариантом в отсутствие других.

Но как же Невервинтер? В последний раз, когда вулкан извергался, город погребло под огромным потоком золы и лавы, быстрым и сильным, как приливная волна.