Уральск, Администрации Уральской области, кабинет главы администрации Медведева А.И., 30 мая, 11.00
Начальник Управления ФСК России по Уральской области генерал-майор Алексеев приехал в здание областной администрации по просьбе губернатора к одиннадцати часам дня.
С прежним главой администрации Бузниковым отношения у него не заладились из-за коррупционного скандала, разразившегося благодаря вмешательству Алексеева. Дело в том, что, по сообщению оперативных источников, ряд областных чиновников вместе с Бузниковым покупали в филиале «Мега-банка» доллары, но не просто покупали, а по индивидуальному курсу, который им лично установила управляющая филиалом госпожа Егорова. Причём подлинники заявлений чиновников на обмен валюты она прятала в личном сейфе, чтобы можно было ими воспользоваться при случае.
Было также известно, что именно она организовала узкому кругу приближённых Бузникова поездку в Австрию и Италию за счёт банка вместе с женами, якобы на банковский семинар.
Генерал видел программу поездки, рассчитанной на три дня. Программа была разнообразной: от слушания лекций об особенностях банковской системы в Австрии до катания на гондолах по ночной Венеции.
Конечно, в свете необузданного передела собственности, многочисленных мошеннических схем, обмана, заказных убийств и прочих безобразий путешествие чиновного люда за счёт коммерческого банка выглядело довольно безобидно и невинно. Допустим, поехали, чтобы расширить кругозор, получить новые сведения о банковском деле. Так-то оно так! Но со стороны всё это дурно пахло, и этот неприятный запах для обманутого, недовольного населения мог явиться сильным раздражающим фактором.
Губернатор Бузников своевременно узнал о том, что чекисты имеют на него большой зуб, и узнал он это от заместителя Алексеева полковника Кислицына, с которым вместе ездил на охоту.
Тогда начались подковёрные игры. Алексеев поручил оперативникам Шумилова достать расписки чиновников областной администрации. В свою очередь, Бузников позвонил Егоровой и потребовал вернуть ему все компрометирующие бумаги. Та пообещала, но прежде созвонилась с полномочным представителем Президента России по Уральской области господином Шарыгиным и рассказала обо всём.
В результате подлинники получил Шарыгин, а в Управление ФСК попали только ксерокопии расписок. Алексеев в связи с этим устроил разнос полковнику Шумилову присутствии Кислицына, который с деланно безразличным видом что-то рисовал в своём блокноте.
Однако больше всех, как ни удивительно, пострадал в этой ситуации безвинный Шарыгин. Желавший показать себя активным борцом с коррупцией, поскольку ещё свежи были в памяти митинговые страсти 91-го года, господин Шарыгин собрал документы и полетел в Москву, в Администрацию президента, сделать «слив компромата».
Увы, на дворе было другое время, дули другие ветры.
Вместо губернатора сняли самого Шарыгина, и представителем президента в Уральске поставили бывшего учителя истории демократа Дергачёва.
Но коррупционный скандал всё-таки выстрелил на выборах. Эта неприглядная история во время избирательной кампании вдруг выплыла наружу в газетах и листовках оппозиции, и население отказало Бузникову в доверии. Финал хоть и закономерный, но не типичный.
Новый глава области Медведев Алексееву импонировал. Это был достаточно самостоятельный, не зависящий от мнения разных политических сил и пользующийся безусловной поддержкой простого населения, человек. Насколько известно Алексееву, Медведев не был замешан в незаконных сделках с недвижимостью, как Бузников, или замаран связями с криминалитетом.
При появлении в кабинете Алексеева Медведев тяжело поднялся с места, крепко пожал руку генералу, а потом по селектору вызвал секретаря и попросил принести две чашки чаю.
Алексеев положил перед собой папку с документами. По комплекции он был под стать губернатору: плотный, ширококостный, высокого роста. Серые его глаза изучающе смотрели на собеседника, а сильный волевой рот казался всегда плотно сжатым.
Медведев начал разговор сразу, без долгих предисловий, его басовитый голос растекался по кабинету.
— Владимир Георгиевич, ваше ведомство отслеживает каким-то образом ход приватизации? Я имею в виду возможное мошенничество, воровство и другие нехорошие вещи. Меня, конечно, в первую очередь интересует наша область. Дело в том, что сейчас выставляются на продажу крупные предприятия, заводы, на которых работают люди, много людей, и если мы отдадим их судьбу в руки сомнительных типов, жуликов, то завтра они все окажутся за воротами собственных заводов. А эти заводы, созданные руками всего народа, будут просто-напросто распроданы по частям, под склады и офисы. Вы понимаете, какое недовольство и возмущение ждёт нас, если мы не предпримем строгих мер контроля?
— Алексей Иванович, то, что выговорите, совершенно справедливо. Мы пытаемся держать этот процесс под контролем, — ответил Алексеев, выдерживая прямой взгляд губернатора, — но и мы не всесильны, особенно если учесть, что некоторые лица федерального уровня вставляют палки в колёса.
— Вы имеете в виду Дергачёва? — Медведев отвел свой взгляд от генерала. — Но он вроде далёк от процесса приватизации, так, только общий контроль. Вот Плотников, тот руководит всем этим безобразием как председатель комитета.
— Есть и другие лица, — уклончиво сообщил Алексеев, и губернатор подумал, что генерал ФСК не будет с ним до конца откровенным.
Глава области, конечно, не знал, что несколькими месяцами ранее, где-то в начале февраля, Алексеева вызывали в Москву на аттестационную комиссию, которую, после упразднения Министерства безопасности в декабре 1993 года, создали при Ельцине либеральные демократы.
Эти молодые и старые представители либералов, многие из которых стали таковыми после 91-го года, заслушивали бывших генералов МБ и решали, кого оставить служить, а кого уволить по сокращению. Они задавали каверзные вопросы, прощупывали политическое нутро каждого, его лояльность действующей власти, преданность Ельцину. Они упивались этой сиюминутной властью, возможностью вершить судьбу некогда могущественных людей, людей, ещё недавно вызывавших у них страх и трепет.
После аттестации Алексеев стал предельно осторожен. Какая будет польза для дела, если его снимут с должности из-за доноса наверх очередного местного демократа? Нет, предстояло сберечь не только себя, за себя он не боялся, главным было Управление и люди, работавшие в нём.
Губернатора он понимал, его обеспокоенность за приватизацию, за людей. Медведев, возможно, честный человек, но не до конца постиг аппаратные игры, подковёрные интриги, неожиданные подставы со стороны близких людей.
— Алексей Иванович, — сказал генерал после некоторой паузы, — наша служба стоит на страже интересов личности, общества, государства, и мы сделаем всё, чтобы не допустить нарушений, чтобы кто-то мог выйти за пределы конституционного поля. Такова установка президента и нашего нового директора службы.
В ответ Медведев недовольно прищурился:
— Знаете, я не люблю ставшую в последнее время модной эту словесную триаду: личность, общество, государство. Вычленяя эти понятия из общего контекста государственности, мы противопоставляем общество государству, а личность — обществу. В целом, личность противопоставляется государству, словно это не личности, а некие марсиане прилетели и создали нам государство. Это искусственная конструкция, перенятая с Запада. Она отдаёт анархизмом.
— Простите, Алексей Иванович, — генерал решил не вдаваться в теоретический спор и вернулся к началу разговора, — у вас есть какая-то конкретная информация о нарушениях приватизации?
— До меня дошли сведения о недавнем аукционе по продаже спиртового завода, — Медведев вопросительно посмотрел на генерала. — Вам что-нибудь известно?
— Нет, информации на этот счёт мы не имеем.
— Так вот, закрытый тендер проводила Красовская, она заместитель председателя областного Фонда имущества. Некоторым бизнесменам показалось, что она, скажем так, подыграла одному из участников торгов, некоей фирме «Омега Групп». Что за фирма, кто за ней стоит совершенно неизвестно. Какая-то тёмная лошадка! Они и выиграли тендер. Я думаю, тут имел место сговор, и было бы неплохо, если бы ваша служба это проверила, так сказать, неофициально, как вы умеете.
— Понимаю, — медленно произнёс Алексеев, — но всё-таки точных данных у вас нет?
— Нет! — пожал плечами Медведев, — одни догадки. Знаете, мне кажется странным, что сумма, предложенная этой компанией, ненамного превышает цену, названную другим бизнесменом — Аркадием Соколовским. Я его давно знаю, и поймите меня правильно, не лоббирую его интересы, но всё же…
— Добро, Алексей Иванович, мы проверим, как проводился последний аукцион, — сообщил генерал. — Если вскроются нарушения, то будем действовать в правовом поле, законным путём, с возбуждением уголовного дела.
— Конечно, конечно! — согласился Медведев. — Я не сторонник прикрывать взяточников, главное — навести порядок.
После этого собеседники заговорили на другие темы. Алексеев сообщил о мероприятиях, проводимых его Управлением в сфере обеспечения безопасности, а Медведев рассказал о доставшемся после прежнего губернатора Бузникова упадочном областном хозяйстве.
Они встречались уже не первый раз и с каждой встречей, чувствовали друг к другу всё большее расположение. Наверное, так проникаются симпатией люди, пережившие общую беду, к примеру, путешественники, плывущие на одном корабле и застигнутые штормом. Они оба были людьми ответственными, болеющими за дело, настоящими мужиками, на которых можно положиться. По этим или другим причинам, но они нравились друг другу.