Уральск, территория Центрального городского парка, 19 мая, 15.25

— Граждане, господа, товарищи, куплю чеки за хорошую цену!

Молодой парень в потёртых джинсах и спортивной куртке стоял возле киоска с детскими игрушками и курил. Иногда он отрывался от своего занятия, и тогда проходившие по дорожкам городского парка люди слышали его хрипловатый от долгого курения голос:

— Куплю чеки, куплю чеки!

Потом парень снова затягивался сигаретой, изредка поправляя висевшую на груди картонную табличку с надписью чёрным фломастером: «Куплю приватизационные чеки (ваучеры). Дорого». На лице его надолго поселилась скука.

Во второй половине мая уже было довольно тепло. Холод, наконец, отпустил, и народ скинул тяжёлые куртки и кепки, тёплые шарфы и береты. На деревьях городского парка только-только распустились маленькие ярко-зелёные листики, ещё не успевшие покрыться серой уличной пылью.

Молодой скупщик чеков, не прекращая своего занятия, невзначай поглядывал на стоявших в разных местах парка таких же, как он, менял. Впрочем, эти люди не только обменивали чеки на деньги. Они меняли рубли на доллары, скупали золото и золотые часы.

Милицейские наряды, которые иногда заглядывали в парк, не обращали на скупщиков никакого внимания: за всё было уплачено, место куплено, общественный порядок никто не нарушал. Милиционеры чинно, по двое, прогуливались по дорожкам, весело поигрывая чёрными дубинками, болтавшимися на поясе.

Рядом со скупщиками чеков на скамейке пристроил аппаратуру скрипач — молодой мужчина, смуглый, как цыган, в чёрных штанах, заправленных в сапоги, расшитой красными нитями белой рубахе и надетой поверх кожаной жилетке. Он играл на скрипке известные мелодии, играл неплохо, и люди останавливались послушать, вставали полукругом. Некоторые бросали в положенный на скамейку картуз разные монеты, а кто-то клал и бумажные рубли.

Звуки скрипки, усиленные двумя динамиками, плыли над городским парком, придавая своеобразный колорит солнечному весеннему дню.

В стоявшем рядом с дорожками киоске торговали жареными сосисками и пивом. Управляющий чековым инвестиционным фондом «Согласие», в обиходе называемом просто ЧИФ, Геннадий Бондаренко — человек среднего возраста, моложавый, круглолицый, с преждевременно начавшей лысеть головой, купил себе небольшую булочку. В ней оказалась подогретая и залитая кетчупом аппетитно пахнущая сосиска.

Он оглянулся по сторонам в поисках свободного места. На одной из голубых скамеек, стоявшей возле молодого деревца, оказалось одно с краю, остальные были заняты разной публикой: молодыми парами, скучающими пенсионерами, мамашами с детскими колясками, студентами.

Бондаренко направился было туда, однако, не дойдя до скамейки, увидел худощавого человека в спортивном тёмно-синем костюме и потёртой коричневой куртке. Этот человек лениво облокотился на высокий столик у пивного ларька и с безразличным видом созерцал текущую мимо праздную толпу. Перед ним стояли початая бутылка пива и пластиковый стаканчик.

Человека, которого заметил управляющий, звали Толян Беспалый. Он был здесь смотрящим за скупщиками ваучеров, и, насколько было известно Бондаренко, за ним стояли конкретные люди из криминального мира. Впрочем, Бондаренко было на это плевать, он договорился с Беспалым и пообещал нормально платить за скупленные его людьми чеки.

— Салют, директор! — весело поздоровался Беспалый, обнажая в улыбке пару золотых коронок на зубах. — Греби сюда!

Бондаренко медленно пошёл к ларьку, на ходу жадно кусая булку. Ему отчего-то ужасно захотелось пить, словно фиксатый Толик Беспалый беспричинно вызывал внутренний жар.

— Пивка не хочешь? — Беспалый протянул бутылку пива, из которой уже отпил половину.

— Нет, спасибо, не хочется! — с трудом ответил Бондаренко, у которого пересохло в горле.

— Ну, смотри! Слушай сюда, чеки мои ребята собрали. Много чеков!

— Много — это сколько?

— Вагон и маленькая тележка. Так, несколько пачек. Где будешь брать? Хочешь, зайдём в ларёк?

— Ты с ума сошёл! — испугался Геннадий. — Ещё увидит кто, а мне криминал не нужен. Отправишь завтра в фонд своего человека, там спокойно рассчитаемся. Учти, это не разовая акция – мне чеки нужны, и чем больше, тем лучше. К тому же времени осталось совсем ничего, с первого июля Чубайс прикрывает лавочку.

— Да всё ништяк, в натуре! Я тему знаю. Бабки те же — 25 баксов за чек?

— Как и договаривались.

Беспалый оглянулся и, заметив молодого парня – скупщика чеков, махнул тому рукой. Парень торопливо подошёл.

— Чё надо, Беспалый? — развязно осведомился он.

— Чё-чё, через плечо! Чёкалку заткни! Вот, Витёк, — представил парня Беспалый, небрежно похлопав упитанного скупщика по плечу. — Он к тебе завтра подкатит.

Мордатый парнишка нетерпеливо переминался с ноги на ногу, торопясь вернуться к привычному делу. Бондаренко запомнил его нагловатую физиономию, бегающие небольшие глазки на толстом лице.

— Витёк так Витёк! — покладисто согласился он. — Знает куда идти?

— Найдёт, — невозмутимо заметил Толян. — Витёк пацан толковый.

Бондаренко обеспокоенно взглянул на часы — предстояло ещё несколько деловых встреч, но, в первую очередь, беседа с Плотниковым.

Причина для встречи была крайне важной. Все знали, что пристроить ваучеры можно только до первого июля, дальше они приниматься не будут. Однако Плотников недавно обмолвился, что остаётся ещё много непристроенных ваучеров, которые правительство хочет использовать для поддержки «малоимущих слоев населения».

Нераспределённые чеки — это приличный кусок, хороший довесок к тем скопившимся ваучерам, которые будут пущены в дело им, Геной Бондаренко. Неплохо было бы добиться, чтобы Плотников через областную администрацию пролоббировал интересы его фонда, продавил нужное для всех решение. Ведь сам он, Плотников, в обиде не останется.

Бондаренко с умом использовал неучтённые чеки, полученные от скупщиков не только в Уральске, но и в других городах области. Часть ваучеров населения, причём меньшую, он запускал для официальной покупки акций любых предприятий, неважно каких, прибыльных или убыточных. А потом через СМИ сообщалось, что чеки пошли на нужное дело, и скоро, очень скоро все будут получать дивиденды. Заживут хорошо и счастливо, как рантье на Западе.

А другую часть Бондаренко использовал втихую для приобретения акций прибыльных предприятий и компаний. Таких, например, как «Газпром» или РАО «ЕЭС». Эти сделки нигде не афишировались, не светились, и собственниками по ним становился только узкий круг людей, в основном чиновники, плотно работавшие с Геннадием. Ну, и себя, естественно, Бондаренко не обижал.

Его мысли перебил Беспалый.

— Слышь, директор, с тобой тут люди хотят встретиться, перетереть.

— Что за люди, мне вообще-то некогда, — недовольно бросил Бондаренко. — У меня каждый час расписан.

— Есть уважаемые люди, — Беспалый снова ухмыльнулся. — Матвей, например. Слыхал про такого?

Бондаренко, конечно, слышал имя этого бандита, одного из самых авторитетных в городе. Ссориться с ним не стоило, совершенно не стоило.

— А что ему надо? Я ведь не волоку в ваших делах.

— Он сам тебе растолкует, — Толик сделал многозначительную паузу. — То, что посчитает нужным. Да не мандражируй, в натуре! Матвей человек справедливый, почём зря никого не мочит, и пацаны его уважают. Так что, лады? Забьём стрелку?

— Хорошо! Позвони мне в офис, я назначу время, — в замешательстве ответил Бондаренко.

Беспалый хитро ухмыльнулся.

— Директор, это тебе будет назначено. Усёк?

Пожав плечами, Геннадий торопливо отправился по дорожке на выход из парка, чувствуя спиной оценивающий взгляд Беспалого.