Глава 27

Кларк изменился, и это добавило боли к дневным страданиям Лорен.

Сосредоточенный и хмурый, всё своё время он проводил перед компьютером и отвлекался лишь для того, чтобы вместе с сестрой поесть, или поздно вечером — для встреч с друзьями, которым, тем не менее никогда не разрешал приходить домой.

Его отношение к Лорен стало двойственным и изменчивым: иногда чрезмерно опекающее, иногда недружелюбное и подозрительное. Она слишком хорошо знала брата, чтобы не понимать — между ними вклиниваются недопонимание и недосказанность.

Лорен решила: нужно поговорить как взрослые люди и поделиться с братом хотя бы частью правды. Но даже просто представить этот разговор ей было невероятно сложно. Она воспользовалась вечером, который казался более беззаботным, чем другие. Кларк не собирался выходить на улицу и после ужина с радостью согласился посвятить немного времени сестре.

Они уселись за кухонный стол, и без лишней преамбулы Лорен перешла прямо к сути.

— Ты говорил, я могу поговорить с тобой о том, что произошло, пока ты был в больнице, когда буду готова. Кларк, ты всё ещё хочешь знать?

— И ты спрашиваешь, Лу? Дело не в любопытстве, я очень о тебе беспокоюсь. И жду не дождусь, когда узнаю, кому должен сломать зубы за то, что довёл тебя до такого состояния.

Образ двух её мужчин, которые бьют друг другу морду, сначала показался Лорен смешным настолько, что она рассмеялась. Но потом подумала всерьёз, и её охватил ужас, ведь Кларк не шутил. Даниэль — равнодушный и накачанный наркотиками, мог бы забить брата до смерти в любом противостоянии.

— Окей, если собираешься поставить на такой план, забудем, и пойдем прогуляемся.

Мы больше не будем возвращаться к этому, — коротко отрезала Лорен.

«Эту импульсивность он взял у нашего отца. Как будто драка что-то решает».

Сравнение досадное, но в значительной степени отражающее реальность.

Кларк замолчал. Его характер не позволял давать обещание, что он не будет горячо реагировать на откровения сестры (и в реальности — обещаний он избежал). Но Лорен истолковала это молчание, как согласие терпеливо всё выслушать и продолжила признание.

— На самом деле сказать особо нечего. Ты знаешь, я работала в кейтеринговой компании Аиды на вечеринках у знаменитостей. Одна из них проходила в доме того актёра, которого мы все знаем. Он увидел меня, и я ему почему-то понравилась. Спросил Аиду — кто я, и она нас познакомила; мы начали встречаться. Стали близки. А потом, как и всё подобного рода — не могло ни закончиться. Хороший опыт. Стоп. Знакомство помогло мне справиться с волнением по поводу твоей операции. К тому же как ты сказал, мне двадцать лет, я имею право на сексуальную жизнь.

— И почему ты злишься на Аиду?

— Она встала между нами, оттолкнув друг от друга. Расставание всё равно бы произошло, но я не могу ей простить это вмешательство.

Последняя фраза вышла несколько менее убедительной, чем остальные, по правде — это была ложь. Уж точно не перепихон с Аидой или с сотней других женщин, стал причиной погружения Даниэля в свой личный ад. Лорен хотела избавиться от Аиды только для того, чтобы держать ту подальше от брата.

И правда, после последнего заявления Кларк посмотрел на Лорен с некоторым сомнением. Но он ничего не сказал, заминая тему бывшей подруги.

— А почему ты выглядишь так ужасно? Что этот мудак с тобой сделал? Не я должен объяснять тебе некоторые вещи, ты лучше меня знакома с их средой. Секс — это нормально, но, надеюсь, ты позаботилась о том, чтобы не подцепить какую-нибудь заразную хрень. Ты даже не представляешь, как много вокруг больных людей...

Лорен внутренне содрогнулась, вспоминая единственный раз, когда они не применяли никаких мер предосторожности.

— Конечно, — ответила она сухим тоном, не допускающим ответной реплики.

— Тогда что с тобой случилось? Ты же не влюбилась в этого сумасшедшего? Он знаменит на всю страну вытворяемой хернёй.

— Не говори ерунды. Это был просто опыт. Я перенервничала из-за твоей операции и смены работы, вот и всё. В остальном, мир гламура мне неинтересен и никогда не интересовал. Я больше не хочу иметь с этим ничего общего, поэтому покончила и с кайтеринговой компанией Аиды. В этих кругах нельзя оставаться в покое. Даже хромую официантку там в состоянии довести до белого каления.

Кларк прижал Лорен к себе.

— Сестрёнка, ты даже не представляешь, каким аппетитным лакомым кусочком стала.

Ты больше, чем хромая официантка... но, я позволю тебе так думать, в конце концов, для меня удобнее.

Умиротворённые, они дружно рассмеялись. Вновь объединившись, брат и сестра спасли свою гармонию. Но душу Лорен начал грызть червь: они с Даниэлем не использовали никакой защиты в ночь, когда произошёл менаж с Адамом.

«Надеюсь, твои дела не начнутся прямо сейчас, когда я вернулся домой…» «Мой цикл», — размышляла Лорен. Как давно у неё не было месячных? Ей хватало о чём подумать, кроме записи даты последнего цикла (на самом деле она никогда этого не делала). И зачем ей это нужно?

Лорен повторяла себе — задержка на месяц не в первый раз. Усталость, беспокойство, внезапные перемены, досада, гнев, потеря веса. Все причины правдоподобны. Дело в том, что у неё ныли ноги и грудь, как будто месячные должны начаться в любую минуту, и всё же о благословенных полосках она не заикалась.

Отодвигая вопрос, словно если не думать о нём, тот может исчезнуть сам по себе, Лорен больше всего пугали возможные подозрения Кларка с сопутствующими допросами (узнай он о задержке), а не реальная возможность забеременеть. Своим признанием она разочаровала его надежды, и брат стал более отстранённым, замкнутым. Часто хмурился при любой попытке завязать разговор и в итоге стал разговаривать с ней очень мало.

Лорен могла ощутить, что Кларк видит её другими глазами, возможно, на фоне презрения и критики. Рассуждать здраво ей мешала и нечистая совесть. Конечно, она давно поняла, брат считает её второй матерью, видит чистой и непорочной, несмотря на то что она старше. Но разве она не имела права иметь личную жизнь? А если он ещё узнает и о сути их отношений с Даниэлем, сложившихся как наёмный контракт. Лорен всем сердцем надеялась, что злоба Аиды не дойдет до такой степени, чтобы сообщить Кларку и эти подробности.

Точка невозврата была достигнута вечером несколько дней спустя, когда Лорен пришлось поспешно встать из-за стола, чтобы вернуть две порции начос с расплавленным сыром, которые она только что заглотила с жадностью бородавочника.

Когда она вышла из ванной, то была в жалком состоянии: потрескавшиеся и красные губы, впалое лицо, глаза с мрачным выражением, обрамляли тёмные круги. Квартира была слишком маленькой, стены и двери слишком тонкими, чтобы звуки рвоты не распространились до кухни, где, вернувшись, Лорен обнаружила невозмутимого Кларка.

Парень продолжал окунать тортильяс в пикантный чили. Не говоря ни слова, она села напротив и налила себе стакан прохладной воды.

— На твоём месте я бы побежал делать тест на беременность. Лучше вместе с тестом на ВИЧ-инфекции.

Тон брата был жёстким, пренебрежительным, наполненным презрением. В памяти Лорен приоткрылась брешь. Тот же тон, что и у отца, когда мать едва держалась на ногах после бессонных ночей и побоев. Лорен мгновенно озарило: Кларк впитал в себя всё женоненавистничество отца. Она вскочила, отшвырнув стул, и изо всех сил дала ему пощёчину.

— Никогда больше не смей так со мной разговаривать. Я не позволю никому относиться ко мне как к нашей матери, не говоря уже о таком сосунке, как ты.

— Однако актёру ты позволила обращаться с собой ещё хуже, я, полагаю. Скажи, сколько раз в день вы это делали? И уверен, тебе нравилось. Ничего не поделаешь, вы все шлюхи, от первой до последней.

До последнего капилляра в теле Лорен почувствовала, как бешено течёт кровь, и подумала, что вот-вот умрёт от инсульта. Её взгляд затуманился, она больше ничего не видела, кроме тёмного занавеса, усеянного разноцветными фейерверками.

— Ты исчез из моей жизни, Кларк. Навсегда. Найди себе работу, потому что тебе нужно переехать, или уйду я. А пока не говори мне ни слова. Для меня ты больше не существуешь.

«Возможно, — размышляла Лорен сидя на унитазе с розовой палочкой в руке, — сильнее всего в словах брата её разозлила их правдивость». Она была с Даниэлем за плату.

По причине уважительной, этичной, сострадательной, достойной похвалы, но всё же платной. И, несмотря на это, ей нравилось. Значило ли это быть шлюхой? А скучать по мужчине в постели — тоже означало быть шлюхой? Лорен не знала, но она определенно не могла согласиться, чтобы её так называл восемнадцатилетний подросток, шкуру которого спасла, продав тело.

И потом… стоял вопрос о розовой палочке. Две полоски. Так что, согласно подробным инструкциям фармацевтической компании, она была беременна. В инструкции указывалось, что в тесте может произойти ошибка, поэтому советовали через неделю сделать анализ крови и, если диагноз подтвердится, обратиться к врачу. Да, она так и сделает, с ней точно произошёл гормональный шок. Во всяком случае, она доверяла информации, что многие беременности заканчивались в самые первые недели по физиологическим причинам.

Волноваться не о чем, нет. Представьте, если с той работой, которую она всегда выполняла стоя, убивая себя нагрузками, что-то могло укорениться внутри неё на постоянной основе. Через неделю не останется и следа. А что, если всё сложиться не так? И если, несмотря на все неблагоприятные обстоятельства, это что-то превратится в кого-то?

Причин для страха не было. Не было причин обманываться. Два противоположных голоса грохотали у неё в голове. Лорен встала с унитаза и посмотрела на себя в зеркало, изучая живот, спереди и сбоку. Он всегда был впалым, а бедренные кости выпирали. Лорен инстинктивно поднесла к нему руки, лаская молодую и мягкую кожу.