СЕЙЧАС Алекс

Алекс нахмурился, глядя в телефон. Харрис опаздывал — редкое явление — и это беспокоило. Когда Харрис задерживался, это не предвещало ничего хорошего. Алекс звонил уже дважды и не получил ответа, что подлило масла в огонь. У Харриса всегда был с собой телефон.

Конни неторопливо вошла в кабинет и прислонилась бедром к краю стола, как будто тот принадлежал ей.

— А где наш вундеркинд?

— Не знаю, — ответил Алекс, еще больше хмурясь. — Я не могу до него дозвониться.

Конни поджала губы и постучала ногтями по ноге.

—Плохо. В последний раз, когда он пропал, то две недели провалялся с гриппом. Неужели снова так сильно заболел?

— Нет, даже тогда он прислал сообщение, — медленно поправил Алекс. — В тексте не было никакого смысла, но хоть что-то. На этот раз ничего. А сейчас уже почти девять. Пожалуй, я пойду к нему.

— Ты бы не сделал ничего подобного для другого работника, — заметила Конни в своей раздражающей манере. На первый взгляд, это было не осуждение, а просто наблюдение. Хотя, по правде говоря, она чертовски не одобряла его действий.

Алекс поднял глаза, чтобы встретиться с ней взглядом, не в настроении мириться с ее дерьмом.

— Я думаю, теперь уже совершенно очевидно, что он для меня не просто служащий.

Она ухмыльнулась.

— Мне было интересно, признаешься ли ты в этом?

Алекс никогда не выигрывал в споре с Конни, не собирался начинать и сейчас. Он встал из-за стола и направился к своей куртке. Уже стало достаточно холодно, чтобы начать носить ее — мороз кусал не по сезону. Алекс успел влезть в один рукав, когда зазвонил телефон. Мужчина с облегчением обнаружил на экране имя Харриса. Он нажал кнопку «принять» и взволнованно произнес:

— Харрис. Где ты, черт возьми? Ты в порядке?

— Алекс.

Одно это слово, и Алекс замер. Его охватила тревога. Харрис задыхался, и в его голосе отчетливо прослеживалась паника. Ч-е-е-е-рт.

— Поговори со мной, Харрис.

— Я точно не знаю, как, но он нашел меня.

Дерьмо. Алекс интуитивно знал и боялся, что этот день настанет. Ему так и не удалось вытянуть из Харриса всю правду, от кого или чего он сбежал. И сейчас Алекс в ужасе осознал — у него нет никаких фактов.

— Харрис, ты можешь прийти ко мне?

— Я не знаю… Не знаю, смогу ли. Я отслеживал его все это время. Он нанял частного детектива — я поставил уведомление на подобные действия, и оно сработало. Мужчина только что приземлился в Нэшвилле. Я не знаю, как много он знает. У него может быть мой адрес, адрес офиса… что угодно… я не знаю, не знаю…

— Тише, дыши. Дыши. Скажи мне, где, по-твоему, безопаснее всего встретиться. Я приеду за тобой туда, хорошо? Мы с этим разберемся.

— Алекс, — голос Харриса был на грани истерики, — ты не представляешь, в какие передряги ты попадешь. Я сбежал не просто так. Он... он хуже бульдога. Он вцепится зубами и будет грызть, пока не добьется своего. Я не хочу, чтобы он причинил тебе боль, а он сделает это, я знаю.

— Дорогой, — успокаивал Алекс, — доверься мне. В первый же день я знал, что ты бежишь от своей семьи. Я подозревал, что такой день, как сегодня, настанет и все равно взял тебя. Поверь мне, пожалуйста. Скажи, где ты.

Харрис тяжело вздохнул. Звук показался Алексу грубым и резким — что-то среднее между паникой и слезами.

— Пожалуйста, — взмолился Алекс. Он нутром чуял, что, если Харрис исчезнет сейчас, найти его будет почти невозможно. Парень нравился ему слишком сильно, чтобы потерять.

Еще один напряженный момент молчания, и Харрис выдохнул.

— Я припарковался перед «Полы и декор» на Белл-Роуд.

Алекс моргнул, в замешательстве.

— Какого черта ты делаешь там?

— Это последнее место, где меня будут искать, — сухо ответил Харрис.

Он подберет его там. Алекс коротко рассмеялся, одновременно управляясь телефоном, курткой и дверью офиса.

— Я иду. Оставайся на месте. Мы с этим разберемся.

Конни последовала за Алексом и, нагнувшись к его телефону, ободряюще сказала в трубку:

— Я тоже еду, Харрис. Чтобы ни преследовало тебя, мы остановим это.

— Скажи ей спасибо, и я буду здесь, обещаю. Думаю, мне не повредит небольшая передышка. Может быть, через час он начнет стучать в двери.

— Оставайся со мной на телефоне, пока мы до тебя не доберемся. На всякий случай, — Алекс чувствовал, что Харрис может сбежать и не хотел рисковать потерять с ним связь в такой момент.

Движение в Нэшвилле в девять утра не было оживленным. Большинство людей уже находились на работе, и одиночные опаздывающие не создавали особых помех на дороге. Значит, Алексу не придется ползти, пытаясь добраться до Антиохии (Прим.перев.: город на севере центральной части штата Калифорния, на р. Сан-Хоакин) и до магазина рядом с Белл-Роуд. Алекс мысленно поблагодарил за это небеса, потому что в своем нынешнем состоянии он не мог поручиться за безопасность окружающих — он наверняка будет агрессивным на дороге. Алекс при любом раскладе должен добраться до Харриса как можно скорее.

Харрис водил белую «Хонду Сивик», неприметную как миллион других похожих моделей. Это был практичный автомобиль. С того самого дня, как Харрис приехал на нем на работу, Алекс знал, что расход бензина — это не тот фактор, который повлиял на решение Харриса при покупке машины. Харрис сделал все возможное, чтобы остаться незаметным, слиться с окружающим пейзажем. Как думал Алекс, это диктовалось особенностями его интровертной личности и было вызвано страхом.

Алекс заметил машину Харриса под деревьями в дальнем конце стоянки. Он припарковался рядом и, не теряя времени, вышел. Харрис тоже выскользнул, обхватив себя обеими ладонями, будто насильно пытался удержать себя в руках. Казалось, лица манекенов выглядели живее бледного лица Харриса, и вообще, всем своим видом он напоминал восковую куклу.

Алекс помнил, что в американской культуре не принято открыто проявлять свои чувства, но он вырос в бразильской общине и откровенно хотел плевать на все эти личные пространства. Особенно, когда кто-то так отчаянно нуждается в утешении. Алекс подошел к парню вплотную и крепко обнял. Харрис прерывисто вздохнул и постепенно расслабился в объятиях.

Конни дала им минуту уединения, потом встала рядом, положив руку на плечо Харриса. То, как она на него смотрела, дало понять Харрису, что Конни в курсе происходящего. По крайней мере, какой-то его части.

Немного отодвинувшись, Харрис посмотрел сначала на Алекса, затем на Конни, с трудом сглотнул и уставился куда-то влево.

— Ты сказал, что с самого первого дня знал о моем бегстве. Ты когда-нибудь выяснял мое настоящее имя?

— Нет, я не искал, — честно признался Алекс. — Я ждал, что ты сам скажешь.

Харрис рассмеялся, и в смехе послышалась горечь.

— Этого бы никогда не случилось. Я хотел, чтобы прошлое умерло и навсегда исчезло. Я стал Харрисом Джонсом. И не собирался быть больше никем.

Если Харрису нужно было отвернуться, если так легче, чем смотреть в лицо Алексу, он позволит ему. Алекс все еще не понимал, от чего бежит Харрис.

— Кто ты, дорогой?

— Эллиот Ванлэндингхэм.

Понадобилось несколько секунд, чтобы осознать услышанное. Конни медленно присвистнула, сообразив, в чем дело. Ванлэндингхэм... Ванлэндингхэм…

— «ВанТек»?

— Да, — Харрис наконец встретился с Алексом глазами, и в них было столько боли и покорности, что Алекс почти пожалел, что спросил. — Я сын Роберта Ванлэндингхэма. Перед побегом я был главным разработчиком всех его программ безопасности.

Холодная ярость просочилась в кровь Алекса. Он достаточно хорошо умел считать в уме. «ВанТек» выпустила программное обеспечение «максимальная защита» примерно шесть лет назад. По крайней мере, именно тогда Ларри впервые начал приставать с просьбами приобретения чудо-защиты. Четыре года назад он наконец сдался.

— Это полностью твоя программа? Ты хочешь сказать, что занимаешься этим с десяти лет?

— Скорее с двенадцати. Мне на самом деле восемнадцать. Но да, — Харрис… Эллиот? Алекс не знал, как к нему теперь обращаться. Харрис казался уже наполовину смирившимся, будто этой новости было достаточно, чтобы каким-то образом настроить против него Конни и Алекса.

— Вот почему он отчаянно хочет тебя вернуть. С тех пор, как ты исчез, в программе не было никаких обновлений и ограниченной поддержки. Никто так и не смог тебя заменить? — спросила Конни, серьезно задумавшись. Алекс боялся представить, что за план созрел в ее голове.

— Отец дерьмово платит своим программистам, — объяснил Харрис, длинно выдохнув. — Только неопытные выпускники колледжей или отстойные программисты приходят на интервью в компанию. Любой, кто попытается влезть в мои кодировки, просто испортят их. Вот почему он заставил меня на него работать. Когда мне было четырнадцать, он написал контракт, в котором говорилось, что я должен работать исключительно на него, пока мне не исполнится двадцать пять.

Алекс протестующе зашипел.

— Контракты для несовершеннолетних не имеют юридической силы!

— Имеют, если родители подписывают от имени ребенка, — глухо возразил Харрис. — И моя мать, конечно, не собиралась возражать. Я был дойной коровой, был заперт, работая на этого маньяка без какой-либо возможности законно с ним бороться. Вот почему мне пришлось бежать. При этом у меня не было ни денег, ни возможности нанять адвоката, и мне было семнадцать, когда я сбежал. В любом случае, я не мог противостоять ему в одиночку.

— Ты сейчас в том положении, когда никто не может законно представлять тебя в суде, — заметила Конни и уставилась на Алекса так, словно он каким-то образом участвовал в ее плане. — По крайней мере, никто не находится в нужном статусе для этого.

Технически, Харрис мог теперь бороться за себя сам. Ему исполнилось восемнадцать, и он мог опротестовать контракт. Но Алекс знал, что парень не станет этого делать. Он не обладал подходящим для затяжного боя характером. Харрис уже был почти уверен, что проиграет любую судебную битву и предпочел бы сбежать, чтобы избежать конфликта. Нужно быть или самому очень хорошим адвокатом или иметь возможность нанять лучшего, чтобы пройти с минимальными потерями через армию юристов, которых «ВанТек», скорее всего, содержал в штате.