— А как ты... В смысле, люди, которых ты... Как это работает? — спросил я. Сердце сжалось от судорожного вздоха Лимонда. Мне нужно было понять, как из правительственного шпиона он превратился в того, кем был сейчас. Лимонд так долго тянул с ответом, что я отчаялся его дождаться.

— Сложно объяснить, но если в дух словах, на один из моих одноразовых телефонов приходит видео с просьбой о справедливости для чьих-то близких. Это обязательно должно быть видео. Я должен видеть их глаза, прочитать язык тела. Иногда у них есть доказательства, иногда нет. Со мной не просто связаться, поэтому большинство посланий — подлинные. Я провожу расследование, и если все подтверждается, беру дело и со всем разбираюсь.

— Разбираешься, — повторил я. — В смысле, убиваешь тех, кого они просили.

Лимонд посмотрел на меня, и я подавился воздухом от мрачного, холодного взгляда, пригвоздившего к месту.

— Надеюсь, тебе никогда не придется испытать боль и кошмары, которые мучают этих людей. Дэниел, хороший человек никогда не окажется в моем списке. Только монстры. Я ни на кого не работаю и не беру денег. Они мне не нужны. Заказчик только покрывает необходимые расходы, а я делаю все, чтобы не оставалось никаких ниточек ни к нему, ни ко мне.

У меня был миллион вопросов. Как он определял, какое дело брать? Насколько жутким оно должно быть, чтобы Лимонд решил стать карателем? Я тяжело сглотнул, не зная с чего начать, но не успел и рта раскрыть, как Лимонд поднялся на ноги.

— Мне нужно отойти на пару минут. Скоро вернусь.

Я подскочил и схватил его за руку.

— А как же Криспин?

Лимонд уставился на мою ладонь и, смягчившись, накрыл ее своей.

— Я ненадолго. Пожалуйста, никуда не уходи, пока я не вернусь. — Лимонд поцеловал меня в щеку и вышел из квартиры, а я так и не сдвинулся с места. Это была идеальная возможность бежать, но я ей не воспользовался. Я снял пальто, бросил его на диван и стал мерить шагами гостиную. Что со мной не так? Вот он, шанс. Можно сбежать, обратиться в полицию и все им рассказать. Я разрывался. Оказывается я еще и дурак последний.

У меня замечательные родители. Они изо всех сил старались подготовить меня к жизни в большом мире. С детства я никогда не испытывал недостатка в разговорах по душам: о половом воспитании, о борьбе с гомофобией и даже о необходимости как можно раньше создать пенсионный фонд. Но ни разу родители не усаживали меня напротив и не обсуждали опасность отношений с наемным убийцей. Не то, чтобы у нас с Лимондом были отношения. В смысле, если и существовала мизерная вероятность, что что-то получится, когда я считал его просто сексуальным мудаком, то сейчас, когда знал, чем он занимается — без вариантов.

Я был так поглощен странными размышлениями, что потерял счет времени, и когда раздался щелчок дверного замка и поворачивающейся ручки, мое сердце чуть ли не выскочило из груди. Я побежал на кухню, схватил первое, что подвернулось под руку, и вернулся в гостиную, размахивая своим оружием. Когда Лимонд открыл дверь, я вздохнул с облегчением.

— Слава богу. Я думал, это Криспин.

Ироничный взгляд Лимонда остановился на предмете моей самозащиты.

— И что ты собирался сделать? Поджарить ему хлеб?

Я уставился на тостер у себя в руках.

— Эм, да. Я вроде как схватил, что первым на глаза попалось.

Низкий смех Лимонда заставил меня разулыбаться как дурака, но тут я услышал визг. Дверь распахнулась, и в квартиру ворвались мои пушистые малыши, бегая вокруг меня, радостно подпрыгивая и виляя хвостами и задницами. Я расплылся в широкой улыбке и посмотрел на Лимонда.

— Ты ездил за собаками?

Застенчиво и невероятно очаровательно улыбнувшись, он пожал плечами.

— Ты за них переживал. — Тут Лимонд посерьезнел, скрестил крупные руки на груди и сощурился на Маверика. — Мы бы приехали раньше, если бы кое-кому не вздумалось пометить машину.

Я застонал.

— О нет!

— О да. Навалил прямо на заднее сидение. Куча была больше него самого. На секунду мне даже показалось, что это еще одна собака.

Мой сосед придет в нереальное бешенство. Я не сдержался и расхохотался во все горло.