Глава 33

Кэмерон

- Тебе нужно поговорить с ним. Он не может топать тут, бормотать и хмуро глядеть на Эверетта каждый раз, когда они в одной комнате, - говорю я маме с недовольным вздохом.

Она смеется, отталкивается носком от пола, покачивая качели, на которых мы сидим.

- Малышка, он – твой отец. И он видел свою дочь полуодетой, выходящей из комнаты с мужчиной без рубашки. Дай ему время прогнать эту картинку из головы.

Ладно, это я могу понять. Мне и самой было неуютно столкнуться с отцом, когда на прошлой неделе мы выходили из конюшни. Я была во втором за тот вечер платье. Оно было порвано, как и первое, а Эверетт был голым по пояс, потому что я прикрывала себя его белой рубашкой. Мои волосы были спутаны, макияж размазан, и было очевидно, чем именно мы занимались ночью. И следующим утром. Но мне тридцать. Я уже слишком взрослая для того, чтобы папа смотрел на Эверетта убийственным взглядом все это время. И все же я не могу сдержать улыбку, думая о неделе, прошедшей с того утра.

Я злилась, когда Эверетт вернулся в мою жизнь, потому что он идеально к ней подходил. А теперь нам просто замечательно вместе, и сложно поверить, что прошло всего семь дней.

- Хорошо видеть тебя снова счастливой, и ты опровергла мое мнение об Эверетте. Он хороший и очень заботится о тебе. Твой папа скоро сам это поймет, не переживай, - уверяет меня мама.

- Я не переживаю, и это должно быть странно, верно? Мы с Эвереттом сначала были лучшими друзьями, потом четыре года вообще не общались, затем вернулись к дружбе или вроде того, а теперь мы пара. От всей этой быстрой перемены у меня должна кружится голова, но этого нет, - говорю я.

- Быстрой? Вы знаете друг друга тринадцать лет, - смеется она. – Ты долго шла к этому, но путь был правильный. Ты должна была испытать тоску, боль, расставание, смятение и гнев, чтобы оценить то, что имеешь сейчас. Вряд ли вы двое были бы вместе, если бы хоть кто-то из вас раньше признался в своих чувствах. Вам нужно было испытать жизнь порознь, чтобы понять, что вместе лучше.

Обдумав это, я понимаю, что она права, хотя и не могу перестать гадать, что случилось бы, если бы мы так не боялись сказать о своих чувствах друг другу. Эверетт мог не продлевать раз за разом контракт с «Врачами без границ» для того, чтобы держаться подальше от меня и того, что, по его мнению, происходило между Эйденом. Он мог бы не винить себя за то, что не был тут, когда Эйден умер. Мы бы не потратили так много лет порознь, могли бы провести их вместе, ведь мы сочетались идеально.

Я слышу хруст шин, поднимаю взгляд и вижу облако пыли вокруг грузовика Эверетта, Он подъезжает, разворачивается и паркуется перед главным домом. Мама встает с качели, целует меня в щеку, а потом отодвигается и смотрит на меня.

- Я вижу, как крутятся шестеренки в твоей голове. Хватит перебирать в уме все «а если». Ты не можешь изменить прошлое, кроха. Ты можешь только идти вперед и принимать другие решения. - Она разворачивается, идет к входной двери, улыбается и машет Эверетту, когда он подходит к крыльцу.

Я смотрю в его глаза, сердце трепещет в моей груди. Он взбегает по ступенькам и без колебаний обнимает меня за щеки и прижимается губами к моим.

«Ты не можешь изменить прошлое… Ты можешь только идти вперед и принимать другие решения».

Слова мамы крутятся в голове, пока Эверетт нежно целует меня.

Я не знаю, перестану ли когда-то печалиться из-за решений в прошлом, но не могу не радоваться тому, какие решения мы приняли теперь.

Эверетт заканчивает поцелуй и улыбается мне.

- Привет.

- И тебе. - Я улыбаюсь в ответ. Он садится рядом со мной на качели и закидывает руку на спинку. – Как прошел обед с другом?

Эверетт продолжал каждую неделю посещать встречи анонимных алкоголиков, и ему позвонил ранее тот же парень, которому требовалась помочь в ночь перед благотворительным ужином. Эверетт тут же уехал встретиться с ним и убедить его не топить проблемы в алкоголе.

Он все свободное время проводит в лагере, то со мной, то помогая, где нужен, и я знаю, что эти собрания и встречи с друзьями, который он завел, дают ему цели в жизни. Однако этого не могло быть достаточно для мужчины, спасавшего жизни людей по всему миру. Я уже говорила, что ему стоит отослать резюме в местную больницу. Он улыбался и кивал, говорил, что это хорошая идея, но ничего так и не сделал. Я не хочу, чтобы он скучал. Я не хочу, чтобы он жалел, что вернулся и оставил работу.

- Нервно. Утомительно. Ему стало лучше в конце, но мне не сразу удалось этого добиться. Я просто хочу принять душ и уснуть.

Я прижимаюсь к его боку и прижимаюсь щекой к плечу.

- Бедняжка. Я предложила бы принять душ вместе, но если ты слишком устал… - я намеренно не заканчиваю предложение и чуть не падаю с качели, когда Эверетт вскакивает, хватает меня за руки и тянет за собой.

- Я сказал, что устал? Я полон сил. Скорее, идем, пока твой папа не понял, что я тут и не пригрозил меня убийственным взглядом, - шутит Эверетт.

Он смеется, но улыбка не задевает глаза. Я знаю, что поведение моего папы беспокоит его, и это меня злит. Эверетт был частью этой семьи с трех лет. Мой папа должен радоваться, что я с тем, с кем была всю жизнь, а не с тем, кого только встретила. Мама приняла мысль о нас вместе моментально, как только узнала Эверетта снова, и я не понимаю, почему папа не дал ему шанс.

Я открываю рот, чтобы пообещать, что поговорю с папой, когда машина подъезжает и останавливается перед домом, отвлекая меня от Эверетта. Женщина выходит из машины, хватает коробку с заднего сидения и идет в нашу сторону.

- О, боже.

Желудок нервно дергается, когда я понимаю, кто это. Я радуюсь ее приезду, но, судя по нахмуренному лица, она не разделяет мои чувства.

Она останавливается у ступенек.

Эверетт тут же придвигается ближе и обвивает рукой мою талию, защищая.

- Мишель, рада тебя видеть, - шепчу я. – Эверетт, это Мишель, невеста Эйдена.

Крепкая хватка Эверетта на моей талии ослабевает, он склоняется и протягивает ней руку.

Мишель игнорирует это, не сводя с меня злого взгляда.

- Я тут не для болтовни. Просто заехала отдать твои вещи. Я нашла их в квартире Эйдена во время уборки.

Она грубо толкает коробку в мою грудь, отступает назад и скрещивает руки на груди.  Я ели успеваю поймать коробку. В ней мой старый свитер, плащ, шлепанцы и несколько других вещей, которые я оставила у Эйдена, когда мы зависали вместе.

- Почему бы тебе не войти? Можем выпить чаю со льдом и поговорить. Я скучала по тебе и Эбби. - Я думая о ее десятилетней дочери, которую полюбила, когда та стала посещать лагерь пару лет назад. Я не видела девочку с похорон Эйдена.

- О, перестань, Кэмерон. Будто тебе было до нас дело, - говорит Мишель, закатывая глаза. – Я даже не знаю, почему ты познакомила меня с Эйденом, если хотела его себе.

В этом она обвинила меня после похорон Эйдена, и именно потому мы не говорили с тех пор, но ее слова все еще как нож в сердце. Она была моей подругой. Я радовалась видя, как она и мой лучший друг влюбляются, и горевала вместе с ней, ведь она уже похоронила одного мужа и снова потеряла любимого.

- Мишель, ты знаешь, что это не так. Эйден был моим другом. Я не хотела только счастья для вас. Мне очень жаль, что вы с Эбби потеряли его.

Эверетт поднимает ладонь по моей спине к шее и нежно ее массирует в молчаливой поддержке.

- Эйден был моим вторым шансом. Я смогла быть счастливой после потери мужа, и ты не дала мне этого. Ты знаешь, как больно быть всегда на втором месте для собственного жениха, даже когда он умирал? Я дала ему все, но этого было мало, потому что я не была тобой. Идеальная кроха Кэмерон с ее идеальной жизнью. Он поклонялся тебе. Следовал за тобой как щенок, особенно, когда ты стала получать те тупые письма. Отменял планы со мной и Эбби, чтобы убедиться, что ничего не случилось с жалкой маленькой Кэмерон. – Голос Мишель сочится ядом.

- Какие письма? – наконец, спрашивает Эверетт.

Мишель отводит взгляд на меня и недобро улыбается Эверетту.

- О, ты не знал? Бедной Кэмерон угрожают. Мой жених променял время со мной и моей дочерью на нее. Потому что она всегда была первой. Ее безопасность была важна. Даже на пороге смерти он хотел не меня у своей кровати, а ее. - Говорит она сквозь зубы, убийственно глядя на меня. – Ты даже не пыталась помочь. Это я должна была держать его руку, когда он умирал, говорить ему, что я любила его, и утешать.

Я опускаю коробку на крыльцо, шагаю от Эверетта к Мишель. Слезы мешают видеть, пока я спускаюсь по ступенькам, желая обнять ее и заставить поверить, что она неправа. Я несколько раз пыталась ей объяснить, почему Эйден не хотел, чтобы она видела его при смерти, но она не верила. Она никогда не понимала, что Эйден не хотел, чтобы она помнила хрупким, слабым и больным. Он желал, чтобы она помнила его красивым и полным сил мужчиной, которого она любила.  Это единственное, о чем я спорила с Эйденом, когда он заболел. Я настаивала, что Мишель заслужила быть с ним, но он не слушал. Он так же не хотел, чтобы Эверетт видел его таким.

Я замираю посреди ступенек, когда она вытягивает руку ладонью вперед, чтобы остановить меня.

- Вытри слезы, милая. Они мне не нужны, как и твои дурацкие объяснения. Я просто хотела отдать твои вещи и попросить перестать связываться со мной. Я не хочу твои телефонные звонки и сообщения, и я не хочу тебя рядом со мной или моей дочерью.

Мишель разворачивается, садится в машину и уезжает.

- Ого, а я думал, что это я ревнивец, - бормочет Эверетт, заставляя меня, как всегда, улыбнуться сквозь слезы.

- Я считала ее подругой. Я думала, что если продолжу пытаться связаться с ней, она подавит гнев и горе и послушает меня.

Эверетт спускается, становится за мной, кладет ладони на мои плечи и целует в макушку. Ему не нужно ничего говорить, хватает его близости для комфорта.

Мы с Эвереттом тихо стоим на крыльце, смотрим, как Мишель уезжает, пока Амелия не нарушает момент, прибегая по газону и останавливаясь у лестницы. Она оглядывается на машину, пропадающую вдали.