Глава 26

Эверетт

Я еще никогда не был так заведен, как на этой неделе. Каждый раз, когда Кэмерон смотрела на меня, каждый раз, когда касалась меня, когда она была близко ко мне, я хотел пересечь все линии, что начертил с ней.

Я чуть не поцеловал ее при всех на пристани. Я и не думал толкать ее в воду. Она упрямилась, и я просто дразнил ее, хотел вызвать на эмоции. Хотел посмотреть, как у нее вздымается грудь от недовольного дыхания, как ее щеки пылают от раздражения. Я собирался прыгнуть в воду и дать ей спасти меня. А потом опустил ладони на нее, сказал ей снимать одежду, и она прильнула ко мне, закрыла глаза и отклонила голову. Я чуть не забыл, где мы были. Я чуть не врезался губами в ее губы, чтобы ощутить их вкус. К счастью, я вовремя опомнился и толкнул Кэмерон в воду, пока не натворил глупостей.

А теперь я плачу за это. Она избегала меня с демонстрации искусственного дыхания на пляже. Я хочу извиниться за то, что толкнул ее в воду и разозлил, но часть меня не жалеет о случившемся. Прыгнув в холодную воду после этого, я немного остыл и смог сосредоточиться не только на поцелуе.

Сидя за круглым столом в шатре, который установили сегодня утром для благотворительного ужина, я гляжу на Кэмерон, которая обсуждает с работником подготовку к завтрашнему вечеру. Она такая красивая, что я хочу подойти, обвить ее руками, сказать, что игры и прикосновения последней пары дней сводят меня с ума. Я не знаю, что происходит между нами, но что-то изменилось. Что-то сдвинулось. Это восхищает и пугает одновременно. Мы перестали играть для Стратфорда. Все вдруг стало реальным. Я вижу это в ее глазах, ощущаю, когда она рядом. Я хочу сказать ей о своих чувствах. О том, что всегда чувствовал. Я хочу отбросить предосторожности и заставить Кэмерон увидеть, что для меня всегда была и будет только она, но даже не знаю, как сейчас описать словами свои чувства. Я так долго подавлял любовь к ней, что не знаю, как смогу откопать их, снова им поддаться. Проводя с Кэмерон время, сближаясь с ней, видя нечто схожее в ее глазах, я ощущаю, как старые чувства медленно подбираются к поверхности, как бы я ни пытался их удержать.

Я продолжаю смотреть на Кэмерон в другой части шатра, пока она указывает работнику, где все расставить. После нашего плавания она вернулась в гостевой дом и переоделась в сухую одежду. В простом голубом хлопковом сарафане без лямок, подчеркивающем ее изгибы и ниспадающем вокруг ее ног до пола, с длинными светлыми волосами, сохнущими на воздухе, и без макияжа, она восхитительна. От ее вида у меня сдавливает грудь. Я начинаю задаваться вопросом, почему ждал так долго, чтобы признаться ей. Она – самый важный человек в моей жизни, а я не хотел рисковать нашей дружбой, но и не могу так продолжать. Я не могу и дальше притворяться, что флирт – просто веселье и игра.

Кэмерон, наконец, отворачивается от работника и встречается со мной взглядом. Я вижу, как она делает глубокий вдох, и медленно встаю со стула, когда она идет ко мне. Я заставляю ноги двигаться, встречаю ее на середине пути, и мы замираем впритык.

– Похоже, все хорошо идет, – говорю я, видя, как она нервничает и беспокоится, когда оглядывает шатер, следя за рабочими, расставляющими столы и стулья. Я бы не хотел усугубить ее стресс.

– Нужно еще так много сделать, что голова идет кругом, – говорит Кэмерон со вздохом, и поворачивается ко мне. – Я получила электронное письмо от Стратфорда, пока переодевалась. Он хочет вскоре встретиться с нами тут. Думаю, он принял решение. Меня вот-вот стошнит от волнения.

Я улыбаюсь, опускаю ладони по бокам от ее шеи и большими пальцами приподнимаю ее подбородок, чтобы видеть ее глаза.

 –  Все будет хорошо. Обещаю. Если он решит не давать деньги лагерю, мы найдем другой способ. Я не дам тебе потерять это место, – тихо успокаиваю ее я.

– Эверетт… – Она шепчет мое имя, зажмуривается на пару секунд, а потом открывает глаза и смотрит прямо на меня.

Кэмерон открывает рот, чтобы что-то сказать, но рядом возникает Амелия.

– Ладно, ребята, звук настроен, и я соединила систему без проводов со своим телефоном, чтобы проверить музыку, так что нужна ваша помощь, – сообщает она.

– Мне нужно позвонить поставщику. Вряд ли тебе нужна помощь с прослушиванием музыки, – говорит Кэмерон, глядя на Амелию, и я убираю ладони с ее нежной шеи.

– О, с этим мне помощь не нужна. Мне нужна ваша помощь, чтобы проверить танцпол, на котором вы стоите, – заявляет Амелия с улыбкой.

Мы с Кэмерон опускаем взгляды, и я понимаю, что мы стоим посреди паркета, который последний час собирали при мне работники.

 Амелия вытаскивает телефон из кармана шортов, нажимает пару кнопок, и через секунды в комнате звучит эхо гитары вместе с голосом Найла Хорана, поющим This Town.

Песню лучше она выбрать не могла и, судя по подмигиванию Амелии перед тем, как она развернулась и ушла, она это знает. Как и в песне, я хочу рассказать Кэмерон все, что не говорил с юности. Как в песне, я знаю, что это неправильно, но не могу забыть. Все возвращается к ней.

Сжимая мою руку между нами, Кэмерон быстро опускает туда взгляд, а потом смотрит на меня. Ее маленькая нежная ладонь скользит по моей, я притягиваю ее к себе, прижимая наши соединенные ладони к своей груди. Ее свободная ладонь опускается на мое плечо, и я обвиваю рукой ее талию.

Она идеально подходит к моим объятиям, ее тело скользит по моему, она приподнимается на носочки, опускает лицо к моей шее. Я ощущаю ее теплое дыхание своей кожей, медленно начинаю покачиваться под музыку, не желая никогда ее отпускать.

– Я еще не была тут так счастлива, – вдруг выпаливает она, ее щека скользит по моей, а потом она отодвигает голову и смотрит на меня.

Она закрывает глаза на пару секунд, и я в смятении смотрю на нее. Когда она открывает глаза, ее взгляд падает на мои глаза, на мой рот, и я смотрю, как она облизывает свои губы кончиком языка, а потом продолжает говорить:

– Я люблю этот лагерь больше всего на свете, но он перестал делать меня счастливой, – шепчет она. – Я стала думать, должна ли заниматься этим в жизни. Я стала сомневаться во всем, чего раньше хотела.

Ее ладонь скользит по моему плечу к шее, моя рука сильнее сжимает ее талию, удерживая ее как можно ближе ко мне, наши тела едва двигаются, а песня продолжает играть, и каждое слово этого парня словно вытянуто из моего сердца.

– Я кое-что поняла с тех пор, как ты появился тут, – продолжает она, двигая голову к моей, и ее губы оказываются у моего уха. – Все было не так без тебя. Во всем не было смысла без тебя тут. Я не знала, как быть счастливой без тебя. Я не знала, как жить без тебя.

Я прижимаю свою ладонь, которой сжимаю ее руку, к своей груди, к сердцу. Я хочу, чтобы она ощущала, как быстро оно бьется. Я хочу, чтобы она знала, что оно бьется так из-за нее, и из-за ее слов мне.

Она поворачивает лицо к моему, ее нос задевает мою щеку, пока она отодвигается, чтобы посмотреть на меня. Ее глаза сияют правдой ее слов. Они искрятся желанием и ноткой тревоги. Я не знаю, переживает ли она из-за того, что я думаю после ее слов, или она переживает, потому что знает, что мы пересекаем черту, после которой возврата не будет, но мне все равно. Я думаю лишь о желании, которое вижу под той тревогой. Она прижимается ко мне, и все вокруг нас тает. Работников уже нет, как и хаоса подготовки места к ужину. Только мы вдвоем стоим посреди танцпола.

Это вызывает во мне оживление и страх одновременно. Я не знаю, готов ли я откопать старые чувства, проверить их и выпустить, дать им шанс вырасти в то, чем они когда-то были, хотя для этого уже, наверное, поздно. Уже понятно, что те чувства и не угасали. Я просто не знаю, хватит ли мне сил уйти от нее во второй раз, если она передумает или поймет, что все это было ужасной ошибкой.

Мы оба начинаем тянуться друг к другу, ее взгляд опускается к моему рту, куда устремляются ее губы, и я забываю, как дышать. Я забываю все, что должен был говорить ей сейчас, и причины бояться, я могу думать лишь о поцелуе с ней. Наконец, я сделаю то, о чем мечтал и страдал годами.

Громкий грохот из дальней части палатки заставляет нас отпрянуть друг от друга. Я прихожу в себя, она отступает от меня и быстро поворачивается, чтобы понять, что случилось. Мои руки ощущаются пустыми без нее, и я вспоминаю, где мы и что происходит вокруг нас.

– Прости, мне нужно посмотреть, что это было, – говорит Кэмерон. – Мы можем продолжить позже?

Я забываю, как говорить, и просто киваю. Я думал, что она сделает вид, что у нас не было этого мига, что мы не собирались поцеловаться, но ее улыбка опровергает мои мысли. Глядя, как она быстро уходит от меня, поднимая юбку сарафана, чтобы не запнуться об нее, я улыбаюсь и запихиваю руки в карманы шортов.

Мы точно продолжим позже. Мне надоело скрывать чувства к ней, и ей пора узнать правду обо всех желания, которые я загадывал все те годы.