— Кто, черт возьми, эта потаскуха, и почему она висит на Эверетте? — спрашивает она, глядя на катастрофу, происходящую на наших глазах.

Я хочу сделать вид, что это не происходит. Что Эверетт не пришел на благотворительный ужин с высокой рыжеволосой девушкой, которая сейчас обвивает руками его плечи, прижимается ртом к его уху и что-то нашептывая.

«Может, она просто гость, увидела, какой он красивый, и подумала, что может ей посчастливиться поймать его? Эверетт вот-вот вежливо отодвинет ее, поймает мой взгляд, робко улыбнется и устремившись ко мне...”

Однако этого не происходит. Рука Эверетта скользит по тонкой талии рыжеволосой девушки, придерживает ее рядом с ним, они идут сквозь толпу, останавливаясь через каждые несколько футов, чтобы кого-нибудь поприветствовать.

Мое сатиновое платье с широкой юбкой изумрудного цвета, низким декольте и черным сатиновым пояском на талии, который я выбрала, думая об Эверетте, вдруг кажется глупым и гадким, по сравнению с узким белым платьем-футляром, подчеркивающим каждый изгиб тела  девушки, что виснет на руке Эверетта. Мои длинные светлые волосы, которые я два часа превращала в мягкие локоны, заплетя несколько прядей в косички и запустив их в кудри, вдруг показались детскими и не такими сексуальными, как прямые рыжие пряди девушки.

— Ладно, он пришел с парой. Это не конец света. Ты ему еще не говорила, что любишь его. Мы можем это исправить, — уговаривает меня Амелия.

Слезы начинают литься по моим щекам, и я мотаю головой, вспоминая слова Эверетта, сказанные мне, когда мы были подростками. Я сберегла их за эти годы, и они всегда придавали мне надежду.

«Это место - особенное для меня. Оно помогло мне пережить самые сложные времена. Я никогда не приведу сюда не особенную девушку. Которая значит для меня меньше, чем это место».

Или он врал мне тогда, или все это время в его жизни был некто особенный, и я просто по глупости не поняла этого. Отвлеклась на свои проблемы и фантазии, не спросила у него, был ли у него кто-то. Я хочу злиться. Хочу подбежать и накричать на него. Спросить, что он творил со мной последние несколько недель? Зачем флиртовал, смотрел так, словно хотел меня, касаться так, словно он нуждался во мне?

— Поздно, – говорю я Амелии сломленным голосом. – Он сказал, что приведет сюда только кого-то особенного. Я всегда мечтала, все эти годы, чтобы причиной, по которой он не приводил сюда девушку, было то, что особенная уже была тут.

Я смеюсь, но сдавленно и не весело.

— Я такая дура, — бормочу я, слезы текут сильнее, я начинаю пятиться от Амелии, но, как бы больно не было, не могу отвести взгляда от Эверетта и женщины, которую он прижимает к себе.

— Кэмерон, стой. Не уходи, — умоляет Амелия.

Я ее не слушаю. Я не могу оставаться тут. Я разворачиваюсь, опускаю голову, чтобы никто из гостей не видел мое расстроенное лицо, и устремляюсь из шатра под дождь.

Я разогналась и прыгнула с того утеса, о котором говорила мама, но Эверетт меня не поймал.