Глава 1. Из его уст

Каждое моё утро начиналось с горького американо и сигареты без фильтра. И то, не в стенах дома, а на работе. Кофе на голодный желудок для того, чтобы проснуться, а глубокая затяжка, чтобы пережить новый день. Обе эти дурные привычки я приобрёл, когда переехал в славный город Петербург. Хоть у всех и на слуху знаменитая фраза Шнура «В Питере – пить!», но я предпочёл меньшее из зол. Не столь радужно, скажете вы? Что-ж, добро пожаловать в северную столицу в последний месяц осени! Скажу по секрету, что среди петербуржцев гуляет поговорка: если проснулся с утра, а за окном шепчет дождь и висит мрачное низкое небо, то радуйся: ты проснулся в Питере. Но этому радуются лишь коренные жители, потому что они попросту позабыли, что такое солнечное утро. Зато они пускают смелые шутки о том, что научились различать с десяток оттенков серого на улицах родного города… Надеюсь, вам на ум не пришла та самая пошлятина. Мы ведь в культурной столице живём, да? И думаем мы исключительно о высоком. И живём мы красиво и честно.

Я не такой, расслабьтесь. Я приехал в Питер три года назад, последние полгода из которых тружусь рядовым бариста. Наша кофейня знаменита тем, что каждый день наполняется не только бодрящими ароматами кофе, но и музыкой всевозможного жанра и разных эпох. От первого меня уже изрядно тошнит, а от второго я ещё немного кайфую. Наше скромное заведение –  своеобразный рай для меломана, который не прочь насладиться музыкой за чашечкой любимого кофе. Один день в нашей кофейне может звучать только бессмертная классика, другой – французский шансон, а на третий день я могу врубить клауд-рэп[1]. Плюс ко всему панорамные окна позволяют взглянуть на непоколебимую Неву с другого ракурса. И влюбиться в неё снова. Очень часто ко мне заглядывают туристы за горячим напитком, чтобы унести это ароматное тепло до ледяных гранитных берегов и насладиться им прямо на Адмиралтейской набережной. Изредка в кофейне остаются люди, поэтому я работаю в гордом одиночестве. Если честно, мне это нравится. Но зачастую, пока я готовлю очередной заказ, я выслушиваю длинные монологи посетителей. Обычно, это офисные клерки, выбегающие на свой недорогой бизнес-ланч. Они экономят на еде, но никогда на кофе. Я всегда участливо киваю и делаю вид, что внимательно слушаю их навязчивое нытьё о погоде, о пробках, о ненавистном боссе и бессоннице. За снисходительное терпение мне иногда перепадают крупные чаевые. Именно работая «кофеваром» я, наконец, понял одно маленькое правило: хочешь выжить в большом городе – будь максимально вежлив. А другое правило гласит: бариста должен знать только крепость твоего напитка, количество сахара или корицы. Но я никогда не озвучиваю это правило болтливым посетителям, потому что… См. правило № 1.

То утро начиналось как обычно: я опаздывал на работу, не выспался и мечтал раствориться в чашке крепкого кофе. По дороге я уже выкурил пару сигарет и настраивался на ещё один день сурка. Пока не появилась она. Я как раз выбирал жанр музыки, который будет звучать в мою рабочую смену. Но на парализованный недосыпом ум не шло ничего. Да и всё изрядно приелось…

– Здравствуйте! Добро пожаловать! – как можно громче поприветствовал я вошедшую посетительницу, натягивая чёрную маску на нос. Моё желание показаться бодрым было явно не к месту. В ответ незнакомка лишь кивнула мне, чему я был откровенно рад. Значит, не болтливая. Девушка медленно и неуклюже прошла по узенькому коридору между пустыми столиками, крутя головой в поисках уютного местечка. Я молчал, разглядывая её. Честно, не специально. Я обратил внимание на её серый клетчатый берет, из-под которого выбились пшеничные пряди, струящиеся по её монгольским скулам. Её курносый нос был красным от холода. Или от слёз? Хотя меня это не должно волновать… Я подметил то, что раньше её не видел. Девушка остановилась у дальнего столика и, указав на него пальцем, тихо спросила:

– Я могу здесь присесть?

– Конечно! – охотно закивал я, приветливо добавив: – Вы сегодня наш первый гость!

Она стянула с головы свой берет и на плечи мягкой волной упали спутанные локоны. Девушка запустила в волосы длинные пальцы и привычным движением расправила их. Затем она устало кинула свою большую сумку на стул и повесила синее пальто на его спинку. Я поймал себя на мысли, что девушка выглядит слишком уставшей для раннего утра. Хотя, кто бы говорил… Потихоньку я начал готовить своё рабочее место, попутно проверяя кофе-машину, стараясь не навязываться гостье. Когда всё оборудование было готово, я бросил взгляд на дальний столик. Девушка сидела спиной ко мне и смотрела вдаль. А может быть, просто замерла с закрытыми глазами. Её неподвижный стан был обтянут чёрной водолазкой и, казалось, что на её хрупких плечах покоилась тяжесть всего мира.

Тут я, всё-таки, решил вмешаться с дежурным вопросом:

– Чего желаете?

Она вздрогнула и, быстро обернувшись на меня, ответила:

– Давайте что-нибудь на Ваш вкус.

Я кивнул и принялся за дело. Обычно, такие дамы пьют средний капучино с сахаром и без корицы. Может быть, с нотками ванильного сиропа, но не в этот раз. Через секунду в нос ударил яркий аромат свежесваренного эспрессо. Спустя пару отточенных движений заветный напиток был готов. Я аккуратно наполнил чашку взбитым молоком, так как девушка явно не собиралась уходить, и украсил верхушку капучино смайликом, так как незнакомке явно не хватало улыбки. Когда я поставил наполненную до краёв чашечку перед гостьей, она наградила меня скромной улыбкой и тихим «Спасибо». Я, в свою очередь, поинтересовался:

– Не хотите ли послушать музыку?

– Какую музыку? – она слегка нахмурилась.

– В нашей кофейне существует правило: первый посетитель может выбрать любой жанр музыки, который пожелает. Вы же хотите начать свой день с любимой песни?

Я солгал, ведь такого правила у нас не было. Она растерянно захлопала своими серыми глазами, блуждая ими по сторонам в поисках ответа.

– Нуу… Здесь, видимо, уже будет не к месту «что-нибудь на Ваш вкус», верно? – она сделала новую попытку вымученно улыбнуться.

Я кивнул. Под маской скрывалась моя ответная улыбка, хотя и на секунду я успел пожалеть о своём решении. Мне вовсе не хотелось вводить гостью в ступор.

– Я бы… послушала что-нибудь из репертуара группы «Торба-на-Круче[2]». Если можно.

– Ммм, у Вас отличный вкус! – я не был знаком с этой музыкальной группой.

Мой выбор пал на песню «Сутками молчишь». Символично, не правда ли? Мне хотелось развеять её грусть и немного отвлечь от тяжёлых мыслей, но текст песни только добавил меланхолии в без того серое питерское утро. Иногда я ненавижу себя за свою дурацкую привычку угождать. А она всё сидела и смотрела вдаль, подперев рукой свой острый подбородок. Казалось, что музыку я включил для себя, а не для неё. Казалось, что «улыбчивое» капучино её вовсе не интересовало.

Спустя некоторое время сонные горожане начали заполнять кофейню, а вместе с ними пожаловали суматоха и всеобщий гомон, заглушавшие собой музыку. От тесной толпы запотели окна внутри и живописный вид на Неву заволокло туманной дымкой. Иногда я бросал дежурные взгляды на столик, за которым сидела молчаливая ранняя пташка и радовался её мимолётным движениям. Значит, ещё живая. Спустя некоторое время, из сумки она достала папку с бумагами и опустила свою белокурую голову над ними. Иногда она водила пальцем по тексту, натянув водолазку прямо на ладони. Казалось, что она старательно что-то бубнила себе под нос.

Когда первая волна оголтелого народа схлынула, то я с облегчением выдохнул. Я немного похрустел затёкшей шеей и поймал себя на мысли, что пора бы и самому подкрепиться. К тому времени незнакомка сидела за столиком уже несколько часов, не собираясь упорхать. Я набрался смелости и обратился к ней:

– Вам сделать ещё чашечку кофе?

– Нет, спасибо! – её губы растянулись в робкой улыбке. – Пожалуй, я выйду покурить. С Вашего позволения.

Я проводил её завистливым взглядом, так как сам нуждался в перекуре. Но вместо этого поплёлся убирать столик. Ненароком, я обратил внимание на оставленные бумаги, но быстро счёл неуместным пялиться в чужие документы. Единственное, что я заметил, так это то, что это был какой-то текст по ролям. Пока её не было, я решился пойти на маленькую хитрость.

Гостья вернулась в кофейню спустя минут двадцать. Я удивился тому, что она так долго простояла на холоде без своего смешного берета. А в Питере, между прочим, пронизывающий ветер – это вездесущий «прохожий» на улицах. Когда она подошла к столику, то не сразу заметила стоящий перед ней морковный пирог. Я внимательно наблюдал за её реакцией. Когда она, наконец, наткнулась взглядом на десерт, то невольно улыбнулась, убирая пряди с глаз. Но губы её произнесли:

– Но я этого не заказывала…

– Это за счёт заведения! – выпалил я, широко улыбнувшись, но маска снова «сожрала» мою улыбку.

– Не слишком ли много привилегий для первого посетителя с утра? – спросила она шутливым тоном.

– Если Вы улыбнулись, значит это не зря.

Она бросила на меня недоверчивый взгляд, но в глазах её успело мелькнуть любопытство.

–  Вы не против, если я выйду покурить? Одна нога здесь, другая там. – я не оставил ей шансов на отказ.

Когда я уходил, то повесил табличку с надписью: «Заслуженный перекур! Буду спустя 15 минут». Дверь я закрывать не стал. Через десять минут я вернулся обратно, но кофейня уже была пуста. На столике одиноко лежал нетронутый кусочек пирога, свёрнутая трубочкой купюра в тысячу рублей и записка: «Я Вас угощаю. Спасибо за настроение и уют. Прекрасного Вам дня!».

***

Я не верю в судьбу и в счастливые случайности, но что-то во мне засело после того дня. Мысли о загадочной молчаливой особе не покидали мою голову даже в выходные дни. Я всё размышлял о том, что же могло произойти, если б я остался? Иногда я ловил себя на навязчивой мысли о том, что она восприняла мой «щедрый» жест, как некий подкат в её сторону, после которого попросту сбежала. Хотя я ничего подобного и не планировал, а хотел её задобрить кусочком пирога, чтобы выйти на обеденный перекур. Но чаще всего я спрашивал себя: «Почему я вообще об этом думаю? Ну, зашла девушка погреться в кофейню, посидела, погрустила немного, да ушла. Сколько таких было и будет?!» Но, с другой стороны, я тоже вёл себя крайне непривычно. Я всегда сам выбирал музыку с утра, никому не доверяя столь ответственное дело. А угощать кого-либо за свой счёт вообще не входит в мои обязанности! Но она выглядела такой покинутой и несчастной, что мне захотелось подарить ей немного тепла и музыки. Не знаю, удалось ли мне это сделать, но в душе я надеялся, что поступил правильно. И я надеялся, что мой капучино пришёлся ей по вкусу. А вдруг, она захочет попробовать его снова?