ТРИДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

Я переворачиваюсь и вижу, что сейчас только три часа ночи. Мое тело отказывается расслабляться. Я заснула всего лишь на тридцати минут, но затем проснулась и не могла больше спать. После игры я почти два часа разговаривала со Стейтом по телефону, пока не заставил его пойти праздновать со своими товарищами по команде.

У него распухла лодыжка. Она не сломана, но ему было больно.

Сегодня вечером он улетает домой, и у меня такое чувство, что это может быть самым длинным днем в моей чертовой жизни. Я нажимаю кнопку воспроизведения на телефоне и позволяю мягкой музыке убаюкать меня. Это наконец-то срабатывает после нескольких песен.

Три часа сна пролетают незаметно. Я сажусь на кровати, решив больше себя не мучить. Принимаю горячую ванну и бросаю в нее бомбочку. Цвет воды меняется на оттенки розового и голубого, с легким мерцанием. Цветочный аромат наполняет ванную и расслабляет меня.

Дверь в мою комнату со скрипом открывается, из-за чего я натягиваю шорты и готовлюсь успокоить Роу. Должно быть, она услышала, как я включаю воду. Я сворачиваю за угол.

— Роу, почему ты не спишь?

Я поднимаю глаза и оказываюсь лицом к лицу со Стейтом, моим номером семь.

Он закрывает мне рот, заглушая мой радостный визг.

— Шшшшш, детка. Я хотел сделать тебе сюрприз, — он бросает сумку на пол и обнимает меня.

— Как твоя лодыжка? — я целую его. — Спасибо, что приехал домой.

Я снова целую его, не давая возможности ответить.

— Боже, как я люблю тебя.

— Это включенная вода? — наконец спрашивает он, отстраняясь.

— Вот дерьмо, — я бегу в ванную. Вода почти достигла края ванны, но еще не выливалась.

Я сажусь на край большой ванны и смотрю на Стейта, который стоит в дверном проеме, подняв руки над головой и демонстрируя небольшой участок пресса.

— Мой «Самый ценный игрок», — я не могу сдержать улыбку. — Я очень хотела быть там.

— Я знаю.

— Расскажи мне о последней игре. Мне нужны все подробности.

Он подходит ко мне, кивает, чтобы я встала, и начинает снимать с меня одежду. По тому, как двигаются его пальцы, я могу сказать, что он устал. В этом нет ничего сексуального. Я помогаю ему снять одежду и смотрю, как он осторожно залезает в ванну.

— У могу сделать тебе массаж на лодыжке, детка.

Он протягивает ко мне руки, сидя в воде. Я осторожно забираюсь внутрь и на секунду задумываюсь, не выльем ли мы чертову кучу воды.

Я устраиваюсь у него на коленях, расслабляюсь у него на груди и позволяю ему смыть пену от бомбочки с моего живота и груди. Он рассказывает мне все о неделе, проведенной со СМИ, об игре и даже о последнем броске. Он сказал, что почувствовал, как что-то лопнуло, прежде чем он взлетел, и боль была настолько невыносимой, что ему пришлось подпрыгнуть в воздух, чтобы избавиться от нее.

Команда медиков обмотала ее и заморозила. Он отказался взглянуть на нее перед тем, как сесть в самолет и вернуться домой. Тренер Пит и его родители в бешенстве из-за причиненного ему большего ущерба, но Стейт был полон решимости вернуться к своим девочкам.

— У меня встреча сегодня в десять утра, а завтра в час парад для команды.

— Звучит неплохо, милый, — я пытаюсь повернуться к нему лицом, но он удерживает мои плечи неподвижно. — Почему ты такой грустный?

— Я очень устал, — он наклоняется и проводит языком по моей татуировке. — Я ранен, сломлен и опечален, но в основном измучен.

Я слышу, как его голова падает на стенку ванны. На этот раз он позволяет мне повернуться к нему, и по его лицу катятся слезы. Когда он смотрит мне в глаза, он просто говорит: — Я скучаю по ней.

— Я тоже, детка, — я кладу голову ему на грудь, опустившись глубже под горячую воду и обнимаю его.